В четверг, 16 сентября, я взял комментарий для воскресного обзора на канале Гиперборей по поводу «поправок Сарыма-Закиевой» у эксперта по YouTube в Казахстане и Центральной Азии Сунгата Утебулатова (Sungat Utebulatov).
Вадим Борейко: Сунгат, позапрошлым летом я проходил курсы по обучению навыкам в YouTube в компании Аir Media. Она является дистрибьютором контента YouTube, правильно?
Сунгат Утебулатов: Это сейчас. Но на тот момент, когда мы с вами сотрудничали, эта компания была официальным партнёром платформы, который оказывал ряд услуг, связанных с YouTube.
В. Б.: — Объясните, пожалуйста, разницу между «партнёркой», дистрибьютором и официальным представителем YouTube.
С. У.: — Официальный представитель — это сама компания и аффилированные с ней организации, которые от имени компании могут представлять её интересы. Например, это может быть головная компания YouTube и её филиалы в разных странах. Это и есть официальные представители, то есть люди, которые являются сотрудниками этой организации. «Партнёрка» — частная компания, которая оказывает консультационные и другие услуги, связанные с YouTube, в продвижении этой платформы в странах, которым это интересно.
Почему работают «партнёрки»? Потому что YouTube как международный сервис не во всех странах может открываться — чисто из экономических соображений. Поэтому в тех странах, где эти услуги всё же нужны местным авторам, они оказываются этими партнёрами. А дистрибьютор контента — это организация, которая может быть, в том числе, и партнёром YouTube, но её основная задача — аккумулировать определённый контент (это может быть музыка или видео), который будет транслироваться на YouTube и других площадках. Если у меня с вами контракт, по которому вы даёте мне эксклюзивные права на дистрибуцию вашего контента, то я, соответственно, становлюсь дистрибьютором.
В. Б.: — То есть партнёрских компаний и дистрибьюторов больше, чем официальных представительств YouTube?
С. У.: — Да, разумеется, на тот момент, когда я работал в Аir Media, партнёрских компаний было около 200.
В. Б.: — А сколько всего по миру существует официальных представительств YouTube?
С. У.: — Они есть примерно в 15 странах.
В. Б.: — Но в Казахстане официального представительства YouTube нет?
С. У.: — Нет ни в Казахстане, ни в России — даже несмотря на то, что это большой рынок.
В. Б.: — Казахстанский сегмент YouTube курирует какое официальное представительство? Где оно находится?
С. У.: — Тут есть два понятия, которые нужно не путать. Так как я работаю в компании, которая являлась официальным партнёром, то за кураторство партнёра на тот момент отвечал российский офис Google — материнской компании YouTube. В нём работали сотрудники YouTube, но там не было собственно офиса YouTube. Это был офис Google. Если говорить в целом про контент и авторов, которые создают контент, то им помогают, скорее всего, из офиса YouTube в Польше.
В. Б.: — У официальных представительств какой интерес доминирует – коммерческий?
С. У.: — Чаще всего это именно коммерческий интерес, потому что компания Google является коммерческой. Её цель — зарабатывание денег, извлечение прибыли. Поэтому они чаще всего открывают представительства в других странах, если понимают, что их присутствие на локальном рынке может стимулировать многократный рост выручки. Или же есть какие-то другие причины. Но чаще всего это именно выручка.
В. Б.: — Через размещение рекламы в роликах.
С. У.: — Да, в первую очередь.
В. Б.: — Последние поправки Сарыма-Закиевой предполагают, что офис YouTube в Казахстане нужен для контроля за контентом. Они не касаются коммерческих вопросов.
С. У.: — Судя по всему, именно так, да.
В. Б.: — А есть ли у YouTube интерес в открытии официального представительства в Казахстане? И может ли он быть вообще?
С. У.: — Когда я официально работал в «партнёрке» и имел прямую связь с представителями компании YouTube, тогда этот вопрос не обсуждался. То есть не было никаких намёков на то, что в Казахстане откроется офис YouTube. Почему? Потому что ближайший крупный офис Google в России, в Москве справлялся практически со всеми задачами нашего региона. На тот момент такой необходимости не было. Если ситуация сильно не изменилась за два года, то таких планов и не должно появиться.
В. Б.: — Ещё раз подчеркну: у YouTube нет отдельного офиса даже в России. Видеохостинг там представлен как «дочка» Google.
С. У.: — Совершенно верно.
В. Б.: — Один из инициаторов поправок, Айдос Сарым, в сегодняшнем интервью Журнал Exclusive говорит следующее: «Уважающая себя и свою аудиторию компания может принять на работу несколько контент-менеджеров, знающих казахский и русский языки, и посадить их у себя в Купертино или в Силиконовой долине. Нам важен не офис как таковой, а живые люди — менеджеры, которые будут сотрудничать с нашими судами или чиновниками. Поэтому представительства могут быть в теории даже виртуальными». На ваш взгляд, это реалистично или нет? Или всё-таки наши власти будут настаивать на физическом присутствии представительства именно в Казахстане?
С. У.: — На мой субъективный взгляд, если в законопроекте прописано одно, а в комментарии инициатор говорит другое, то рассматривать комментарии инициатора серьёзно не стоит. Потому что это всего лишь комментарии, которые не имеют никакой юридической законной силы.
