Травля Светланы Глушковой

Светлану Глушкову давно вели к увольнению c Радио «Свободная Европа»/Радио «Свобода» (РСЕ/РС), куда входят казахская редакция (Азаттык) и редакция «Настоящего времени». Это было заметно и мне, когда я работала в Азаттыке редактором русскоязычного сайта до конца 2017 года. Светлана подвергалась систематической травле со стороны заведующего алматинским бюро Азаттыка Куанышбека Кари, ТВ-продюссера Касыма Аманжола. Жалобы Светланы директор Азаттыка Торокул Дооров спускал на тормозах или же сам подливал масла в огонь.

Несмотря на постоянные мелкие и крупные козни в свой адрес, Светлана Глушкова никогда не срывала запланированный репортаж. Сама не приемлет лжи и угнетений, запомнилась принципиальной позицией всегда говорить правду. Только Светлана могла, например, задать проходящей мимо в коридоре парламента Дариге Назарбаевой вопрос о Рахате Алиеве в день его гибели в австрийской тюрьме. Телохранители Дариги тут же отодвинули Светлану. Зато директор Азаттыка Торокул Дооров после очередного своего визита в Астану и встреч в правительстве Казахстана выговаривал Светлане, что так делать нельзя, что надо понимать “национальный менталитет и горе” человека. Участь журналиста Светланы дополнилась в этот день еще одним «большим минусом».

Светлана Глушкова – профессионал в любом журналистском жанре, на любой платформе. В ее репортажах обычно писалась непарадная история новой столицы Казахстана: драматические сносы домов, суды над верующими мусульманами или христианами по сфабрикованным обвинениям, бездомные и невинно осужденные люди не только в столице, но и в провинции. Чего стоит только знаменитая история борьбы за свое жилье Адилбека Мейрамова, у которого в июле 2016 года отняли дом в лакомом месте Астаны, он грозился взорвать себя с газовым баллоном.

Только смена акима города (а новому градоначальнику требовался пиар) помогла семье Мейрамовых обзавестить своей трехкомнатой квартирой. На месте  их разрушенного дома установили какой-то киоск — это те самые «государственные нужды», ради которых сотни людей остаются без жилья, сотни детей навсегда получают травму и отвращение к родному государству?

Правдоискательские темы Светланы Глушковой раздражали начальников в Азаттыке. Ведь появившийся в 2010 году на РСЕ/РС одиозный бывший чиновник Галым Бокаш захватил, по сути, контроль над редакционной политикой и над кадрами. Как он подмял под себя первых руководителей редакции, сначала Едиге Магауина, а потом Торокула Доорова, еще надо выяснять и выяснять. Бокаша после скандалов едва не уволили, но по принципу ячейки или секты его группировка и дальше обеспечивает провластный контент.

Тех, кто портит «благостную повестку дня Астаны», в Азаттыке травят. Например, власти Мангистауской области выжили Санию Тойкен с места ее постоянного проживания в городе Актау. Сания переехала в Астану, где в пригороде живет ее мать, у которой диагностирована онкология. Сания по правозащитной своей привычке с ходу стала выдавать репортажи из трущоб про бедных и угнетенных.

Сания и Светлана доходят туда, куда ни за что не пойдет, например, репортер Азаттыка в Астане Оркен Жоямерген, которого некоторые местные активисты разоблачили как сексота. И очень быстро Сания Тойкен оказалась без фиксированного оклада. Чтобы зарабатывать на лекарства для своей матери, Сания работает и по выходным, и по поздним вечерам. Торокул Дооров обвинил ее в «невыполнении плана», хотя все редакторы Азаттыка знают, что люди из группировки Бокаша годами прохлаждаются на работе, и к ним таких претензий нет. У Сании такая же международная журналистская премия, как у Анны Политковской, но родной менеджмент относится к ней, как в Советском Союзе относились к попавшему в немецкий плен солдату.

Санию и Светлану, стойких к жесткому обращению полицейских во время акций протеста, к травле со стороны нурботов в соцсетях, к угрозам и «советам доброжелателей», не меньше травят и травили в казахской редакции РСЕ/РС.

