Разговоры о том, что в Казахстане грядет очередная конституционная реформа, были запущены, как и следует, с легкой руки ее гаранта – президента Касым-Жомарта Токаева. К вопросу на этот раз решили подойти серьезно.
Во-первых, никогда реформа не анонсировалась так заранее: референдум планируется провести только в начале 2027 года, а заявление об этом президент сделал еще в сентябре 2025-го.
Во-вторых, в начале октября на госплатформе e-Otinish и сервисе eGov появились разделы «Парламентская реформа», где каждый желающий может ставить свои предложения по будущему госустройству, а 8 октября президент подписал распоряжение «О Рабочей группе по парламентской реформе», которую возглавил госсоветник Ерлан Карин.
В-третьих, 20 ноября Карин доложил Токаеву, что в указанные разделы уже поступило более 300 предложений, в том числе от шести политпартий.
О том, что должно лечь в конституционную реформу, президент напомнил недавно на встрече с сельскими акимами. Надо полагать, в предстоящем году он будет использовать любую общественную площадку, чтобы напоминать о том, что идея о реформировании казахстанского парламента — его собственная, до этого никем не высказываемая и, к тому же, единственно правильная.
«В Послании мною выдвинута инициатива о создании однопалатного Парламента. Можно сказать, что это логичное продолжение предыдущих политических преобразований. Тем самым мы укрепляем принцип «Сильный Президент – влиятельный Парламент – подотчетное Правительство», — напомнил Токаев основную конституционную новеллу.
Ну и, как говорится, расширил и углубил:
- президентской депутатской квоты, существующей в сенате, не предполагается – в однопалатный парламент будущего все депутаты будут избираться по пропорциональной системе и таким образом формально будут подотчетны только избирателям;
- сократится количество депутатов (сейчас общее число мажилисменов и сенаторов – 148 человек), потому что парламент надо «оптимизировать» и усовершенствовать его работу;
- «количество поправок в Основной закон может быть очень большим, поэтому не будет ошибкой сказать, что на референдуме народ будет голосовать фактически за новую Конституцию».
Если так, то это будет третья Конституция. Первую казахстанцы принимали в 1993-м году, а сейчас живем по принятой в 1995-м, но обросшей рядом поправок. Последние из этих поправок были приняты на референдуме 2022 года, то есть уже при Касым-Жомарте Токаеве. Получается, второй президент пошел по пути первого, перекраивая основной закон под действующий политический момент, не задумываясь, как это выглядит со стороны.
Хорошо это или плохо – покажет время. Между тем политолог Арсен Сарсеков пишет в своем t-канале, что новая Конституция – не политическая фигура речи, а значимый сигнал:
«То, насколько радикальным окажется этот пересмотр, будет понятно лишь тогда, когда появится конкретный текст поправок. Но само обозначение масштаба позволяет предположить, что страна входит в этап редкой по своей глубине и масштабности период».
C такой оценкой можно соглашаться или нет. Но если учесть, что конституционная реформа сводится только к упразднению сената, то вряд ли это приведет к значительным изменениям в политической жизни страны.
Сенат никогда не воспринимался электоратом всерьез – хотя бы потому, что выборы в него шли через депутатов маслихатов, а часть сенаторов вообще были президентскими назначенцами. Да и задача верхней палаты сводилась до уровня «предохранительного клапана», когда нужно было «завернуть» какой-нибудь радикальный, с точки зрения правительства или администрации президента, законопроект, который вдруг «просачивался» через мажилис.
Из новейшей истории вспоминается принятый Сенатом в отсутствие мажилиса в 2023 году Социальный кодекс: его неоднозначные с точки зрения социальной справедливости нормы показали, насколько далеки сенаторы от народа.
Единственно важно, что до роспуска сената нужно определиться с тем, кто будет и.о. президента, если вдруг действующий глава государства решит сложить свои полномочия раньше определенного срока (по действующей Конституции, пост и.о. президента занимает спикер именно сената).
Если этот вопрос решится, «оптимизация» парламента до одной палаты – скорее «плюс», чем «минус»: как говорят в народе, меньше станет дармоедов.
А вот выборы в мажилис исключительно по пропорциональной системе, отменяя одномандатные округа, можно воспринимать как шаг назад. Даже если учесть, что из действующих 98 мажилисменов всего 29 одномандатников (и 22 из них были выдвинуты партией Аманат»), это придало последним парламентским выборам некоторую интригу. Потому что появившиеся вновь в 2023 году выборы по одномандатным округам до этого отменялись с 2007 года.
Но политолог Газиз Абишев считает, что раз президент намерен усовершенствовать работу парламента и сделать его профессиональным, интересно будет наблюдать не только за межпартийной, но и за внутрипартийной борьбой за депутатские места.
По его мнению, партиям придется отказываться от депутатов – «страстных ораторов» в пользу интеллектуалов. И тогда мы (избиратели) сможем наблюдать и за дракой «страстных ораторов» между собой, и за тем, как партии в целом будут «наводить на себя лоск».
«Политическим партиям нужен крепкий костяк интеллектуалов, обладателей фундаментальных и прикладных навыков, способных к серьёзной профессиональной аналитической и законодательной работе. Навести на них лоску при помощи политтехнологов и имиджмейкеров. Добавить пару-тройку бульдозеров общественного мнения. И представить соответствующий проект сначала высокому начальству, а потом — массовому избирателю», — полагает Абишев.
Однако профессионал в своей среде и профессионал-депутат – это как будто две большие разницы.
Например, Асхат Аймагамбетов был не самым плохим министром образования (затем — просвещения). Но стоило стать ему депутатом, как он превратился в гомофоба (или просто ревнителя цензуры), пытаясь протащить «антигейскую» поправку в Закон «О масс-медиа».
А Ирина Смирнова, будучи в свое время хорошим директором школы, в статусе депутата озаботилась поиском иноагентов в среде общественных деятелей. Как будто в области образования, где упомянутые нами депутаты действительно профессионалы, никаких проблем не осталось, или они не так важны, как охота на мнимых «врагов народа» и «ЛГБТ-растлителей».
Так что кто полезней для народа – «страстный оратор» или такой вот профи – это вопрос. Ораторов хоть слушать интересно, как стендап-комиков. Впрочем, это тоже нынче профессия…
БОЛЬШЕ оперативных и важных НОВОСТЕЙ в нашем Telegram-канале:
https://t.me/respublikaKZmediaNEWS и https://t.me/RESPUBLIKAexpertKZ
ПОДДЕРЖИТЕ «РЕСПУБЛИКУ»
В Казахстане почти нет независимой прессы. Власти сделали все возможное, чтобы заткнуть рты журналистам, осмеливающимся их критиковать. В таких условиях редакции могут рассчитывать только на поддержку читателей.
«Республика» никогда не зависела ни от власти, ни от олигархов. Для нас нет запретных тем. УЗНАТЬ БОЛЬШЕ О НАС можно здесь.
Поддержать нас можно разными способами — они указаны на этой странице.