11 февраля исполнилось 14 лет со дня гибели политика и общественного деятеля Алтынбека Сарсенбаева. В разные годы он занимал высокие государственные посты: был главой Совета безопасности, министром информации, послом Казахстана в Российской Федерации, а осенью 2003 года перешел в стан оппозиции. В феврале 2006 году его убили. И вот уже 14 лет его брат Рысбек Сарсенбаев со своими соратниками и единомышленниками в этот день проводит в Алматы День его памяти.
Бросилось в глаза, что в этом году за круглым столом, посвященном памяти политика, не оказалось ни Булата Абилова, ни Ораза Жандосова, ни Жармахана Туякбая… Не было даже Айдоса Сарыма, который в свое время был его помощником на госслужбе, а позже работал с ним в партии «Ак жол».
Из старой гвардии соратников были только Тулеген Жукеев и Балташ Турсунбуев.
Выступавшие вспоминали Алтынбека. Его старший брат, журналист и общественный деятель Рысбек Сарсенбаев выступил с докладом, в котором рассказал о том, как Алтынбек пришел в политику, почему решил оставить госслужбу и примкнуть к оппозиции, о его гибели и расследовании этого преступления.
В отличие от выступлений других спикеров, доклад директора Казахстанского международного бюро по правам человека и соблюдению законности Евгения Жовтиса был привязан к сегодняшнему дню. Он назывался «Два президента, имитационная демократия и политические заключенные». Расскажем о нем подробнее.
«События этого года для меня ещё раз высветили то, какие огромные провалы в общественно-политическом поле образуются при безвременном уходе из жизни людей, общественных деятелей, журналистов, которые играли и смогли бы ещё сыграть важную роль в развитии современного Казахстана, — начал свое выступление правозащитник. — Нам катастрофически не хватает Нурбулата Масанова, Сабита Жусупова, Батырхана Даримбета, Асхата Шарипжанова. Но в отличие от них, Алтынбек был ещё и действующим политиком, занимавшим важные государственные посты и перешедшим в оппозицию существующему политическому режиму.
И этот его переход, наряду с переходами в оппозицию Акежана Кажегельдина, Галымжана Жакиянова, Мухтара Аблязова, Заманбека Нуркадилова и ещё ряда бывших высокопоставленных государственных деятелей, продемонстрировали, что элита не монолитна, что в ней существуют расколы, что существуют разные представления о том, каким должен быть Казахстан в ХХI веке».
Говоря о дне сегодняшнем, Евгений Жовтис особо подчеркнул, что именно минувший год «значительно изменил наш политический ландшафт».
«Теперь у нас два президента вместо одного. А когда в степи есть не одна вершина, а две, пусть и разные по высоте, то обязательно есть место для кочевки между ними».
Иными словами, по мнению правозащитника, появилось «какое-никакое политическое пространство и какая-никакая внутриэлитная конкуренция».
«Попытка представить эту конструкцию как единое целое, с моей точки зрения, весьма искусственная, потому что природа авторитарного режима такова, что любая институциализация вокруг разных персоналий наверху властной пирамиды приводит к внутренней конкуренции, которая, в свою очередь, приводит к изменению политического пространства».
Евгений Жовтис полагает, что всем нам полезно определиться с тем, откуда мы хотим выйти после почти тридцатилетнего единоличного правления, что мы из себя представляем, и от чего желательно отказаться в ходе транзита?
«В течение последних почти 30 лет на пространстве бывшего Советского Союза в большинстве стран сформировались весьма странные с точки зрения политической науки режимы, которые можно охарактеризовать, как «гибридный авторитаризм» или «имитационная демократия», и которые, с моей точки зрения, отличаются только уровнем лицемерия правящих элит, выраженным как в законодательстве, так на практике. Наша страна как раз является классическим примером такого режима, причем в разные моменты времени проявляющим и те, и другие черты».
Далее Жовтис на конкретных примерах показал, что он имеет в виду:
«Наша Конституция 1995 года, в которую были внесены десятки поправок, устанавливает как бы систему разделения властей, сдержек и противовесов. В ней есть три ветви власти: законодательная и представительная (двухпалатный Парламент), исполнительная (правительство во главе с премьер-министром) и судебная (на вершине которой находится Верховный Суд и квазисудебный орган — Конституционный Совет, поскольку у нас нет Конституционного Суда).
Но, помимо привычного для конституционных демократий разделения властей, в Конституции Казахстана существует ещё одна ветвь власти — президентская, причём президент обеспечивает согласованное функционирование всех ветвей государственной власти и ответственность органов власти перед народом. Таким образом создана весьма своеобразная суперпрезидентская конструкция «три плюс один» с доминированием президента над остальными ветвями, что и позволяет называть эту «демократическую» конструкцию чисто имитационной».
И привел еще в пример статью 10-ю Конституции:
«Как все мы знаем, у нас запрещено двойное гражданство. Так вот в статье 10 во втором пункте в первой фразе написано черным по белому, что, цитирую, «гражданин Республики не может быть лишен гражданства, …а также не может быть изгнан за пределы Казахстана». Зато во второй фразе написано «лишение гражданства допускается лишь по решению суда за совершение террористических преступлений, а также за причинение иного тяжкого вреда жизненно важным интересам Республики Казахстан». Эти прямо противоречащие друг другу фразы в одной статье в самом главном правовом документе страны наилучшим образом характеризуют этот политический режим: что-то нельзя, но, если режиму очень хочется, то – можно».
