Диктаторские режимы похожи как братья близнецы. Они пожирают как своих опричников, если те перестали демонстрировать лояльность патрону (как это было в России с Евгением Пригожиным или турбоzватником Игорем Гиркиным), и также пожирают своих политических оппонентов.
В Казахстане, при Назарбаеве было и то, и другое. С одной стороны, например, были его конфликты со своими опричниками из числа бывших приближенных или даже членов семьи, как с тем же Рахатом Алиевым, который затем странно умер в Австрии. С другой стороны, были и политические убийства Алтынбека Сарсенбаева и Заманбека Нуркадилова, и в тюрьмах сидели политические заключенные, и Арона Атабека довели до смерти. Его выпустили из тюрьмы лишь для того, чтобы он умер не в тюрьме, а на свободе.
И опасным трендом является то, что казахстанские власти где-то даже перенимают российскую модель контроля над гражданским обществом, как, например, недавнее создание по странной методике реестра иноагентов или попытка усилить контроль над масс-медиа.
Но главное, чтобы политическая мимикрия под российскую модель не привела к новым политическим убийствам уже в Казахстане, так как Кремль при Путине давно поставил политические убийства на конвейер в самой России как часть своей политики удержания власти.. Будь то убийство Анны Политковской, Александра Литвиенко, Бориса Немцова и других.
И все они были демонстративно убиты, находясь на свободе. В какой-то степени повезло Михаилу Ходорковскому, который, задержись чуть дольше в тюрьме, возможно, разделил бы судьбу Алексея Навального.
Но Путин так ненавидел Навального как политического оппонента, что уже пытался его убить несколько лет тому назад. И даже посадив его в тюрьму, он опасался его по трем причинам.
Во-первых, его не сломали и таким образом не лишили имиджа политического борца. А для репрессивной системы такое демонстративное упорство — уже политический вызов.
Во-вторых, даже посадив его в тюрьму, власть все ещё верила в его возможность как-то влиять на часть общественного сознания в России, даже после массовой зачистки политического поля.
Путин так тщательно готовится к своему предстоящему мартовскому переизбранию на президентских псевдовыборах, что ему нужен спектакль без всяких сюрпризов. И вдруг, находясь в тюрьме, Алексей Навальный обращается к своим сторонникам в России поддержать акцию «Полдень против Путина», и прийти на избирательные участки 17 марта в 12 часов дня, чтобы безопасным и легальным способом выразить свой протест.
После того, как власть была неприятно удивлена слишком большими очередями россиян, которые хотели оставить свои подписи в поддержку регистрации в качестве кандидата в президенты протестного кандидата Бориса Надеждина, которого в конечном счете вообще не допустили к выборам, такие призывы Навального уже выглядели как новый политический вызов Путину, которому как кровь из носа необходима была демонстрация тотальной поддержки россиян, а не акции протеста. И смерть Навального, по извращенной логике власти, должна была напугать всех тех, кто намеревался последовать его призыву.
В-третьих, любой харизматичный живой оппонент российской власти, даже находясь в тюрьме, создает для нее политический дискомфорт, связанный с будущим этой самой власти.
В конечном счете тот же Нельсон Мандела провел 27 лет в тюрьмах во время апартеида, что потом не помешало ему стать президентом ЮАР и окончательно разрушить режим апартеида. Но теперь выходит, что путинский режим оказался даже хуже, чем режим апартеида, который, если и хотел, но так и не посмел убить Манделу.
НАПОМНИМ, ЧТО российский оппозиционный политик Алексей Навальный умер 16 февраля в колонии в Ямало-Ненецком автономном округе. О его смерти сообщило управление Федеральной службы исполнения наказаний РФ. Алексею Навальному было 47 лет. Соратники Навального, политики и общественные деятели считают, что его убили.
