Казахстанские депутаты одобрили-таки поправки в законодательство о защите прав ребенка, суть которых сводится к регулированию контента в интернете. По подсказке «старших товарищей» из Сената, в проект поправок были внесены изменения о праве уполномоченного органа — министерства информации и общественного развития РК (МИОР) — ограничивать деятельность интернет-ресурса, не удаляющего информацию, вредную для ребенка и содержащую признаки кибербуллинга.
Напомним, первоначально изменения в законодательство, получившие название «поправки Сарыма-Закиевой» (по фамилиям предложивших их депутатов Айдоса Сарыма и Динары Закиевой) предполагали, что:
— иностранные IT-компании вроде Facebook или Google должны зарегистрировать филиалы в Казахстане и назначить их руководителями граждан Казахстана;
— если компании зарегистрируют филиалы, то руководители филиалов обязаны в течение суток удалить любую информацию по требованию МИОР;
— посты, статьи, сайты и мессенджеры станет возможным блокировать не только по решению суда, но и по решению уполномоченного органа, то есть МИОР.
Эти поправки к марту 2022 года прошли два чтения в Мажилисе Парламента РК и были переданы на рассмотрение в Сенат. На всех этапах рассмотрения они подверглись критике гражданского общества.
В частности, члены «Экспертной группы по цифровым правам» (ЭГЦП) заявляли, что эти поправки не соответствуют правовым, экономическим и репутационным параметрам.
«В случае принятия эти нормы затронут интересы пользователей, СМИ и бизнеса, негативно отразятся на праве поиска, получения и распространения информации, свободно выражать свое мнение. Предлагаемые поправки не являются эффективными для борьбы с так называемым кибербуллингом (сетевой травлей), а скорее, направлены на подавление инакомыслия, критики в сети и на контроль частной жизни пользователей. Об этом свидетельствует статистика запросов Казахстана в Google по удалению контента, в которой преобладает не кибербуллинг, а критика представителей власти и неконкретизированная «национальная безопасность», — говорилось в заявлении ЭГЦП.
Назывался даже гипотетический размер экономических потерь вследствие блокировок. Так, по расчетам сервиса NetBlocks, ущерб Казахстана от блокировки популярных социальных сетей и мессенджеров (Facebook, Instagram, Youtube, WhatsApp, Twitter) может составлять в течение дня 13,6 млн долларов, в течение месяца — 407,7 млн долларов, в течение года – почти 5 млрд долларов.
Сенаторы «вняли» критике и вернули документ в Мажилис в несколько измененном виде. По их видению, МИОР не должен по своему усмотрению ограничивать или приостанавливать работу интернет-ресурсов, социальных сетей и мессенджеров. В итоге были уточнены две нормы: первая — создание экспертной комиссии по определению кибербуллинга, вторая – удаление только материалов, связанных с кибербуллингом. И уже в таком виде законопроект был отправлен на подпись президента.
Мы попросили экспертов дать оценку одобренным депутатами поправкам и их влиянию на жизнь казахстанцев.
Снайперская винтовка в помощь гаубице
Политолог Досым Сатпаев в комментарии нашему изданию сказал, что казахстанские власти в вопросе регулирования интернета идут по следам России.
«Несомненно, есть тренд, связанный с российским негативным опытом, когда государство ограничивает доступ в интернет: это и создание «суверенного интернета», и дозированные точечные удары по определенным интернет-ресурсам и соцсетям, которые с началом военных действий в Украине приобрели эффект катка, когда закатывают абсолютно всех критиков. В Казахстане тоже есть сторонники подобного подхода», — сказал он.
Политолог отметил, что рубильник остается в руках государства, и отключить интернет власти могут одним щелчком пальцев, сославшись на что угодно. И январские события это отчетливо показали.
Но делать это постоянно власть, считает он, не может:
«Во-первых, не комильфо, так скажем. Токаев хочет оставаться рукопожатным, власть в Казахстане не хочет, чтобы ее ассоциировали с руководством Северной Кореи, Беларуси и России.
Во-вторых, бизнес из-за отключения интернета несет большие потери. Отключение от сети в январе на несколько дней сильно ударило по бизнесу, убытки можно исчислять многими миллионами.
В-третьих, Казахстан везде заявляет о развитом электронном правительстве, о создании IT-центров, технопарке Astana Hub. Но как это соответствует политике ограничения интернета? Непонятно».
Таким образом, по мнению Сатпаева, любые поправки ограничительного характера можно рассматривать как принимаемые «на всякий случай». Это своего рода законодательные «мины», которые будут «взрывать» тогда, когда можно ударить точечно.
