Мой первый большой рабочий звонок после болезни был на прошлой неделе.
Говорили мы с одним французским клиентом. Клиент умудрился заключить соглашение с одним казахстанским государственным органом, и поэтому у него, разумеется, дела шли не очень хорошо. Орган всячески изворачивался, ссылаясь на ковид, отказываясь платить вовремя и иным образом приумножая печально известную славу казахстанских госорганов за рубежом. Французы по этому поводу были очень недовольны, и многословно, как у них принято, возмущались такой неконкретностью и непрофессионализмом.
Был у французов и другой повод для возмущения. Мой собеседник, лысеющий топ-менеджер лет пятидесяти, чем-то неуловимо напоминающий известного журналиста Познера, был очень недоволен еще и тем, как у них в стране борются с короной. Вся Франция, как выяснилось, сидит на очередном карантине. После семи вечера в стране комендантский час, а от дома без уважительной причины нельзя отдаляться более чем на десять километров. Знаменитые французские рестораны, разумеется, тоже не работают. Во Франции вовсю свирепствует третья волна, и правительство пытается с ней как-то справиться. Рядовые французы, конечно же, правительством недовольны и очень его ругают.
На следующий день у меня был еще один звонок, на этот раз с двумя молодыми юристами из крупной лондонской юридической фирмы. Фирме мы дали заключение, выводы в котором их не очень устроили. Нашей вины в том не было, потому что закон ситуацию трактовал однозначно, но я был готов к не самому приятному разговору, и очень удивился, когда понял, что мои собеседники настроены расслабленно и спокойно. Причина выяснилась сразу – Британия выходит из локдауна. С 12 апреля открываются знаменитые британские пабы и вообще рестораны, а с конца мая так вообще можно будет путешествовать за рубеж. Оба моих собеседника явно предвкушали отпуск где-нибудь в Дубае.
Еще один звонок у меня был вчера. Мне нужно было организовать переговоры человека, сидящего в США с разницей в одиннадцать часов, с юристами сразу в четырех странах Центральной Азии. Звонок длился три часа, и по его окончании я, без ложной скромности, в очередной раз убедился в том, что не зря получаю свои деньги, потому что все прошло хорошо.
Перед звонком мой собеседник, индус по национальности, долго делился своими мыслями о том, какую вакцину выбрать.
И каждый, решительно каждый мой собеседник интересовался – а у вас-то как, Ержан? Как у вас? Как там карантин, локдаун, вакцина? Что у вас-то происходит? Всем было интересно, что происходит у нас, в далеком загадочном Казахстане.
И я все думал, что же им сказать, моим собеседникам из разных стран.
Что у нас рынки работают, а рестораны – нет?
Что в стране существует правило, по которому вирус начинает заражать посетителей ресторанов только после времени, определенного в постановлении санврача?
Что при четырех сотнях заболевших в сутки весь город отправляют на карантин, а при шести вдруг опять все открывают?
Что правила, по которым работает бизнес, меняют раз в два дня?
Что массовая вакцинация, к которой призывал даже президент, остановилась спустя пару дней из-за того, что нет вакцин?
Что министр здравоохранения вместо того, чтобы думать, где найти вакцины, публично планирует привлекать блогеров для пропаганды вакцинации?
Или еще что-то из наших самых веселых в мире коронавирусных новостей?
Я не знал, как отвечать моим собеседникам. Поэтому я просто сказал им, что у нас все хорошо. И с коронавирусом. И с локдауном. И с вакцинацией. Все у нас, в Казахстане, хорошо. Мы тут, как полагается, сами разберемся.
Шукiр, шукiр. Кудай каласа.
