Цифровое бесправие. Почему Казахстан в зоне риска по доступу к интернету

Казахстан находится в зоне риска по доступу к интернету — такой совсем неутешительный для пользователей вывод напрашивается по итогам дискуссий в рамках прошедшего на днях в Алматы Национального Форума по управлению интернетом Qazaqstan IGF-2024.

Qazaqstan IGF является частью глобального форума по управлению интернетом (IGF — The Internet Governance Forum), который проводится под эгидой Организации Объединенных Наций. Региональные и национальные инициативы IGF представлены в 85 странах и 17 регионах на четырех континентах.

Первый подобный форум состоялся в Казахстане в 2023 году.

Начали Форум, что называется, «за здравие». Открывая заседание, генеральный советник Eurasian Digital Foundation* Саркис Дарбинян отметил, что Казахстан активно развивает цифровую экосистему, стремясь к лидерству в данной области. И в текущем году страна поднялась на четыре пункта (с 28 на 24 место) в международном рейтинге цифровых правительств.

Но и в то же время в конце сентября, когда в ООН прошел Саммит будущего и были принят Пакты будущего и Глобальный цифровой договор, Казахстан при голосовании оказался в числе воздержавшихся.

Спикер дипломатично подчеркнул, что «это может объясняться желанием правительства Казахстана сохранить баланс между международным сотрудничеством и национальными интересами в сфере цифрового развития». Однако, как показала дискуссия в дальнейшем, «национальный интерес правительства Казахстана» — это обладание рубильником.

*Eurasian Digital Foundation – общественная организация, созданная для разработки и реализации проектов по защите цифровых прав человека и изучению сети Интернет на Евразийском пространстве.

Далеко до идеала

Объясняя, как понимается «управление интернетом» в глобальном масштабе, менеджер корпорации ICANN** по глобальному взаимодействию в Восточной Европе и Центральной Азии Михаил Анисимов заметил, что  управление имеется в виду не в привычном понимании этого слова:

«Раньше в дворянских семьях были гувернеры, они же не управляли детьми, а помогали в развитии. И в моем понимании Internet Governance – это не посыл к управляющему воздействию, не нажатие кнопки, а совместная выработка правил. Когда мы встречаемся на подобных площадках, мы решаем один вопрос – четко понять правила, по которым предстоит работать.

IGF – это не место, где принимаются решения, здесь люди «сверяют часы», делятся мнениями о том, какие правила требуют корректировки и принятия. И участвовать в этом процессе должны государство, бизнес, НКО, гражданское общество, техническое сообщество, ученые».

**ICANN – bнтернет-корпорация по присвоению имен и номеров — некоммерческая общественная корпорация, миссия которой— способствовать обеспечению стабильности, безопасности и единства глобального интернета.

При этом он добавил, что хоть государство в этом процессе — очень важный участник, у которого есть свои интересы и которые должны быть соблюдены, только государственные дискуссии не смогут обеспечить ту полноту представленности интересов, которые нужны для того, чтобы интернет развивался стабильно и устойчиво.

Сейчас, по его словам, начинает превалировать мнение, что именно государства и межгосударственные объединения должны принимать все решения.

«Но надо понимать, что негосударственные акторы делают гигантскую часть работы, и не учитывать их мнение было бы опрометчивым поступком, который может привести к таким рискам, как «техническая фрагментация интернета».

Что это такое? Это когда пользователи в разных странах видят разный интернет – с точки зрения адресного пространства, доступного контента, сервисов и т.д. Так что государство не должно исключаться из данного процесса, оно важный стейкхолдер – но не единственный», —  подчеркнул эксперт.

Между тем, как нам кажется, в Казахстане есть такая проблема, что государство, говоря об управлении интернетом, понимает это именно как управление или ограничение — отсюда идут частые блокировки сайтов, требования об удалении того или иного контента, зачастую политического содержания.

А раз получается, что Казахстан не одинок в своих желаниях усилить роль государства в управлении интернетом, возможно ли на глобальном уровне как-то преодолеть желание государственных структур управлять интернетом за счет ограничения доступа?

На этот вопрос корреспондент «Республики» попросил ответить Михаила Анисимова в рамках дискуссии. В ответ тот нарисовал идеальную картину того, как это должно быть:

«Мы исходим из того, что многосторонняя модель управления интернетом – это когда у каждого из стейкхолдеров есть интересы, которые должны быть учтены. Государство видит свои интересы таким образом и имеет на это право.

