Грядущая конституционная и парламентская реформа, инициированная действующим главой государства Касым-Жомартом Токаевым, ключевой элемент подготовки к будущему трансферу власти. Не более и не менее. Сказанное не означает, что Токаев обязательно уйдет с поста президента в 2029 году. Даже если такое решение им на данный момент принято, оно может быть изменено в силу привходящих обстоятельств. Три года слишком большой срок, а мир, как мы видим, находится в стадии невиданной прежде турбулентности.
Основная проблема, которую должен решить уходящий правитель в авторитарной коррумпированной стране — создание условий безопасности для себя, своей семьи и своего ближайшего окружения.
Простейший вариант решения этой задачи — эмиграция. Продать все казахстанские активы, «уйти в кэш» и переехать в юрисдикцию, недоступную для правоохранительных органов Казахстана. Бинго.
Однако простота в этом вопросе хуже безрассудности. Единственной «тихой гаванью» в пределах нашей солнечной системы может быть Марс, но условия жизни там похуже, чем в любом астанинском СИЗО. Из стран с независимой правовой системой могут запросто экстрадировать, если сочтут обвинения бывшим чиновникам юридически обоснованными.
Вариант попросить приют в другой автократии может прокатить. А может и не прокатить. Полагаться в этом случае надо только на «слово пацана» — гарантии тамошнего правителя. Но диктаторы смертны, даже если планируют прожить 150 лет. К тому же, их правление часто заканчивается раньше, чем их жизнь. Словом, играть в рулетку с судьбой – последнее дело.
Вариант «релокации» за пределы родного отечества еще более опасен для окружения Токаева. Худо будет тем, на чье имя оформляются сейчас «возвращенные активы» «старого Казахстана». А для таких неоднозначных персон, как Мурат Нуртлеу и Гаджи Гаджиев, эмиграция так и вовсе затея практически безнадежная. Опасаясь грядущего, они будут делать все, чтобы Токаев отказался уходить в конституционно предписанные сроки или, по крайней мере, попытался сохранить влияние на власть после отставки.
Как показал опыт первого транзита, задача эта трудноразрешима. Назарбаев готовился к уходу долго и тщательно. Он выстроил глубоко эшелонированную оборону, наделил себя статусом елбасы-лидера нации, обзавелся пожизненным председательством в Совете безопасности, возглавлял правящую партию, а родную дочь продвинул в председатели Сената. Не помогло.
Почему транзит 1.0 потерпел фиаско – разговор отдельный. Но теперь понятно, что назарбаевская система гарантий безопасности была избыточно громоздкой. Эта избыточность, точнее нежелание делиться властью, и подвело бывшего елбасы. Период двоевластия 2019 -2022 годов показал, что контроль над Мажилисом через правящую партию одновременно и необходимое, и достаточное условие для сохранения влияния на политику. Через «Nur Otan» Назарбаев манипулировал и Мажилисом, и правительством, и акимами регионов. Все остальные прибамбасы первого президента ничего не стоили, поскольку их легко упразднить, если тебе подчиняется законодательный орган.
Заметим, что Токаев инициировал именно парламентскую реформу за четыре года до истечения полномочий. Сейчас в медиапространстве идут разговоры, что он собирается после отставки возглавить Мажилис, а потому, дескать конституционная реформа ведет нас чуть ли не к парламентской республике. Пока это только слухи, не имеющие под собой никаких оснований.
Объединение Мажилиса и Сената многие эксперты приравнивают к усилению парламента, но это ошибочная оценка. При механическом слиянии увеличиваются полномочия отдельно взятого депутата, но баланс сил каждой ветви власти при этом не меняется. При этом не факт, что все функции верхней палаты перейдут в нижнюю. Не нужно забывать, что параметры реформы пока не ясны, и права Сената могут по ходу дела подвергнуться «усушке-утруске».
Особый интерес у политически озабоченной публики вызывает вопрос о том, кто именно станет конституционным преемником президента после упразднения должности председателя Сената.
Совсем не обязательно, что таковым определят руководителя объединенного парламента. На эту роль может претендовать и премьер-министр и, например, государственный советник.