Впрочем, по мнению Евгения Жовтиса, примеров этому и в законодательстве, и на практике, несть числа.
«Конституция закрепляет политическое и идеологическое многообразие, политический плюрализм, но ни в парламенте, ни в местных представительных органах власти вообще нет представителей оппозиции».
Почему? Он назвал несколько причин.
«Во-первых, действующее законодательство о политических партиях не создает условий для организованной политической деятельности. В стране с населением 19 миллионов человек, чтобы создать политическую партию, сначала надо создать инициативную группу из тысячи человек, потом собрать их в одном месте, причём представляющих, как минимум, две трети от 17 регионов страны, и провести учредительный съезд, а потом в течение четырёх месяцев набрать не менее 40 000 членов, причем не менее 600 в каждом регионе страны, и все их данные с заявлениями о вступлении в партию и адресами направить в Министерство юстиции!
Во-вторых, оппозиция не имеет никакого доступа к общенациональным средствам массовой информации, которые находятся либо в госсобственности, либо контролируются близкими к властям олигархами и группировками. Оппозиция не представлена ни в Центральной избирательной комиссии, ни в комиссиях других уровней».
«То есть политический плюрализм как бы есть, но в действительности его просто нет», — резюмировал Евгений Жовтис.
«Конституция гарантирует право на свободу мирных собраний. Но этого права на практике нет, поскольку в стране установлен разрешительный принцип в отношении мирных собраний, включая разрешения на пикеты и даже голодовки в публичных местах. А во всех населённых пунктах местными властями выделено по одному-два места, в основном, в удаленных от центра районах, в результате чего граждане практически лишены права на демонстрации и шествия, которые предполагают движение по определённому маршруту.
За последние несколько лет местные власти дали меньше десятка разрешений на митинги, а сотни акций были признаны несанкционированными. В последние несколько месяцев в ходе различных несанкционированных мирных акций протеста, в том числе после прошедших в июне этого года президентских выборов, несколько тысяч человек были задержаны, тысячи привлечены к административной ответственности, в том числе и в виде административных арестов. Причём суды проходили и в ночное время, и на территории полицейских участков, и без участия адвокатов. Людей задерживают за одиночный пикет, флэш-моб, растягивание баннера с лозунгом, держание плаката без слов, стояние с видом что что-то держишь, возложение цветов к национальному памятнику или даже гуляние с шариками неправильного цвета.
На фоне этого Министерство информации и общественного развития в пятницу, 7 февраля, обнародовало концепцию нового законодательства о мирных собраниях, согласно которой власти собираются «осчастливить» нас специально выделенными местами для собраний. Такими «резервациями», которые, правда, по распоряжению президента будут не на окраине (о том, что не так с концепцией проекта нового закона о собраниях, читайте на нашем сайте).
То есть власти искренне полагают, что источник власти – народ, как написано в Конституции, не может митинговать и демонстрировать у зданий, где сидят его представители или нанятые им на его налоги менеджеры, а если сильно хочет собраться, то пусть собирается в каком-нибудь парке или пустыре подальше от глаз начальства. Потому что они действительно считают себя нашими начальниками.
Мы – подведомственное население, которому из высоких кабинетов могут насыпаться какие-нибудь полезные штуки, а чаще всего прилететь какие-нибудь большие «приветы»», — заметил Евгений Жовтис.
Далее он вспомнил великую актрису Фаину Раневскую, которой как-то попеняли, мол, нельзя произносить слово из четырех букв, описывающее нижнюю часть тела, на что она удивленно заметила: «Как это так, часть тела есть, а слова нет?». По мнению Евгения Жовтиса, примерна та же история происходит, когда наши власти отрицают наличие политических заключённых в Казахстане.
«То есть они есть, а вот слова нет. Причем растет число осужденных к длительным срокам лишения свободы за участие в деятельности запрещенной за экстремизм организации «Демократический выбор Казахстана», которая существует, в основном, виртуально, никогда не призывала к насилию, нет последствий или потерпевших от якобы злоупотребления ее представителями свободой выражения мнения… Поскольку судебная система политически явно зависима, к тому же характеризуется обвинительным уклоном (количество оправдательных приговоров не превышает 1-2%), трудно вспомнить оправдательные приговоры по политическим делам».
В заключение Евгений Жовтис заметил: «При диктатуре всякая политическая альтернатива запрещена. При демократии политическая альтернатива поощряется, а ключевой обязанностью государства является обеспечение политических прав и гражданских свобод в стране. А вот при «гибридном авторитаризме» или «имитационной демократии» что-то запрещается, а что-то разрешается, но то, что разрешается так интерпретируется, что, по существу, тоже запрещается. Вот из этого точно надо вылезать и чем быстрее, тем лучше».
Сразу после круглого стола мы обратились за комментарием к Рысбеку Сарсенбаеву, спросив его, о чем он вспоминает в этот трагический для семьи день.
Фото и видео Юлии Козловой