Да, 90% из того, с чем вы имеете дело, говоря об интернете, создал бизнес. Роль государства в этом – создавать среду для развития (законодательную, финансовую, регуляторную) и защищать интересы конечных пользователей, поскольку корпорации при всей их миссии в создании интернета — коммерческие организации, деятельность которых нацелена на извлечение прибыли (соответственно, поддерживать социальный баланс – это задача государства).

Как поддерживать баланс – это прерогатива государства. Каждое государство, исходя из своего суверенного понимания того, что является регуляторикой, само принимает это решение. И никто из международных организаций не вправе оценивать эти решения, потому что они вызваны историческим, экономическим, политическим контекстом, которым государство живет.

На глобальном же уровне я бы поставил вопрос иначе. Не стоит добиваться снижения роли государства в управлении интернетом, надо добиваться, чтобы все участники услышали и поняли интерес друг друга, тем более что они далеко не всегда противоречат. Например, проблемы, связанные с так называемым «суверенным рунетом», на поверку оказывались далеко не такими страшными, просто потому, что в итоге люди потрудились разъяснить друг другу, что же они имеют в виду».

К скепсису автора этих строк заочно присоединился и правозащитник Амангельды Шорманбаев, который подчеркнул, что нисколько не удивлен тем, что Казахстан не присоединился к Глобальному цифровому договору.

«Наше государство нисколько не хочет включать гражданское общество в вопросы регулирования интернета. Оно на полном серьезе вдохновляется опытом Китая, «цифровым гулагом», который там строится, периодически копируя различные технологии контроля, слежения. Мое предположение, что в ближайшее время (до следующих президентских выборов) власть будет якобы разносторонне, но регулировать интернет.

У нас есть окологосударственные НПО, и за их счет государство будет симулировать сотрудничество, отдаляя независимые институты гражданского общества и бизнес от принятия решений. Фундаментально у нас ничего нет, чтобы общество было равноправным ответственным партнером», — поделился юрист своим мнением в ходе дискуссии.   

Рубильник – вот наш инструмент

Надо сказать, что казахстанские чиновники, принявшие участие в работе форума, пытались отбиваться от нападок в том, что государство за счет своего желания «приватизировать» интернет может разрушить и так не идеальную инфраструктуру в этой отрасли, но как-то беззубо.

Так, заместитель председателя Комитета по информационной безопасности Министерства цифрового развития, инноваций и аэрокосмической промышленности (МЦРИАП) Амангельды Жукенов отвечая на вопрос, не скажется ли отрицательно завинчивание гаек в цифровой отрасли на развитии интернет-инфраструктуры, сказал следующее:

«Если бизнес действительно опасается, насколько государство может вмешиваться, хочу сказать официально, что у нас нет такой задачи. Сегодня даже в рамках регуляторики информационной безопасности мы в большей мере вмешиваемся только тогда, когда это касается непосредственно государственных информационных систем или тех систем, что интегрируются с государственными, только в этих случаях мы применяем свои нормативные правовые акты. В иных случаях в структуру бизнеса и частных интересов не вмешиваемся сейчас и не намерены делать это в будущем».

Зачем инструменты, когда есть шатдаун 

В памяти казахстанцев, конечно, отложился шатдаун (отключение интернет-связи для пользователей) января 2022 года (с 4 по 10 января), когда не было ни интернета, ни сотовой связи, ни даже телевещания (за исключением госканалов).

Но проектный менеджер Международного центра журналистики MediaNet Молдир Утегенова напомнила, что казахстанская власть не брезговала отключением интернета и в иных случаях.

Так, хотя, быть может, и в меньших масштабах, отключения были:

•  в 2011 году —  во время протестов нефтяников в городе Жанаозен;
•  в 2016 году– в ходе протестов против земельной реформы;
•  в 2019 году – во время выборов президента;
•  в 2020 году – во время этнического конфликта в Кордае;
•  в 2021 году – в ходе парламентских выборов.

А правозащитник, сооснователь общественного фонда «Еркіндік қанаты» Роман Реймер утверждает, что мини-шатдауны были и во время проведения последнего референдума о судьбе АЭС, прошедшего 6 октября: в частности, без связи оказался офис фонда в Астане, откуда шла координация работы наблюдателей на избирательных участках. 

«Шатдауны в Казахстане – законны, потому что о такой мере контроля говорится в законах «О связи» и «О ЧП». Отсюда —  вывод: Казахстан – классическая автократия, где шатдауны стали инструментом контроля распространения информации в период политических кризисов.

