Я не признаю, что совершила правонарушение, когда поджигала венок на марше 8 марта. У меня совершенно нет чувства вины, напротив — все было правильно. На вряд ли аппеляция что-то даст, но подавать все равно буду.
Это не было хулиганством. С таким же успехом мы могли бы сжигать мусор во дворе или чучело на Масленицу. Венок — это наш протест, он олицетворяет все те патриархальные устои, с которыми мы не согласны. Я получала удовольствие, глядя на то, как он горит. Вместе с ним сгорали и мои страхи. Я правда устала бояться: за моих сестер, за себя. Мне даже страшно оставаться дома одной, нет доверия полиции и нашим судам. К черту такую жизнь! Как мне чувствовать себя в безопасности, кто меня защитит от насилия?⠀
В протоколе черным по белому написано, что, выражая свое недовольство положением женщин в Казахстане, я нарушаю статью. А как же свобода выражения мнения? Как верно подметили мои соратники: лучший способ доказать отсутствие проблем с правами женщин — судить женщин за то, что они говорят о проблемах с правами женщин.⠀
Когда мы кричали лозунги я испытывала счаcтье. И чем громче мы орали, тем лучше мне становилось. Ведь мы кричали еще и за тех женщин, кто сейчас молчит, боясь проронить хоть слово. Мы вышли на марш за тех женщин, кто выйти боится. И если нужно будет сделать это еще раз — я сделаю.
Вчера к 4 часам перед зданием суда начали собираться журналисты и активисты. Мимо проходил участковый и растерянно посмотрел на своего коллегу: «Там эти — журналисты, люди с плакатами собираются». Мы с Ариной спросили, боятся ли они? На что получили ответ: «Мы боимся одного лишь бога». Не бога надо бояться, господа, а закона.
Спасибо всем кто приехал поддержать и тем, кто смотрел прямые эфиры и переживал за нас — вы придавали нам сил. Верю, что мы с вами сделаем все необходимое, чтобы был услышан голос каждой женщины!
