Экономическая и военная уязвимость Центральной Азии перед растущими вызовами безопасности на фоне масштабного наступления талибов в Афганистане снова превратила этот регион в арену геополитического соперничества между США и Россией. О «большой игре» в нашем регионе этих государств рассуждает доктор политических наук Уран Ботобеков в статье, опубликованной на сайте Modern Diplomacy.
Мы выбрали главные моменты из этой публикации.
Постсоветские государства Центральной Азии обеспокоены стремительным наступлением талибов в северных провинциях Афганистана, захватывающих пограничные переходы с Узбекистаном, Таджикистаном и Туркменистаном.
Регион, который считается геополитическим подбрюшьем России, не готов самостоятельно противостоять талибам после ухода США из этой страны, который намечен на 31 августа.
Ситуация вынуждает авторитарные и коррумпированные политические режимы Центральной Азии искать поддержки извне.
По мнению автора, Москва, используя афганский кризис, пытается усилить свое военное влияние в Центральной Азии, которую еще называют «южным подбрюшьем» России. Этот термин подчеркивает чувство уязвимости, которое она испытывает на своей южной границе.
И основная цель президента Путина на данном этапе — помешать вооруженным силам США закрепиться в Центральной Азии после их вывода из Афганистана, который, напомним, намечен на 31 августа.
«Потому что для Москвы набеги Вашингтона на ее «южное подбрюшье», особенно в военной сфере, представляют потенциальную угрозу, которая может снизить ее влияние на постсоветском пространстве. Поэтому российские официальные лица сейчас внимательно следят за действиями США и изучают каждый их контакт с правительствами Центральной Азии», — написал Уран Ботобеков.
Но военная эскалация в приграничных районах «подбрюшья» играет на руку России, поскольку «Пять станов» (неофициальный термин, используемый для обозначения региона, включающий в себя пять стран – Казахстан, Кыргызстан, Узбекистан, Таджикистан, Туркменистан – ред.) возлагают большие надежды на кремлевский зонтик безопасности, который предотвратит возможные угрозы со стороны Афганистана.
Россия, в свою очередь, видя зависимость центральноазиатских стран от нее в плане поддержки и защиты, наращивает спекуляции по поводу потенциальной дестабилизации региона.
«Примечательно, что Россия рассматривает Организацию Договора о коллективной безопасности (ОДКБ), членами которого кроме нее являются также Казахстан, Кыргызстан и Таджикистан, как свой опорный пункт жесткой силы в регионе. В начале июля Таджикистан призвал ОДКБ помочь ему справиться с вызовами безопасности, возникающими из Афганистана, поскольку его вооруженные силы не в состоянии сделать это без внешней помощи.
И президент Владимир Путин лично позвонил таджикскому коллеге Эмомали Рахмону и подтвердил готовность оказать Таджикистану необходимую поддержку как на двусторонней основе, так и в рамках ОДКБ. Для этого Москва может использовать свою 201-ю военную базу в Таджикистане — одну из крупнейших за рубежом.
Два авторитарных лидера согласились совместно противодействовать международным террористическим угрозам в то время, когда около 1600 солдат афганских правительственных войск бежали в Таджикистан и Узбекистан после нападения талибов в июне.
Несмотря на аморфность и неэффективность военного блока, возглавляемого Россией, Москва любит подчеркивать взаимные оборонные обязательства членов ОДКБ по принципу, согласно которому «нападение на одного союзника рассматривается как нападение на всех союзников», — написал Уран Ботобеков.
Еще одним инструментом российского военного влияния в регионе, по его мнению, является военная база в кыргызском Канте, где в прошлом году были усилены системы противовоздушной и противоракетной обороны, развернуты беспилотные летательные аппараты и вертолеты Ми-8МТВ5-1.
Москва также укрепляет военное сотрудничество с Узбекистаном и Туркменистаном, не являющимися членами ОДКБ, на двусторонней основе путем продажи им оружия и проведения совместных военных учений.
«Россия давно рассматривает Центральную Азию как часть своей привилегированной сферы влияния, и любая военно-политическая активность внешних игроков здесь вызывает у нее зависть и подозрение. И недавняя российская военная активность в регионе была направлена на воспрепятствование военному присутствию США в Центральной Азии после их ухода из Афганистана», — считает Уран Ботобеков.
А каковы внешнеполитические стратегии США в отношении Центральной Азии?
