19 марта 2023 года в Казахстане прошли выборы в представительные органы власти –нижнюю палату Парламента (Мажилис) и местные (маслихаты). Выборная кампания сопровождалась громкими скандалами, а объявленные официальные итоги вызывают большие сомнения в достоверности результатов. Политологи, политтехнологи, наблюдатели и бывшие кандидаты говорят о непрозрачности подсчета голосов и фальсификациях.
Год назад в политическом словаре Казахстана с легкой руки президента страны Касым-Жомарта Токаева появился новый термин – «Жана Казахстан». В середине марта 2022 года он выступил с посланием «Новый Казахстан: путь обновления и модернизации», в котором рассказал, что в стране внедряется новая модель функционирования государственно-политической системы, в рамках которой Казахстан будет плавно мигрировать от суперпрезидентской республики к республике с сильным парламентом.
В рамках этого перехода в Казахстане были:
инициированы поправки в Конституцию, которые приняли на всенародном референдуме;
введены выборы акимов сельских округов и районных центров непосредственно жителями населенных пунктов;
проведен ребрендинг партии власти Nur Otan (стала Amanat), причем президент объявил себя беспартийным;
снижен с 7% до 5% порог прохождения партий в Мажилис Парламента РК;
изменен порядок выборов в мажилис (70% депутатов по партийным спискам и 30% по одномандатным округам.
Уже осенью 2022 года стало ясно, что «теория» не изменила практики — беспартийный Токаев на досрочных президентских выборах легко обошел всех своих спарринг-партнеров и утвердился на посту президента еще на семь лет. Но «победу» списали на отсутствие конкурентов. К тому же, напуганные январскими событиями 2022 года люди очень хотели верить новой власти. В том числе поэтому в преддверие парламентских выборов в казахстанском обществе преобладали оптимистические ожидания. Не только сторонники Токаева, но и давние оппоненты власти — гражданские активисты, журналисты, бизнесмены — решили участвовать в выборной кампании в качестве самовыдвиженцев.
Фото Akorda.kz
Как власти фальсифицировали выборы
Список кандидатов-самовыдвиженцев оказался внушительный, и, что важно, среди них было много молодых и энергичных казахстанцев. Однако ход избирательной кампании быстро показал: надежды на «Новый Казахстан» не оправдываются.
Переименованная партия Amanat и без членства в нем президента получила 40 мест по партийным спискам в Мажилисе плюс более 20 мест за счет одномандатников, которые шли по тем же округам, что и независимые самовыдвиженцы (в Мажилисе 98 мест: 69 — по партийным спискам и 29 – по одномандатным округам). К тому же власть не забыла включить административный ресурс, чтобы накачать и явку. В общем, все, как и в «Старом Казахстане».
Методы, которые использовали власти, чтобы не пустить в парламент неудобных кандидатов, не отличались от методов «Старого Казахстана» (того, что был при первом президенте страны Нурсултане Назарбаеве).
Перечислим некоторые из них:
Независимых кандидатов в депутаты снимали с гонки по надуманным основаниям, причем зачастую в самый последний момент, когда до дня голосования оставались считанные дни.
Избирательные комиссии «изолировали» наблюдателей от процесса:их сажали на таком расстоянии, откуда ничего не было видно; тех, кто пытался подойти ближе или протестовал, удаляли; им не разрешали присутствовать при подсчете бюллетеней и не выдавали, как положено по закону протоколы с участков.
В день выборов были зафиксированы: «организованное» голосование, когда студентов и военнослужащих заставляли голосовать за заранее обозначенных кандидатов, так называемая «карусель» — когда одни и те же лица голосовали повторно на разных участках; массовые вбросы бюллетеней членами избиркомов.
Многие нарушения были зафиксированы активистами, в том числе на видео, и это одна из главных особенностей этой выборной кампании. В этом ролике — самые красноречивые факты со дня выборов.
«Когда сегодня материализовался первый президент на одном из избирательных участков, чтобы проголосовать, это напоминало торжественную передачу по наследству второму президенту своей, долгие годы любимой «избирательной» системы, с её каруселями, вбросами, завышенными явками, закрытыми участками, где можно творить что угодно, имитацией народного волеизъявления и мифическими экзит-полами. Один все сдал. Другой все принял по акту выполненных работ», — написал по этому поводу политолог Досым Сатпаев.