Живо обсуждается возможность восстановления должности вице-президента, избираемого в тандеме с президентом. Этот вариант ведет к существенным политическим рискам в будущем, поскольку в авторитарных странах избранный на выборах вице-президент это еще и легитимный лидер всякого рода заговорщиков, которому, как правило, больше нечем заняться, кроме как обустройством переворота.
Вместе с тем на гарантиях безопасности для Токаева и его команды проблема президентского преемника никак не сказывается. Ему нужно думать о том, как сохранить влияние на решения, принимаемые в Мажилисе после того, как он перестанет быть главой государства. Технически это означает контроль над партией, получившей большинство на парламентских выборах.
Опыт первого транзита показал, что «Nur Otan» (ныне «Amanat») — это партия бюрократии. Ее члены всегда будут лояльны тому, кто обладает реальной властью, т.е. действующему президенту. Для решения своей задачи Токаев должен опереться на лично ему преданную организацию и обеспечить ее победу в избирательной кампании.
Можно не сомневаться, что команда Токаева уже имеет достаточно ресурсов, чтобы создать и финансировать карманную политическую структуру. Через четыре года материальные возможности этих людей еще больше возрастут. Не вызывает сомнений и то, что Токаев в состоянии обеспечить победу своей партии на очередных-внеочередных выборах. Методика отработана давно и смена караулов в Акорде на ее эффективность никак не повлияла.
Проблемы начнутся после начала транзита 2.0. Новый президент, согласно нынешней Конституции, вправе распустить Мажилис и объявить новые выборы, а тогда административный ресурс будет уже на его стороне.
Следовательно, конституционная реформа должна быть направлена, в том числе, и на ограничение влияния президента на процесс выборов. В частности, необходимо лишить главу государства права не только назначать выборы по своему произволу, но и его прав на формирование Центральной избирательной комиссии. Такие меры предосторожности, не являются абсолютно надежными, поскольку у действующего президента всегда остаются силовые способы давления на депутатов. Но если после реформ погоду в ЦИК будут опеделять парламентские партии, то машина фальсификаций перестанет работать. В таких условиях партии вынуждены будут бороться за реальную поддержку избирателей, что, согласитесь, кардинально меняет политический ландшафт.
Нужно оговориться, что подобный ход событий – только предположение, основанное на логике политических процессов. Совсем не обязательно, что команда Токаева решится на столь глубокие изменения. Не меньше сомнений в том, что подобные планы у нее получится реализовать.
Реальная стратегия второго транзита прояснится после того, как президентская администрация обнародует основные контуры парламентской реформы. Следить тут нужно не только за изменениями конституции, но за переформатированием всего партийного поля.
УЗНАЙТЕ БОЛЬШЕ на эту тему:
- Кто не будет третьим. О новом транзите власти в Казахстане
- «Не пустить на выборы». Как собирают компромат на Тасмагамбетова
- Появились слухи о внеочередных президентских выборах в Казахстане. Кто и зачем их распространяет?
- Преемники Токаева. У кого больше шансов и кто их поддержит?
- Кто придет на смену Токаеву? Следующие президентские выборы будут уже через пять лет
- Кто придет на смену Токаеву: думает ли бизнес о преемнике?
- Новый план Акорды: досрочные выборы будут парламентскими
БОЛЬШЕ оперативных и важных НОВОСТЕЙ в нашем Telegram-канале:
https://t.me/respublikaKZmediaNEWS и https://t.me/RESPUBLIKAexpertKZ
ПОДДЕРЖИТЕ «РЕСПУБЛИКУ»
В Казахстане почти нет независимой прессы. Власти сделали все возможное, чтобы заткнуть рты журналистам, осмеливающимся их критиковать. В таких условиях редакции могут рассчитывать только на поддержку читателей.
«Республика» никогда не зависела ни от власти, ни от олигархов. Для нас нет запретных тем. УЗНАТЬ БОЛЬШЕ О НАС можно здесь.
Поддержать нас можно разными способами — они указаны на этой странице.