Недавно администрация Байдена осторожно исследовала плацдарм в Центральной Азии для передислокации войск США и временного размещения около 9000 афганских переводчиков, которые помогали американским военным во время вторжения и оккупации страны. 15 апреля официальные лица США связывались с властями Казахстана, Узбекистана и Таджикистана по поводу возможности перебазирования части своих войск в регион.
Далее, 1 июля в Вашингтоне госсекретарь США Энтони Блинкен встретился со своими узбекскими и таджикскими коллегами, в ходе которых стороны обсудили региональную безопасность и ситуацию в Афганистане. После встречи Блинкен написал в «Твиттере» слова признательности министру иностранных дел Узбекистана Абдулазизу Камилову и назвал Узбекистан важным партнером для региональной безопасности.
«У нас есть сильные общие интересы, когда речь идет о безопасности в регионе, особенно в отношении Афганистана», — написал Блинкен.
Отдельно на встрече с министром иностранных дел Таджикистана Сироджиддином Мухриддином Блинкен обсудил военно-политическую ситуацию в Афганистане и подтвердил приверженность США безопасности, стабильности и территориальной целостности Таджикистана.
Спецпредставитель США по Афганистану Залмай Халилзад в мае-июне посетил Казахстан, Узбекистан и Таджикистан, где провел переговоры с лидерами стран по вопросам региональной безопасности.
Элизабет Шервуд-Рэндалл — советник президента США по национальной безопасности, 15 июля приняла участие во встрече «C5+1», прошедшей в столице Узбекистана Ташкенте, где она заверила, что США будут продолжать добиваться решительной региональной и международной поддержки мирного процесса в Афганистане.
«Подробности запросов США о создании баз в Центральной Азии не были раскрыты для прессы, но возросшая активность Госдепартамента в отношении «Пяти станов» указывает на то, что Вашингтон ищет региональных партнеров», — полагает Уран Ботобеков.
Однако их попытки собрать контртеррористический потенциал в Центральной Азии для поддержки нынешнего афганского правительства, по всей видимости, не увенчались успехом.
Похоже, что правительства стран Центральной Азии играют хладнокровно. Узбекистан сослался на свою доктрину национальной обороны, согласно которой на узбекской земле не допускается размещение иностранных военных баз.
Таджикистан напомнил, что как член возглавляемой Москвой ОДКБ, он не имеет права размещать на своей территории иностранные военные базы без согласия других участников блока.
Казахстан молча обошел стороной афганские вопросы. И, возможно, США не приняли во внимание новое правительство Кыргызстана из-за его сильной пророссийской позиции.
«Судя по всему, правительства Центральной Азии также не ответили положительно на просьбу Вашингтона о временном размещении афганцев, которые работали вместе с войсками США и которым может угрожать опасность со стороны талибов. Это стало результатом неприкрытого и сильного политического давления России на своих союзников в Центральной Азии», — считает Уран Ботобеков.
Как итог, тревожная ситуация в Афганистане и угроза возвращения в Ферганскую долину узбекских и таджикских джихадистов, поддерживаемых талибами, вынудили авторитарных лидеров региона искать защиты у Путина.
В мае он принял в России президента Таджикистана Эмомали Рахмона и лидера Кыргызстана Садыра Джапарова. В течение последних трех месяцев Путин регулярно разговаривал по телефону со своими казахстанскими, узбекскими и туркменскими коллегами, обсуждая ситуацию с безопасностью в регионе.
«Однако это можно расценивать и как политическое давление, учитывая резкую антизападную позицию Путина и его регулярные контакты с лидерами Центральной Азии в тот период, когда власти США активно искали новое место для передислокации своих войск», — Уран Ботобеков.
По его словам, главный дипломат России Сергей Лавров давно предостерегал правительства Центральной Азии от размещения американских войск в их странах. Российские власти открыто предупредили, что такие действия будут иметь далеко идущие негативные экономические и политические последствия.
Москва, по мнению Урана Ботобекова, опасается, что Вашингтон намерен использовать Центральную Азию как плацдарм для одновременного противостояния двум своим основным конкурентам: России и Китаю.
По мнению путинских геостратегов, США могут использовать «южную часть подбрюшья» России как точку опоры для удара.