В. Б.: — В законопроекте написано про «деятельность онлайн-платформы на территории РК» («Для осуществления деятельности на территории Республики Казахстан собственники и (или) иные законные представители иностранной онлайн-платформы или сервиса обмена мгновенными сообщениями проводят обязательную государственную регистрацию юридического лица или учётную регистрацию филиала (представительства) иностранных юридических лиц»).
С. У.: — Именно поэтому я думаю, что этот комментарий для отвода глаз.
В. Б.: — Россия сейчас во многих отношениях восстанавливает «железный занавес». В экономике он создаётся из-за санкций. Возможно, возникнет в том числе и цифровой «железный занавес», который называется Firewall. В Китае это удалось сделать: там много населения, много денег, развиваются технологии. В России реально создать такое «железный занавес» цифровой, учитывая и уровень коррупции, и направленность руководства России в прошлое: Ведь даже президент РФ не очень хорошо понимает, что такое интернет.
С. У.: — Теоретически, я думаю, да. Почему? Потому что «пакет Яровой» (Два законопроекта, принятые в РФ в 2016 году. Поправки предусматривали расширение полномочий силовых органов; новые требования к операторам связи и интернет-проектам; усиление регулирования религиозно-миссионерской деятельности и т. д. – В. Б.). Этот пакет стал мостиком для того, чтобы создать Firewall. Благодаря ему сейчас Роскомнадзор благополучно блокирует ресурсы, неугодные власти. Сейчас у нас принимается аналогичный закон.
Чисто технически ограничить интернет несложно: мы с вами проходили это вплоть до 2019 года, когда по вечерам всегда сильно падала скорость доступа к интернету. Кстати, в тот период я написал пост, в котором указывал источник проблем в лице одной частной компания, которая получает деньги от государства. И тогда я сказал о том, что сценарий простой: сначала создаётся альтернатива тем платформам, которые будут заблокированы.
Аудиторию потихоньку приучают к использованию этих источников. Я имею в виду, например, альтернативу WhatsApp и Telegram в виде казахстанского мессенджера Aitu. Плюс вместо YouTube был представлен Aitube. Cейчас туда закачивается контент, который люди привыкают смотреть.
Как только через 6 месяцев после принятия этого закона поступит указание сверху и могут снова заблокировать внешний интернет, у казахстанцев будет альтернативный вариант, хоть и не самый удобный и приятный, зато под контролем государства. Мессенджером Aitu и видеохостингом Aitube рано или поздно мы начнём пользоваться. А внешней интернет станет для нас недоступным так же, как и в Китае.
В. Б.: — Я общался с человеком, который недавно был в Крыму. И он сказал, что там недоступны YouTube и Netflix, невозможно поменять доллары, пользоваться кредитными карточками (если это не «Сбер Мир»), подсоединиться к Билайну, кроме как через роуминг по дорогущему трафику: есть только внутренние мобильные сети. То есть получается зона внутри зоны. Казахстан может оказаться в такой же ситуации, как Крым, введя форматы России?
С. У.: — Если мы говорим не про политический, а про чисто технический подход – да, конечно, это легко решается. Есть несколько уровней блокировки внешних ресурсов. Так как мы по преимуществу страна-потребитель внешнего контента, заблокировать его — дело пяти минут. Как только нам его заблокируют, появится своя местная альтернатива. И всё будет, как в Крыму.
В. Б.: — С принятием вот этих поправок Сарыма-Закиевой у YouTube вообще будет интерес открывать здесь представительство, учитывая, что они приняты не с коммерческими целями, а с целями ограничения контента.
С. У.: — Я, конечно, не могу отвечать за YouTube. Но мне кажется, что с большой вероятностью — нет. Почему? Потому что два года назад политическая ситуация в соседнем Узбекистане была немножко другой: там только недавно менялась политическая верхушка. Сейчас у них происходит относительно бурный рост во всех смыслах. У них и население больше, чем у нас. У них, скажем так, есть предрасположенность к тому, чтобы в случае, если иностранные компании будут заинтересованы, они [YouTube] могут открыться на узбекском рынке. Мы с вами знаем из новостей, что иностранные компании типа Adidas, Nike, Tesla могут там открыть свои заводы. Соответственно, чисто экономически, наверное, выгоднее открыть офис YouTube в той стране, нежели у нас. Потому что у нас, вместо того чтобы идти навстречу YouTube, наоборот, идут против.
В. Б.: — То есть следующий шаг наших властей будет таким: если онлайн-платформа, каковой является YouTube, не открывает свой офис в Казахстане, то она блокируется. Это так?
С. У.: — Законопроект предусматривает возможность блокировки. Поэтому тут лучше использовать слова «возможно, заблокирует». Но, понимая, что основная цель поправок, как мне кажется, не в защите от детей кибербуллинга, а политические мотивы, то да — YouTube могут спокойно заблокировать через 6 месяцев. Возможно, не столь резко, как это может происходить, но с постепенным сокращением скорости доступа в интернет. Чтобы мы чисто технически были не рады тому, что пользуемся этим сервисом, когда YouTube будет открываться с такой скоростью, как в допотопные времена с телефоном-модемом. В то время как все казахстанские аналоги будут гораздо шустрее. И хочешь не хочешь, а будешь переходить на местный аналог.
В. Б.: — Жизненная опытность мне подсказывает, что если у власти есть возможность закрыть какую-то отдушину, то она обязательно ею воспользуется. Большое спасибо за комментарий.
P.S. ВИДЕО с экспертом смотрите на канале Гиперборей по этой ссылке.
Перепечатано со страницы Вадима Борейко в Facebook с согласия автора.
