Официальная статистика в Казахстане призвана не отражать реальное положение дел в экономике, а вселять в народ оптимизм и уверенность в завтрашнем дне. Недавние заявления о росте валовых международных резервов страны являются прекрасным тому доказательством. Парадокс в том, что за пару месяцев этого года правительство потратило на борьбу с пандемией 13 миллиардов долларов. Согласитесь, тут явно что-то не так.
Либо международные резервы у нас намного скромнее, чем говорят чиновники, либо на антикризисные меры потратили меньше, чем обещали. В любом случае нас с вами вводят в заблуждение.
По сообщениям руководства Национального банка РК валовые международные резервы Казахстана на начало августа составили 93,5 млрд долларов. С начал года они выросли почти на 1 миллиард. Стоит отметить, что, несмотря на постоянные колебания, общая сумма резервов с 2017 года стабильно держится на уровне 90-92 млрд долларов (плюс/минус 2-3 млрд). А в этом году, несмотря на пандемию, кризис и падение нефтяных цен, финансовые резервы страны даже подросли. Как говорится, нам дали еще один повод для оптимизма.
Между тем, цифры как-то не сходятся. Потому что в марте страна вошла в режим ЧС, вызванный коронавирусной инфекцией, на борьбу с которой казахстанское правительство потратило 13,6 млрд долларов или почти 6 трлн тенге (эта сумма сопоставима с половиной годового бюджета страны). Причем, если верить президенту Касым-Жомарту Токаеву, значительная часть этих средств была взята из Национального фонда РК. То есть, по идее, объем международных активов должен сократиться, но он, наоборот, вырос. Чудеса, да и только.
Попробуем определиться с понятием «международные резервы». К ним, как правило, относят золотовалютные средства Национального банка и созданный двадцать лет назад Национальный фонд. То есть, образно говоря, казахстанская финансовая заначка состоит из двух частей. С первой все как бы более-менее ясно: Нацбанк покупает валюту и золото для поддержания в стране финансовой стабильности и публикует отчеты о своих резервах. В начале года их объемы составляли 29,9 млрд, в начале августа – 35,3 млрд долларов (спасибо золоту, которое сильно подорожало подняв цену активов Нацбанка).
С Нацфондом все намного сложнее. Во-первых, само определение данной структуры весьма размытое – это активы государства в виде финансовых средств размещенных на специальном счете правительства в Нацбанке, а также «в виде иного имущества». Пополняется Нацфонд за счет бюджетных трансфертов от продажи республиканской собственности, налогов с нефтяных предприятий и (ключевой момент!) поступлений по договорам о разделе продукции.
Иными словами, это значительная часть национального богатства формируемая большей частью за счет непрозрачных источников (речь идет о бонусах, поступающих от экспорта природных ресурсов), которая выведена за рамки доходной части республиканского бюджета и сосредоточена непонятно где (формально речь идет о счете Нацбанка, но фактически активы могут быть оформлены на кого угодно и находиться в любых иностранных юрисдикциях).
Исключительное право распоряжения Национальным фондом принадлежит президенту, а также правительству и Нацбанку.
По Бюджетному кодексу средства Нацфонда должны идти первым делом на покрытие выпадающих доходов и дефицита республиканского бюджета, ну и на всякие стратегические задачи. То есть все в Нацфонде – источники, управление, траты – очень непрозрачно. А все потому, что распоряжается им президент и независимого контроля за этим финансовым резервом нет. Формальные признаки контроля как бы есть: и руководство страны, и Национальный банк РК периодически сообщает гражданам об объемах накопленных фондом средств (сейчас в нем имеется 58,2 млрд долларов).
Но, по сути, это все одни слова и реальных инструментов контроля нет. А именно: нет независимого парламента, который мог бы назначить независимую аудиторскую проверку Национального фонда, и нет независимого суда, который в случае воровства мог бы привлечь растратчиков к ответу. Ну а раз нет контроля, то нет и самого объекта.
О фонде и размерах его накоплений можно говорить все что угодно. Объективно проверить эту информацию невозможно.
Я несколько отвлекся, поэтому вернусь к ранее обозначенной проблеме. За счет чего правительство оплатило борьбу с пандемией и широко разрекламированные антикризисные меры по поддержке граждан и бизнеса, если международные резервы Нацбанка и Нацфонда не сократились? Вариантов ответов несколько.
Во-первых, не исключено, что на самом деле резервы намного скромнее, чем нам об этом говорят. Правительство по привычке рапортует о внушительных финансовых накоплениях, не боясь разоблачений, так как проверить заявленные цифры невозможно.
Во-вторых, весьма вероятно, что расходы на меры господдержки оказались не 13 миллиардов долларов (подобное финансовое вливание экономика страны сразу бы почувствовала), а существенно меньше.
Наконец, в-третьих, предположу, что деньги для поддержки граждан и экономики были взяты не из Национального фонда, а из других фондов – пенсионного и социального. Возможно, умные головы в руководстве страны решили, что валюту и золото тратить на социальны выплаты, медикаменты и прочие глупости неразумно. На фоне дешевеющей нефти доллары и драгметаллы сейчас самый ликвидный актив. Поэтому власти использовали внутренние резервы, выпотрошив фонды, формируемые за счет тенговых отчислений самих граждан. Тем более что тот же ЕНПФ для поддержки обанкротившихся банков второго уровня и предприятий использовали уже не раз.
Взяли из ЕНПФ для борьбы с кризисом не все 6 триллионов, а, скажем, лишь некоторую их часть. Другую часть получили благодаря внутрибюджетным передвижкам, поскольку часть антикризисных мер представлена бюджетными программами (например, Дорожная карта занятости-2020). Ну и еще какую-то часть средств могли тупо напечатать.
То есть правительство и Нацбанк просто включили печатный станок и произвели эмиссию дополнительной наличности. Так проще, дешевле и разумнее.
Доллары и евро сейчас стоят дорого, золото тоже торгуется на историческом максимуме. Зачем рисковать и распечатывать спрятанную где-то кубышку (которая пафосно называется Национальным фондом будущих поколений, но при этом может храниться на частных счетах в зарубежных банках), зачем снимать с выгодных депозитов миллиарды, вытаскивать их из уютных офшоров и заводить в страну с непонятными экономическими и политическими перспективами, когда можно напечатать сколько угодно денег в национальной валюте? Согласитесь, соблазн очень велик.
Глядя на стремительно растущие с весны цены и уже анонсированный рост коммунальных тарифов, у меня складывается субъективное впечатление, что борьбу с пандемией и антикризисные меры оплатили за счет инфляционного скачка. А именно – за счет пенсионных и социальных отчислений казахстанцев, а также за счет выпуска дешевых денег.
Не зря же Комитет по статистике по итогам августа объявил о средней зарплате в стране в 211 тысяч тенге. Причем все, включая чиновников, понимают, что в реальности доходы простых казахстанцев намного ниже. Но ведь в министерстве национальной экономики, к которому относится Комитет по статистике, эти цифры тоже не с потолка взяли.
Одним из объяснений того, что статистика рисует людям такие «зарплаты», является рост денежной наличности, которая находится в обороте. Национальная валюта обесценивается, простым гражданам для пропитания и поддержания штанов ее требуется все больше. В итоге складывается весьма циничная ситуация: правительство и Национальный банк вложившись в доллары и золото, богатеют (о чем регулярно сообщают в своих официальных отчетах), а простые граждане живущие на тенге – беднеют. У одних густо, а у других – пусто.
