Есть литературный анекдот, как Пушкин писал письмо Рабиндранату Тагору:
«Дорогой далёкий друг, я Вас не знаю, и Вы меня не знаете. Очень хотелось бы познакомиться. Всего хорошего. Саша».
У меня тоже есть литературный анекдот. Ну ладно, окололитературный. Однажды я писала письмо министру культуры Абаеву, человеку выдающегося государственного ума и джентльменских манер.
Дело было так. В 2022 году ҚР Мәдениет және ақпарат министрлігі родили Национальную литературную премию «Айбоз». Победителям посулили неслыханные суммы – пять миллионов тенге в каждой номинации. За всю историю Отечества власть не отваливала столько денег за слова, выстроенные в прихотливом порядке.
Абаев благословил премию в несколько болтливой министерской манере: «Айбоз» — это один из масштабных проектов, который доказал важность начатых изменений. И проявленный к Премии интерес показал, что телевидение, интернет и гаджеты не в состоянии вытеснить из нашей жизни книгу».
Телевидение и пресса скороговоркой тоже восславили появление Премии, возвещая приход чуть ли не Новой Литературной Эпохи.
Я же по привычке во всем доходить до самой сути прочитала «Положение о премии Айбоз»…
Э – сказали мы с Петром Ивановичем. И сели сочинять министру письмо.
В самых учтивых выражениях мы, то есть я посоветовала министру немедленно захлопнуть сайт министерства на технический ремонт. Как можно скорее! Пока не пришли туда ядовитые образованные люди и не прочли это ваше «Положение».
О, вы не знаете этих жестоких людей, этих исчадий Сети! – писала я. Они вашего доброго имени не пожалеют, будут злословить в этих ихних фейсбуках, что вы неуч, филистер, полуобразованец, колхозник, мамбич…
И их можно будет где-то даже понять.
Посмотрите сами, господин министр, что вы с вашим министерством понаписали:
«В конкурсе Национальной премии может принять участие каждый казахстанец, держащий перо, ведь конкурс проводится с целью пропаганды трудов писателей, а также направления и оказания материальной помощи в освещении их творческих работ.
Члены жюри будут оценивать произведения по следующим критериям:
Художественный уровень;
Чистота родного языка;
Богатство словарного запаса;
Основание стиля;
Актуальность темы;
Глубина содержания;
Историческая справедливость».
Даурен Аскарович!
Что это за термин такой новый литературоведческий — «основание стиля»? О какой «исторической справедливости» речь?
«Каждый казахстанец, держащий перо» — так не пишут уже с середины прошлого века. А если и пишут, то в самых отстойных изданиях вроде журналов «Игилик» или «Женщины. Восток-Запад».
Если немедленно не отправить текст на переделку, злопыхатели из фейсбуков будут писать, что историческая справедливость наступит тогда, когда министра погонят с должности. Вам это надо?
Я бы еще обратила ваше внимание на премиальные суммы. Пять миллионов в одно литературное рыло — не многовато ли?
Понятно, что вы лично никаких бюджетных миллиардов не пожалеете на вовлечение широкой аудитории в современный литературный процесс. Но, может, стоило хотя бы разбить эти суммы как-то рациональнее? Например, в каждой номинации премировать по три автора. Первому за яркую фантазию и зрелость идей, второму — за высокий идеализм и художественное совершенство, третьему – за свежесть стиля и лирическую силу..
Как-то оно приличнее выглядело бы, культурнее, пристойнее, как у больших белых людей.
А не так, как у вас там по-колхозному написано: «Произведения, участвующие в национальной премии, должны содержать актуальные вопросы, отображающие основные идеи современной казахской литературы.»
Товарищ Абаев! Только вам, по секрету. У казахской литературы нет основных идей. Как нет их у чувашской, японской, ирландской и какой угодно другой литератур.
А то, может, это заговор против вас? Может, ваши милые подчиненные нарочно сочинили эту белиберду, с целью выставить вас невеждой? Вам то самому некогда вникать, так они и воспользовались.
А то еще, знаете, как бывает? Некоторые «конкурсы» только притворяются конкурсами. А на самом деле это — мутилово по-казахски. Даже пересказывать неловко, такой это примитивный фокус. Объявляют конкурс, держащие перо шлют туда свои опусы. Выбирают из них самых сговорчивых и предупреждают, вручая тощий конверт с сотней долларов:
— Слышь, ты, хэмингуей… Ты же не всерьез думаешь, что нетленку накалякал? Да мы твою писанину даже не читали.
Но это, конечно, не про вас, Даурен Аскарович и не про ваше министерство. Так низко пасть вы не можете. С вашими то честью и достоинством.»
Ответа на мою эпистолу, разумеется, не последовало, но и в «Положении» ни одной буквы исправлено не было.
В моем октябрятском детстве про такое говорили – ноль внимания, фунт презрения.
По пять миллионов раздали каким-то безвестным авторам (да и на здоровье) и, казалось, премия тихо самоликвидируется с отбытием Абаева в Москву. В Москву — разгонять тоску.
О, как я заблуждалась… В этом году они опять объявили конкурс «Айбоз». С теми же нелепыми условиями. Из чисто хулиганских соображений я переслала новой министерше культуры госпоже Балаевой проигнорированное господином Абаевым письмо, изменив в нем только обращение на «госпожа министр».
Результат вышел тот же, анекдотический. То есть никакого результата.
«Когда письмо принесли, Тагор предавался самосозерцанию. Так погрузился, хоть режь его».
Ни одна буква в «Положении о премии «Айбоз»» не сдвинулась со своего насиженного места. Опять соискателям предложили те же изъеденные молью «актуальность темы» и «глубину содержания», и неведомую «историческую справедливость». Опять врали, что «премия будет способствовать развитию казахской литературы и отраслевой конкуренции»
(За слова «отраслевая конкуренция» я бы авторов колотила).
Снова стращали, что «решение членов жюри не обсуждается и не пересматривается». Величаво обещали «торжественную церемонию вручения премии в конце текущего года в Нур-Султане».
У них там всё еще город Нур-Султан.
На днях это вручение случилось. Всё как у нас любят, в эстетике шымкентского тоя. Сцена в гигантских орнаментах, призы выносят девицы в псевдонациональных нарядах.
Раздали по пять миллионов каким-то семи везунчикам.
В день вручения премии мадам Балаева, решив, что итак слишком много сделала для казахской культуры, упорхнула в Париж. Встречалась там с французской министершей культуры.
Не знаю, о чем там девушки говорили, но на gov-kz теперь написано, что «Франция заинтересована в продвижении культуры Казахстана».
Франция. Заинтересована. Шарман. Манифик. Алёнз анфан де ля патри.
В 2017 Балаева уже представляла в Париже программу «Рухани жангыру». И тогда в некоторых наших смях писали, что «Париж рукоплещет». Нынче на рухани наплевано, затоптано и заметено под коврик в кабинете министерши.
Теперь у госпожи Балаевой новая погремушка: «Интеграция исторического и культурного наследия Казахстана в глобальный гуманитарный ландшафт».
Я не понимаю, почему эти люди руководят культурой. Не понимаю. Пинайте меня вашими фетровыми ботиками, я слова не вымолвлю.