«Есть «гаубица» (полное отключение интернета), а есть «снайперская винтовка», и сейчас мы наблюдаем возможность эту «снайперскую винтовку» разработать и «поставить на вооружение», чтобы точечно отстреливать неугодных, даже учитывая те смягчения, с которыми поправки в законодательство приняты. В нашей системе все ограничения законодательного характера, касающиеся соцсетей, всегда направлены на контроль над информационным полем», — заключил Сатпаев.
«Выстрелит, когда надо»
Директор Казахстанского международного бюро по правам человека Евгений Жовтис, комментируя принятые поправки, отметил две особенности казахстанского законодательства.
«У нас все законодательство построено по принципу интерпретации. Всегда надо выяснять, что законодатель имел в виду под «социальной рознью», что является «контентом» и так далее. Тоже самое и с «кибербуллингом». Думаю, интерпретация этого понятия будет зависеть от того, когда и против кого захотят применить это норму.
А еще часто у нас законодательство носит именной характер. Так, запрет на то, чтобы должность главного редактора занимал иностранец, стал «законом имени госпожи Петрушовой». Потом были нормы закона «имени господина Аблязова» — о «лидере общественного объединения».
Точно также и здесь. Этот закон может стать нормой индивидуального применения в виде того ружья, что висит на стене и выстрелит тогда, когда это будет необходимо. Важно обращать внимание на то, что будет рассматриваться властями как угроза, потому что мы имеем дело с очередной попыткой дополнительного контроля», — считает правозащитник.
Комментируя возможность блокировки интернет-ресурса или контента в обход суда по требованию МИОР, Евгений Жовтис подчеркнул, что таким образом государство не только экономит себе время, но и снимает с себя обязанность доказывать, что контент несет вред:
«Есть задача делать все быстро, а суд – это долго, это публичный процесс, судьям нужно давать дополнительные указания. А здесь – административная мера. И тому, против кого запрет будет обращен, нужно будет обратиться в суд самому. Так государство переложило обязанность на человека: сначала мы тебя закроем, а потом иди в суд и добивайся, чтобы тебя открыли. То есть логика тут простая – пусть гражданин отбивается, а не госорганы доказывают обоснованность своих претензий».
Учиться, учиться и еще раз учиться
В «Экспертной группе по цифровым правам» вообще считают, что бороться с кибербуллингом можно не ограничением доступа к контенту в интернете, а путем обучения взрослых и детей навыкам поведения в сети.
«В целом, мы говорим не о регулировании государством сферы распространения информация, то есть интернета (что допустимо), а о контроле государства над информацией как таковой, и дети тут – лишь повод, который редко встретит возражение (…).
Но решать проблему кибербуллинга можно по-разному и гораздо менее радикальными методами, без ограничения права всех пользователей на доступ к информации (…). Вместо цензуры (а речь, в конце концов, о ней), следует применять другие меры профилактики и пресечения кибербуллинга, которые успешно практикуются в мире.
Например: практиковать обучение взрослых и детей навыкам поведения в сети и навыкам цифровой гигиены; работать с институтом семьи; действовать в наилучших интересах ребенка (в конце концов, задействовать в диалоге самих несовершеннолетних)», — сказала от имени ЭГЦП на митинге в Алматы 23 апреля правозащитник Татьяна Чернобиль.
Также в ЭГЦП предлагают в будущем соотносить инициативы по контролю интернета с правами человека, соблюдая при этом принцип, что методы реализации не должны наносить большего вреда, чем проблема, на решение которой они направлены.
Эти рекомендации ЭГЦП ранее направляла во все рабочие группы парламента, а теперь призывает президента наложить вето на принятый депутатами законопроект. Однако на то, что вето последует, надежды мало. Ведь именно Касым-Жомарт Токаев поручил бороться с кибербуллингом.
«Как и весь мир, Казахстан столкнулся с незащищенностью граждан от «травли в интернете». В первую очередь от этого страдают дети. Пришло время принять законодательные меры по защите граждан, особенно детей от кибербуллинга», — говорил Токаев в своем послании 1 сентября 2020 года.
И казахстанские депутаты поручение исполнили. Как смогли.
КАК ПОДДЕРЖАТЬ «РЕСПУБЛИКУ»
В Казахстане почти не осталось независимой прессы. За последние годы власти сделали все возможное, чтобы запугать тех, кто осмеливается писать о них правду, или «купить» их с помощью госзаказов. В этих условиях независимые от власти или олигархов редакции могут рассчитывать только на читателей.
Для «РЕСПУБЛИКИ» нет запретных тем, мы пишем о том, что считаем важным. НО НАМ НУЖНА ВАША ПОДДЕРЖКА!
Поддержать нас можно через KASPI GOLD, отправив донаты на номер телефона 8-777 681 6594 или на номер карты 5169 4971 3344 9037.
И есть еще несколько способов – они на этой странице.