«Гражданское общество, по-моему, очень разочаровано. Была иллюзия, маленькая надежда, что власть извлекла уроки из январской трагедии, что народ сможет выбрать депутатов из независимых кандидатов, что политическое пространство для них чуть-чуть приоткрыли. Но после таких выборов, надежда полностью умерла, уже никто не верит, что власть в Казахстане поменяется демократическим, эволюционным путем», — прокомментировал «Республике» итоги выборов директор Центра политических решений Шалкар Нурсеитов.
«У меня сложилось впечатление, что власть не рассчитала такой активности независимых кандидатов по одномандатным округам. Об этом и говорят их действия в отношении их. Сначала они регистрировали независимых кандидатов, потом находили причины и снимали. Предполагаю, что власть проводила различные социологические замеры во время предвыборной кампании и по результатам этих опросов, они то снимали кого-то, то возвращали. Все время шла игра, которая должна была приблизить к нужным результатам», — считает генеральный директор Центральноазиатского фонда развития демократии Толганай Умбеталиева.
«У меня была надежда на честность… Исходя из логики и здравого смысла, провести выборы с фальсификациями – это со стороны власти выглядело бы, как «стрелять себе в ногу». Потому что и без того в стране наблюдается политический кризис, и усугублять его нечестными выборами – для этого, мне казалось, надо быть идиотом. Но к сожалению, эта болезнь очень глубоко проникла: страх, невежество, некомпетентность людей, которые сегодня принимают в Казахстане решения, привели к ожидаемому результату», — сказал «Республике» юрист и общественный деятель Альнур Ильяшев.
Комментарии независимых кандидатов
Независимые кандидаты-самовыдвиженцы не скрывают своего разочарования ходом выборной кампании и ее результатами.
Социолог, руководитель Центра исследований «Сандж» Жанар Джандосова — одна из тех, чью кандидатуру в депутаты маслихата Алматы сняли с предвыборной гонки. «Изначально были наивные ожидания, что независимым кандидатам дадут возможность баллотироваться, была надежда на честные выборы», — сказала она в комментарии «Республике».
«Где-то закрадывались сомнения в честных выборах, но была надежда на то, что после Кантара власть поняла – народ уже не тот, что 30 лет спал», — объяснила свое решение баллотироваться другой кандидат в депутаты Жибек Аменова.
Бывшая кандидат в депутаты мажилиса Арайлым Назарова признается, что, хотя и трезво оценивала ситуацию, фальсификации оказались для нее были неожиданностью. «У нас был блок «Алтыншы кантар» в рамках которого была договоренность баллотироваться. Мы хотели заявить о себе и думали, что выборы, по крайней мере в Алматы, будут честными. Здесь политически активное население, да и после январских событий, думала, побоятся фальсифицировать. Но ожидания не оправдались», — сказала она в комментарии «Республике».
Журналист из Уральска Лукпан Ахмедьяров, выдвигая свою кандидатуру в депутаты мажилиса по одномандатному округу, не рассчитывал на победу: «Я прекрасно понимал, что система авторитарная, иллюзий на этот счет не было. Но Токаев заявил, что эти выборы будут якобы завершающим этапом демократических реформ, и мне важно было показать, что на самом деле система не настроена на демократические реформы и эти выборы будут фикцией».
Ожидания Ахмедьярова полностью оправдались в ночь подсчета голосов. «Избиркомы сделали то, что умеют – сфальсифицировали результаты», — констатировал Ахмедьяров. Сейчас он пытается добиться привлечения к уголовной ответственности участников зафиксированного на видео нарушения – вброса бюллетеней в городе Аксай.
Речь идет о членах избирательных комиссий — в Казахстане ими традиционно являются «бюджетники». «Махинации и фальсификации стали возможными только благодаря учителям, завучам, директорам школ — членам участковых избиркомов, которые стоят на страже авторитаризма», — говорил «Республике» после бессонной ночи, на следующий день после голосования, еще один кандидат в депутаты маслихата Алматы Равкат Мухтаров.