Примечательная деталь: группировка Галыма Бокаша устраивала (поди и сейчас устраивает) саботаж интересных тем, а Торокул Дооров тут просто бессилен. В своей трусливой манере пытается воздействовать на лодырей через третьих лиц. Назначив в январе 2015 года Светлану Глушкову координатором нового астанинского бюро Азаттыка, по сути, шефом бюро, он не дал ей существенных полномочий. Дооров требовал от нее плана, больше читабельных тем. Но когда репортеры астанинского бюро Азаттыка, а они все тогда были казахскоязычными, игнорировали Светлану как «чужого редактора» и целый день били баклуши, то Дооров обвинял ее в «развале дисциплины».

Но разваливаться было нечему. Какая может быть дисциплина, если Мади Бекмагамбетов, принятый на работу по блату сразу после окончания журфака своим родственником, тогда директором Азаттыка Едиге Магауиным, заявил 6 августа 2015 года, что не будет готовить репортаж про пенсионную реформу, потому что «не может писать на эту тему». 20 июля 2016 года Мади неряшливо отчитался на общий редакторский адрес, что подготовил перевод новости от Светланы. Эта была его работа за целый день. При этом зарплата высокая и фиксированная, отпуск оплачиваемый, медстраховка имеется.

Такой хаос и саботаж наблюдался в Азаттыке практически каждый день. Любимой фишкой шефа алматинского бюро Куанышбека Кари было устраивать препоны координатору (де-факто шефу) астанинского бюро Азаттыка Светлане Глушковой. Чаще всего в виде отмены задания, которое Светлана дала какому-либо корреспонденту. Скажем, едет Руслан Ербота на снос дома, но ему на мобильный телефон звонит Куанышбек Кари, с полпути поворачивает его на заседание правительства, то есть на паркетную тему. При этом Светлану держат в неведении. А когда она поднимает шум, Куанышбек отмалчивается, а Руслан прикидывается, что не говорит по-русски. Светлана казахским языком не владеет, родом из вчера еще русскоязычной Караганды. Торокул Дооров при этом делает вид, что не видит, какая враждебная обстановка процветает в редакции, и отрицает дискриминацию.

Такую же дискриминацию по национальному признаку устраивал чаще всего ТВ-продюссер Касым Аманжол, тоже любитель менять тематику редакции по своему убогому усмотрению, как обычно, в сторону пиара своим личным друзьям-псевдонационалистам. 2 ноября 2016 года Касым Аманжол писал емейл в астанинское бюро, обращаясь к Светлане Глушковой, но демонстративно на казахском языке, зная при этом, что Светлана не сможет его понять. Редакция Азаттыка считается двуязычной, деловая корреспонденция часто идет еще и на английском языке.

Поскольку группировка Галыма Бокаша с одобрения Торокула Доорова вела травлю неугодных им и официальной Астане сотрудников редакции, то в ход шли самые разные грязные методы. Иногда нервы у Светланы не выдерживали, и она с карагандинской «шахтерской прямотой» устраивала спрос в письмах на общую редакционную почту. И что же? Дооров обвинял ее в «деструктивном поведении», инициировании конфликтов, грозился снять с «должности координатора» (читай — уволить). Должности как таковой не было, была по сути эксплуатация в нагрузку к репортерской работе. От Светланы требовали выполнять две работы, а платили за одну.

Торокул Дооров при удобном случае сплавил Глушкову, прошу прощения за это неуклюжее слово, в «Настоящее время», когда им в Астане потребовался корреспондент. Было понятно, что Светлану выгонят и оттуда. Проект «Настоящее время» как ответ на путинскую пропаганду после захвата Крыма не состоялся: его редакционная политика в отношении Казахстана превратилась в проназарбаевскую. УвольнениеГлушковой было только вопросом времени.

Пока я делала такой прогноз, старуха с косой «сокращения штатов» из отдела кадров пришла в октябре 2017 года и ко мне. Что происходило со Светланой в «Настоящем времени» уже не знаю — в это время мне самой пришлось заниматься поисками правды после увольнения из Азаттыка.