Утренний «Политон» оставил ощущение ущербности. Вернее, это сделали трое собеседников Сергея Дуванова, находящиеся в США и Канаде. Своими рассказами о том, что происходит в США после убийства полицейским чернокожего американца Джорджа Флойда.
Тот чернокожий парень был преступником, имеющим криминальное прошлое и настоящее. Его задержали во время очередного преступления, и белый полицейский явно превысил полномочия и нарушил протокол, в результате чего Джордж Флойд умер. Это тряхануло Америку так, что собеседники Сергея Дуванова сравнивают нынешний кризис даже с Великой Депрессией.
При этом – нет ни тени сомнения, что Америка самостоятельно и достойно выйдет из этого кризиса, именно потому, из-за чего случился, собственно, и сам кризис. Потому что в США уже состоялось гражданское общество, и граждане точно знают, что они рождаются с полным набором прав, и что правительство и президент нужны им лишь для того, чтобы делать их жизнь комфортней. И они точно знают, что полицейский, который вот так себя ведет – преступник, который должен сидеть в тюрьме. И они знают, что имеют полное право этого добиваться теми способами, какие сочтут нужными.
Кто бы и что не нес сейчас о событиях в США, те, кто там, совершенно точно знают, что мирный протест, в котором принимают участие черные, белые, желтые, и даже голубые с розовыми – это одно, а бандитизм и мародерство – совсем другое. Знают это и полицейские, встающие на колени перед протестующими, пожимающие им руки.
По всей Америке, да и во всем уже мире, протестующие скандируют одно: «Я не могу дышать!!!». Они десятками тысяч выходят на улицы, уже после введения комендантского часа, и идут. Они не могут дышать без ощущения безусловного главенства Закона и Права над всем остальным. Они требуют вернуть им это ощущение. Их никто не разгоняет. В них никто не стреляет. Их не хватают в подворотнях. На них не набрасываются черными стаями, как гиены, не волокут в автозаки. Перед ними становятся на колени, снимая головной убор…
Нашего Дулата Агадила забрали ночью из дома. Он не преступник, у него нет криминального прошлого. Он не был опасен никому из нас. У него была большая семья, не было работы, и он считал, что имеет право требовать, чтобы это изменилось. Люди в штатском, грубо, бесцеремонно, проявляя ненависть, силой вытащили его из дома, посадили в какую-то машину без полицейских опознавательных знаков, и увезли. Увезли живого, вернули мертвого.
Потом много и долго лгали. Все – начиная со второго президента, поклявшегося продолжать мерзкое дело первого. Потом якобы расследовали и пришли к выводу о «естественной смерти». Тех, кто с ними не согласился, друзей Дулата Агадила, обвинили «в распространении заведомо ложной информации», заодно – в причастности к «запрещенным организациям», и начали преследовать.
Сейчас отказались передать адвокату видеозапись последних часов жизни Дулата Агадила. Якобы – защищают права сокамерников на их изображение. Хотя их изображение, как и голоса, легко закрывается доступными техническими возможностями. Мы вообще привыкли, что прокурор – это сила, которая может все подряд запретить адвокату. Хотя это чушь и дрянь. Адвокат – такая же сторона процесса, с такими же правами на изучение доказательств.
Вчера и сегодня по всей стране, прямо по месту жительства, отлавливают гражданских активистов. Придумывают им обвинения, вручают повестки «явиться» завтра, в то время, на которое назначен митинг протеста. Или – закрывают под административный арест. Завтра, с раннего утра, у каждой квартиры, у дома гражданских активистов, еще не задержанных и не привязанных повестками, будет дежурить полиция. Вышел за хлебом – увезли в участок. Люди за несколько дней уходят из дома, ночуют где придется, чтобы попасть на свой мирный митинг; говорят – даже якобы «разрешенный»… И еще неизвестно – что будет на самом митинге. Для кого и чем он обернется.
Для нас это все – нормально, в пределах обычного. Мы не ощущаем ничего такого, чтобы вывело нас, тысячами – на улицу. Мы не считаем то, как с нами обходятся – преступлением против нас. Мы считаем властью не себя, а их. Хотя в Конституции написано обратное. Ждем от них реформ, разрешений, послаблений, снятия запретов. Полагаем нашей победой, когда их суды, «ни за что» дают не реальный срок, а ограничение… Вступаем с ними «в диалог», выторговывая для себя чуточку прав из тех, что принадлежат нам по рождению, и ими же – украдены.
Это они, там, в Америке, не могут дышать. Мы – можем.