«Такой циничный поворот событий». Рассказ политтехнолога
Найзабек Олжабайулы, политтехнолог, начальник предвыборного штаба независимого кандидата в мажилис по 5 округу в Алматы Айбека Барысова, шокирован. И тем, как проходила выборная кампания в целом, и тем, как осуществлялся подсчет бюллетеней в день голосования 19 марта 2023 года.
«На своем веку я прошел не одну предвыборную кампанию. И если раньше ты как-то понимал, что многое предрешено, то в этот раз мы всей командой поверили в «Новый Казахстан» и провели предвыборную кампанию по мировым стандартам, которые работают при честной политической конкурентной борьбе. Была надежда, что именно на нашем 5 округе власти не решатся включить административный ресурс, потому что здесь в качестве кандидатов были известные, уважаемые личности, и будет большой скандал, если снова будут работать старые методы.
Честно, такого лицемерного и циничного поворота событий мы не ожидали. И против административного ресурса оказались бессильны. Он у них (у власти) был заранее подготовлен, находился в спящем режиме, и они включили его по полной программе, когда поняли, что нельзя пускать это дело на самотек.
К сожалению, ничего не изменилось, это можно судить по старым методам: вбросам, каруселям, подсчетам голосов. В этот раз они особенно изощрились, когда «рисовали» явку. Если по официальным данным в Алматы она составила 25%, то по данным наших наблюдателей она была где-то около 15%».
Что сказали независимые наблюдатели
Спустя девять дней после голосования (19 марта 2023 года — ред.), с отчетом вышла Лига молодых избирателей (ЛМИ). Эта организация — ветеран наблюдения на выборах в Казахстане. Их мнение было однозначным.
«Эти выборы — еще один момент дискредитации президента Токаева. Он говорит, что эти выборы стали итогом модернизации «Жана Казахстан», но мы, к сожалению, видим лишь старые лица и старые методы… Всё по-старому», — сказал в комментарии «Республике» опытный наблюдатель ЛМИ Валерий Володин.
По словам Ирины Медниковой, председателя попечительского совета МИСК (Молодежной информационной службы Казахстана, ЛМИ – проект МИСКа), как минимум в одном округе Алматы победу одержал не тот кандидат, которого таковым объявили официально.
«Мы обнаружили по нашим протоколам в четвёртом округе лидирование Санжара Бокаева, тогда как по официальным данным там лидирует другой кандидат (Ерлан Стамбеков – Ред). Мы призываем ЦИК прокомментировать эти данные и пересчитать или провести повторное голосование. Это затянувшееся молчание бросает тень на все результаты выборов», — сказала Медникова на пресс-конференции.
Подробно о нарушениях на выборах и выводах наблюдателей она рассказала «Республике» на видео.
Официальные итоги выборов вызвали большой скепсис и у других независимых наблюдателей.
Наблюдатели Организации по безопасности и содействию в Европе (ОБСЕ), дав низкую оценку процессу подсчета голосов, заявили, что, по их данным, фактические цифры голосовавших на выборах значительно ниже заявленных.
«В Алматы официально только один из четырех зарегистрированных голосующих опускал бюллетени, по нашим данным, и мы считаем что фактические цифры тех голосующих, которые пришли на участки, значительно ниже. И, я думаю, в целом процесс подсчета не соответствует Копенгагенского документу ОБСЕ 1990 года. И наши наблюдатели постоянно замечали несоответствие между теми числами избирателей, которые опускали свои бюллетени, и теми, которые официально были предварительно заявлены», — говорил глава делегации парламентской ассамблеи ОБСЕ (ПА ОБСЕ) Рэйнхольда Лопатки на пресс-конференции по итогам выборам в Астане.
Международная миссия по наблюдению за выборами (ММНВ) также отрицательно оценила подсчет голосов. «Наблюдатели ММНВ постоянно отмечали расхождения между числом избирателей, отдавших свои бюллетени, и официально сообщенными предварительными показателями явки», — говорилось в предварительном отчете миссии.
Оценка ситуации независимыми экспертами
Почему власти именно так, а не иначе организовали и провели выборы в представительные органы власти? И в итоге она выиграла или проиграла? Этими вопросы сегодня актуальны для многих.