Министр обороны России Сергей Шойгу, еще один крупный представитель антизападной команды Путина, совершил поездку по Центральной Азии, приняв участие в заседании Совета министров обороны стран-участниц ОДКБ в апреле. В своем выступлении на нем он подверг критике Запад, заявив, что «действия США и НАТО способствуют росту военной опасности».
Находясь в Душанбе, Шойгу и его таджикский коллега Шерали Мирзо объявили о создании единой системы противовоздушной обороны между Россией и Таджикистаном.
В рамках своего визита Сергей Шойгу также посетил Ташкент, где вместе с узбекским коллегой Баходиром Курбановым представил программу стратегического партнерства между Россией и Узбекистаном в военной области на 2021-2025 годы.
Примечательно, что главной целью его поездки было восстановление российского военного влияния в Центральной Азии и противодействие развертыванию войск США в бывших советских республиках Центральной Азии после их ухода из Афганистана.
Замир Кабулов, посланник Кремля по Афганистану, выделяется на общем фоне антиамериканского хора России, который недавно подчеркнул, что «вывод войск США не может и не должен превращаться в передислокацию объектов военной инфраструктуры США и НАТО в соседние с Афганистаном страны, особенно в Центральную Азию».
«Ранее государства Центральной Азии в своей внешней политике пытались сохранить нейтралитет в треугольнике Россия-Китай-США, последовательно участвуя во всех региональных проектах, предлагаемых сверхдержавами: московском «Евразийском экономическом союзе», пекинском «Поясе и Пути» и вашингтонском «C5 + 1». Однако правительства Центральной Азии не смогли сохранить баланс нейтралитета, когда интересы глобальных игроков по поводу военного присутствия США в регионе пришли в противоречие», — считает Уран Ботобеков.
В результате вывод войск США из Афганистана предоставил Москве возможность усилить свое политическое и военное влияние не только в своем мягком «подбрюшье», но и за пределами евразийского пространства. Геополитическая конкуренция мировых держав за послевоенное будущее Афганистана показала, что государства Центральной Азии, несмотря на 30-летний опыт независимости, по-прежнему зависят от позиции Кремля.
Может ли Москва дважды войти в «афганскую реку»?
Напомним, что Афганистан уже был ареной «геополитической борьбы» между Москвой и Вашингтоном после советской военной интервенции в 1979 году, когда две мировые державы боролись за геополитическое, военное, экономическое и идеологическое превосходство.
Похоже, что теперь лидер России после позорного поражения в афганской войне решил расплатиться с США. Путин, чьи твердые антизападные убеждения были сформированы советским КГБ, навязывает свою волю слабым лидерам Центральной Азии, чтобы они встали на сторону Москвы, а не Вашингтона в «великом геополитическом соревновании».
За последние двадцать лет российское ГРУ неоднократно пыталось подорвать антитеррористическую деятельность США в Афганистане, руководствуясь принципом «что плохо для Вашингтона, то хорошо для Москвы». В июне 2020 года США даже обвинили Россию в предложении талибам награды за убийство американских солдат в Афганистане. Москва, как обычно, отвергла обвинения.
Теперь российские официальные лица и эксперты злорадствуют по поводу ухода США из Афганистана. Так, по словам главного дипломата России, миссия США в Афганистане «провалилась», а их поспешный уход из страны дестабилизировал регион и усугубил террористическую угрозу.
А спецпредставитель Путина по Афганистану заявил, что афганские правительственные силы проигрывают войну талибам, потому что США и НАТО не смогли создать боеспособную армию за 20 лет оккупации страны.
Таким образом очередная «большая игра» в Центральной Азии, развернутая из-за нерешенных афганских проблем, наглядно показала отсутствие независимой внешней политики пяти стран этого региона. Они очень уязвимы перед политическим и военным влиянием России.
Но холодная реакция центральноазиатских стран на запросы США – это и результат пассивной политики Вашингтона в этом регионе в течение последних двух десятилетий. В то время как внешняя политика США стратегически дрейфовала, путинская Россия успела восстановить свое влияние в сердце евразийского континента. И государства ЦА дали России моральное удовлетворение, поддержав ее в «большой игре» Путина против Запада.
Однако, перейдя на сторону России, они не в полной мере добились улучшения своих геополитических позиций, укрепления обороноспособности и обеспечения региональной безопасности. Несмотря на глобальные амбиции, Москва имеет ограниченные политические, финансовые и военные ресурсы для защиты центральноазиатских союзников от вызовов безопасности в Афганистане.