И вопреки расхожему мнению, что это – вынужденная мера, направленная на защиту национальной безопасности и восстановление общественного порядка, шатдаун образца января 2022 года в силу отсутствия информации о мерах предосторожности привел к хаосу, неразберихе и трагедиям (по официальным данным погибло более 200 человек, часть из которых просто оказались не в то время не в том месте, потому что не знали, что творится в городе). Да еще и экономический ущерб составил более 429 млн долларов», — подвела черту Молдир Утегенова.

Как противостоять шатдаунам? Роман Реймер советует обращаться в суд.

Сам он поступил именно так, ответчиком призвал оператора связи, но при этом уверен, что тот действовал по чьему-то приказу. И в судебном процессе он хочет установить, кто именно и какой приказ отдавал. У него есть предположение, что такой приказ мог поступить из КНБ. Но как известно, ряд руководителей ведомства в настоящий момент осуждены за превышение полномочий.

«Так не было ли превышением полномочий и введение шатдауна?» — задается вопросом правозащитник.

Сдается нам, что вряд ли.

С мечтами о «красной кнопке»

Ко всему прочему, стоит отметить еще и то, что в последнее время инициативами «родного» для журналистов министерства культуры и информации (МКИ) существенной «кастрации» подверглась в интернете и свобода слова.

Этому поспособствовали два закона – «Об интернет-платформах и интернет-рекламе», принятом в прошлом году, и «О масс-медиа», вступившем в силу в августе текущего года.

Однако директор РГП «Центр анализа и информации» Комитета информации Министерства культуры и информации РК Михаил Комиссаров в ходе краткого брифинга в рамках форума отметил, что при разработке окончательного варианта закона «О масс-медиа» было учтено большинство поправок журналистов-практиков и «большая часть профессионального журналистского сообщества удовлетворена законом «О масс-медиа».

Напомним, что в соответствии с двумя вышеупомянутыми законами, интернет-среда, над которой властвует МКИ, выглядит следующим образом:

• средствами массовой информации являются только зарегистрированные ресурсы, а не все интернет-ресурсы, как это было ранее;
• все остальные, занимающиеся схожей со СМИ работой, отнесены к масс-медиа, а пишущие в них (а также в соцсетях) стали блогерами и инфлюэнсерами, и ставить между ними и журналистами знак равенства – не совсем верно;
• глобальные ресурсы — как-то Facebook (владелец Meta) Telegram, Instagram и прочие – обязаны иметь (и часть уже выполнила это требование) официальных представителей в Казахстане, с которыми МКИ взаимодействует по удалению противоправного контента.

А мониторит интернет на выявление этого контента как раз РГП «Центр анализа и информации». По словам Михаила Комиссарова, за время действия законов сотрудниками Центра было выявлено порядка 400 материалов с признаками нарушений (в частности, ложной информации, много фейков было в период паводков и пожаров).

Когда выявляется такое нарушение, МКИ направляет администрации ресурса уведомление, если в течение шести часов реакции нет – контент или платформа полностью блокируется (эта мера не распространяется на СМИ – оно может быть заблокировано только по постановлению суда).

Чиновник уверен: без причины ни к кому такие меры не применяются, есть же скриншоты. И рассказывая об этом, он посетовал, что «блокировка – это не красная кнопка, на которую можно нажать».

Так и хочется воскликнуть: а что ж не продавили такую норму, если «большая часть журналистского сообщества удовлетворена законом «О масс-медиа».

Еще одно сожаление г-на Комиссарова заключается в том, что имеются факты отказа администрации платформы удалять тот или иной контент (так и сказал: «… к сожалению, имеют место быть…»), но по каждому конкретному случаю есть возможность для диалога.

А еще у МКИ есть возможность привлечения и СМИ, и блогеров к административной и уголовной ответственности: если в действиях журналиста или блогера усматриваются признаки нарушения законодательства, информация направляется в генпрокуратуру или иные правоохранительные органы для принятия мер реагирования.

Но самое интересное, что г-ну Комиссарову все равно, какие меры принимают правоохранители по его сигналам: за корректной статистикой, чем обернулись эти направления, он советует обращаться в генпрокуратуру.

… Открывая форум, менеджер ICANN Михаил Анисимов сказал, что «техническая фрагментация интернета» в разных странах – это риск, создаваемый государством, когда госорганы хотят взять на себя единственных управление интернетом. Сегодня этот риск – реальность для Китая, КНДР, России.

Казахстан – следующий?.. 

ПОДДЕРЖИТЕ «РЕСПУБЛИКУ»! 

_

Можно через KASPI GOLD, отправив донаты на номер телефона 8-777 681 6594  или карты 4400 4302 1819 1887. И другие способы на этой странице.