Мы попросили дать оценку ситуации политологов и юристов-правозащитников.
Директор Центра политических решений Шалкар Нурсеитов считает, что выиграла власть, но это «временная победа».
«Не думаю, что VIII новый созыв мажилиса досидит свой полный срок. Предыдущий мажилис просидел всего лишь два года — его роспуску способствовали январские события 2022 года. Проблемы, которые привели к этой трагедии, так и остались нерешенными, и они могут привести к новой волне протестов.
Фото со страницы Шалкара Нурсеитова в Facebook
Что касается выборов, то они прошли точно так же, как и при режиме Назарбаева, которые Токаев проводит лишь для того, чтобы продлить свою власть. Он, судя по всему, рассматривает выборы как легитимный путь продлить и укрепить свою власть, не воспринимает выборы как политическое право граждан.
Токаеву нужен полностью ручной парламент, потому что в ближайшее время будет проводиться реорганизация нацкомпаний, реформирование ФНБ «Самрук-Казына», перераспределение зарубежных активов клана Назарбаева. Под красивой ширмой реформы «Самрук-Казыны» активы из рук представителей окружения Назарбаева будут переходить к окружению Токаева. Для принятия соответствующих законов нужен послушный парламент. А если бы прошли независимые кандидаты, они бы наверняка задавали бы неудобные вопросы: «почему мы отдаем в управление от одного клана другому?».
По мнению гендиректора Центральноазиатского фонда развития демократии Толганай Умбеталиевой, власть «выбрала наименьшее из зол на следующие пять лет».
«Подсчет голосов — это самая непрозрачная сторона всей избирательной кампании. Власть не доверяет сейчас никому, поэтому она допустила в парламент тех, которым она может доверять. Она выбрала наименьшее из зол на следующие пять лет. Лучше выслушать обвинения в свой адрес в отношении нарушений, чем пять лет бороться с независимыми кандидатами. Тем более что для власти эти обвинения привычны», — сказала она в комментарии «Республике».
В данных выборах не было собственно выборов, считает политолог Димаш Альжанов.
«Они прошли под контролем и обернулись ожидаемым предсказуемым результатом. То есть само устройство избирательной системы ведет к тому, что исход выборов предрешён. И в этом весь смысл авторитарных систем — контролировать выборы, их конечный результат. А наличие одномандатных кандидатов — просто ширма, которая должна была убедить международное сообщество и часть внутренней аудитории, что якобы режим поменялся.
С точки зрения власти, ближайшие пять лет могут быть для нее немного непредсказуемыми. Президент Токаев находится в достаточно преклонном возрасте, есть определённые риски, связанные с тем, сможет ли он осилить семь лет своего президентства. Схема преемственности власти будет прорисовываться в следующие пять лет. Поэтому даже отдельные неконтролируемые парламентарии, пусть единичные, могут создать лишний информационный шум или занять определённую позицию в парламенте. А это потребует от администрации президента значительных усилий, чтобы их нейтрализовать вплоть до лишения мандата», — сказал политолог в комментарии «Республике».
Юрист и правозащитник Евгений Жовтис на вопрос, почему власти провели эту выборную кампанию с такими нарушениями, ответил коротко: «Нервы сдали».
«Я бы не стал говорить, что итог выборов – это победа власти. Это использование с той или иной степенью эффективности существующих чётко работающих политических технологий. Технологии сработали. Власть сформировала нужный себе парламент. В основном прошли те, кто был согласован. Там, где это не получалось, были вбросы бюллетеней либо иные технологии фальсификации. Результаты были определены в администрации президента.
Нет ни победы, ни поражения, есть просто фиксации ситуации. Двигаемся дальше, смотрим, что будет после выборов, при этом продолжая жить при консолидированном авторитарном режиме», — считает Жовтис.
Старую собаку новым трюкам не выучить, с иронией заметил юрист и общественный деятель Альнур Ильяшев:
«Продукты» Назарбаева, им взращенные, не мыслят другими категориями. Человека надо переучивать, но в условиях сформированной устоявшейся системы это очень сложно. Для этого нужен лидер, который сумеет не только обозначить новый вектор развития, но и контролировать реализацию задач. Токаев таковым не является. Да и если посмотреть на чиновников администрации президента, сегодня там нет такого человека, который бы осилил эту роль. Так что, характеризуя наши кадры во власти на предмет их способности к внедрению реальных реформ, невозможно не вспомнить крылатое выражение русского классика Максима Горького: «Рожденный ползать летать не может».
На наш вопрос, чего так боятся казахстанские власти, политологи ответили так:
Шалкар Нурсеитов: «Единственный страх Акорды — это повторение массовых акций протеста, как это было в январе 2022 года. Потому что сейчас народ понял, что режим остался прежним, у нынешней власти нет желания и политической воли проводить изменения. И это может привести к новым протестам, вероятность этого очень высока».
Димаш Альжанов: «Власть боится массовых выступлений — таких, какие мы видели в январе 2022 года. Поэтому они прибегли к жестким действиям, пошли на расстрел и подавление, потому что это действительно вызвало страх».
Евгений Жовтис: «С моей точки зрения, главное, чем руководствовалась власть, связано с пусть минимальной, но потерей контроля. Логика проста: мы должны контролировать всё. Да, два-три депутата (в Парламенте) ничего не меняют с точки зрения принятие решений. Но они начинают говорить, их так просто не заткнешь. Их уже не турнёшь с «Хабара» или с «Казахстана», если они придут интервью давать. То есть появляется, так сказать, область без контроля, и этого власть боится. Вот главная мотивация».
На вопрос, что будет после выборов и стоит ли ждать репрессий в отношении активных и непослушных власти представителей общества, однозначного ответа у экспертов нет.
«Репрессии могут быть как в отношении активистов, так и бывших кандидатов, если они будут проводить митинги, не уведомив власть, будут выходить на несанкционированные шествия. То есть если будут замечены хотя бы малейшие нарушения или даже подозрения, что могут найти нарушения законов. Предполагаю также, что может появиться информация, что кто-то из них финансирование получает от противников власти. Например, от Аблязова, от представителей семьи бывшего президента или от тех, кто сегодня находится в бегах», — считает Толганай Умбеталиева.
«Чего не хочет власть? Она не хочет возмущений, не хочет, чтобы общество могло самоорганизоваться и мобилизоваться на протесты, как это было после президентских выборов 2019 года, когда разные группы будоражили общество. Поэтому, естественно, если подобное будет происходить, отдельных журналистов или гражданских активистов подвергнут определенным репрессиям. А в целом сейчас будут подготавливаться законодательную базу, чтобы максимально осложнить действия активистам.
Вероятно, появится новый закон о СМИ, который будет максимально ограничивать деятельность журналистов. Возможно, появится какой-то дополнительный закон к реестру тех граждан и юридических лиц, которые получают зарубежные гранты на свою деятельность. Возможно, полностью будут выведены из процесса наблюдения за выборами независимые наблюдатели, которые получают международное финансирование.
Если вы помните, Токаев уже предупреждал и в определённой степени угрожал, что верховенство закона восторжествует, а провокаторы будут наказаны. Вот я думаю, в этой плоскости и будет подготавливаться законодательная база», — предполагает Димаш Альжанов.
Самым оптимистично настроенным из опрошенных оказался правозащитник Евгений Жовтис:
«Я думаю, что в ближайшие несколько месяцев мы будем меньше иметь дело с жёсткими приговорами, связанными с лишением свободы. Если и будут какие-то преследования гражданских активистов и оппозиционных политиков, они будут формата light, то есть будут, так скажем, «подвешивать», исключая из общественной жизни.
Если не будет каких-то форс-мажорных обстоятельств, если не будет каких-то вызовов внутриполитического характера, которые власть может рассматривать как угрозу своей стабильности, то продолжится движение по пути некоей модернизации, попыток повышения эффективности системы через институциональные изменения, но при полном контроле и полном купировании любых угроз. Я думаю, что сейчас власть себя застраховала в определённом смысле, хотя никаких гарантий никогда нет. Но тем не менее президент имеет семь лет, парламент выбран, правительство назначено, и можно начинать что-то делать? А что? Ну, посмотрим».
Мнение редакции
А ведь как хорошо говорили власти вначале. Устами госсекретаря Ерлана Карина мы узнали, что «Жана Казахстан – это не только смена госаппарата и чиновников. Это более широкий процесс, подразумевающий в первую очередь перезагрузку общественных ценностей и то, на какие общественные ценности мы должны ориентироваться в будущем».
Впрочем, уже тогда идеолог Акорды оговорился, что этот процесс может занять и год, и пять, и десять лет, в течение которых и должны быть сформированы те самые новые ценности и принципы жизнедеятельности общества.
Между тем, утвержденный после парламентских выборов состав правительства показал, что «Жана Казахстан» — это и не «смена госаппарата и чиновников»: из старого министерского корпуса в новый не вошли только двое, остальные остались при своих портфелях. Что же до «новых ценностей» «Жана Казахстан», к ним, похоже не относится свобода слова. Проект закона «О масс-медиа», который, наверное, в скором времени поступит на рассмотрение обновленного мажилиса, состоит сплошь из «коротких поводков», на которых власть намеревается держать прессу.
Плюс к этому власть почему-то решила забыть и про идею «слышащего государства», причем призвал чиновников к «глухоте» не кто иной, как инициатор идеи — президент страны. В декабре 2022 года в ходе заседания правительства он сказал, что «…нельзя воспринимать каждый комментарий «диванного эксперта» как всенародную поддержку или, наоборот, как всеобщее порицание и осуждение», а также, что соцсети хоть и стали хорошей площадкой диалога, «…это далеко не единственный формат взаимодействия. Его нельзя абсолютизировать».
«Диванные эксперты» в свою очередь сделали прогноз, что после этих слов критические посты в соцсетях, на которые, хоть и не в ста процентах, была хоть какая-то властная реакция, могут и вовсе потерять значение в глазах чиновников.
Тихой сапой, в то время, пока кипели предвыборные баталии, руками министра финансов было инициировано составление открытого списка «иноагентов» по российскому образу.
Не изменилось в рамках «Жана Казахстан» и отношение к мирным митингам. Так, 9 апреля на самом митинге в Алматы, посвященном нарушениям во время последних выборов, никого не задержали, зато постфактум его инициаторам и активным участникам оформили административные аресты. Так что и выражение мнения – не ценность «Жана Казахстан».
Новые парламентарии не стали более открытыми для народа. Пока нефтяники из Жанаозена, приехавшие в столицу, требовали под стенами мажилиса соблюдения их трудовых прав, депутаты тоже требовали от правительства, но совсем другого — в частности, запретить в Казахстане TikTok и «пропаганду ЛГБТ». А спикер нижней палаты парламента Ерлан Кошанов на вопрос журналистов, почему он не вышел к митингующим нефтяникам, ответил: «Кто должен был выйти – они вышли». То есть себя и своих коллег должным общаться с избирателями он однозначно не считает.
Зато что является ценностью для наших властей, так это ужесточение действующего законодательства, причем в политической его плоскости. 17 марта 2023 года президент подписал поправки в Уголовный кодекс, которые ужесточают уголовную ответственность за ряд преступлений, включая призывы к массовым беспорядкам. Срок наказания за них теперь повышается с трех до пяти лет лишения свободы, а с использованием сетей телекоммуникаций – от трех до семи лет.
Учитывая размытость понятия «призыв к массовым беспорядкам» (его толкование отдано на откуп следственным органам и судам) и «пластичность» правоприменения, под эту статью можно определить любое критическое выступление на митинге или пост в соцсетях с выводом «действующую власть пора менять». Озадачиваться тем, что методы будут предлагаться исключительно мирные, никто не будет. Ведь в данных случаях на первый план будет всегда выходить политический интерес, а не соблюдение правовых норм.
В общем, если мы будем такими темпами формировать новые ценности «Жана Казахстан», то десяти лет, которые определил Ерлан Карин, может и не хватить. У казахов есть пословица «Елу жылда – ел жаңа» (смысловой перевод: «Народ, поколение меняется через пятьдесят лет»). Чем не руководство к действию? Устами народа, так сказать…
Над статьей работали Владимир Радионов, Назира Даримбет, Оксана Макушина, Жанна Байтелова, Юлия Козлова
