Вот уже ровно месяц как Казахстан живет в режиме чрезвычайного положения. Вслед за обеими столицами жесткий карантин с запретом на свободное передвижение людей ввели практически все казахстанские регионы. Население посажено под домашний арест, крупные города превратились в гетто, пассажирские перевозки, бизнес, приграничное сотрудничество, деловая активность, личные контакты – все остановлено. Страна встала на паузу. К сожалению, пока мало кто задается вопросом, в какую цену обойдется нам пребывание в принудительной обсервации и выйдем ли мы вообще из нее.
Парадокс, но, судя по комментариям в соцсетях и публикациям в казахстанских СМИ, народ в большинстве своем с оптимизмом и даже восторгом относится к ограничению собственных прав и осадному положению.
Эту радость можно понять – люди несколько месяцев смотрели жуткие новости про коронавирус сначала из Китая, потом из Европы, они в панике. Поэтому железный занавес, полицейские патрули и карантин стали важным психологическим фактором, успокоившим миллионы напуганных людей.
С другой стороны, государство всем этим показало, что оно не сидит сложа руки и делает все то же самое, что делали в Китае, Италии, Испании, Франции. И вот страна уже месяц сидит под домашним арестом, а ситуация с заболеваемостью пусть не катастрофично, но ухудшается.
Режим ЧП продлен до конца апреля, и не факт, что закончится до майских праздников. Народ по удаленке учится, общается, обсуждает последние новости, которые все сплошь про коронавирус, невольно сравнивает телекартинку «у них» и «у нас» и радуется тому, что казахстанский урбанистический пейзаж такой же, как и в европейских странах, при том что масштаб распространения коронавируса не сопоставим. Я так понимаю, что это многим льстит.
При таком поверхностном сравнении получается, что наше государство вроде как более эффективно. Пока в либеральной Европе призывали людей к гигиене и самодисциплине, у нас сразу стали ставить шлагбаумы и загонять население в гетто. А в домах, где выявлялись носители вируса или контактировавшие с ними лица, стали сваркой заваривать входные подъездные двери. Все, кто в тот момент оказался в доме, оставались принудительно в обсервации на две недели.
Эту средневековую дикость народ воспринял на ура, а комментаторы и журналисты принялись ее всячески оправдывать. Мол, жильцов не замуровали, им всего лишь к подъездной двери приварили снаружи железный засов, чтобы не выходили на улицу, да выставили полицейский круглосуточный пост, чтобы из чумного барака никто не вырвался.
Принудительная изоляция стала социально нужной и полезной. Изолированным грех жаловаться: им оставили свет, воду, связь, а для пропитания в двери прорезали небольшое окно и разрешили приобретать за свои деньги через онлайн-доставку продукты. Прямо торжество гуманизма.
Все эти восторги морально дезориентированных граждан расстраивают, но, как я уже писал выше, не удивляют. Меня больше пугает молчание правозащитников и вменяемых политиков (уверен, что таковые есть).
Власть по привычке включила начальника и увлеченно занялась привычным для себя делом – командовать и запрещать. Полицейские патрули, шлагбаумы, блокпосты, штрафы и административные аресты нарушителей карантина – тут власть не придумала ничего нового. Осталось еще только для полноты ощущений загнать на улицы городов бронетехнику и ввести комендантский час. Для привыкших к командно-административному мышлению чиновников это будет логично и никаких вопросов или сомнений в целесообразности не возникнет.
Вопрос в другом – может ли государство что-то другое, кроме как запрещать и загонять народ в гетто. Ведь в мире ставку делают не на карательные меры, а на массовое тестирование населения.
В США Конгресс принял закон о бесплатном тестировании населения на коронавирус. В Германии и Японии разворачивается полномасштабное обследование всего населения с тем, чтобы понять истинные масштабы заражения вирусом. Наконец, Всемирная организация здравоохранения приоритетной мерой по борьбе с пандемией считает массовое тестирование населения – с распространением заразы эффективно можно бороться только с помощью ранней диагностики.
А что у нас? В конце марта руководство минздрава сообщило, что бесплатное тестирование казахстанцы смогут пройти лишь по показаниям врачей и с соответствующим симптомами. Все остальные – на платной основе. Опять же какие лаборатории могут этим заниматься и где они – никто толком не знает.
Такое впечатление, что властям массовое тестирование и не нужно. Зачем тратить деньги, когда можно всех замуровать в домах, без санкции суда поместить под домашний арест? Дешево и просто. А самое главное – удобно.
Власть всегда мечтала об управляемом обществе и на достижение этой цели тратила колоссальные силы и средства (госпропаганда, извращенное законотворчество, закручивание гаек, борьба с инакомыслием). А тут все само в руки свалилось – после пары месяцев новостных репортажей о карантине в других странах мира напуганное и дезориентированное население дисциплинированно разошлось по домам. И даже благодарит в соцсетях полицейских и чиновников за их героизм и заботу о безопасности граждан.
Помимо сместившихся у общества морально-этических ориентиров у карантина есть и не менее важные экономические издержки. Уже мало кто вспоминает, но накануне режима ЧП курс национальной валюты сильно просел вслед за нефтяными ценами. О том, что означает девальвация тенге (минимум на 15 процентов), думаю, объяснять не нужно.
Грянувший вслед за этим карантин, закрытие границ и принудительная изоляция всенепременно ударят по экономике страны. Причем тяжелей всех придется не крупным компаниям (они как правило сырьевые и девальвация сохранила их валютную выручку) и квазигосударственным корпорациям (их правительство в беде не оставит), а простым гражданам – самозанятым, наемным работникам частного сектора, мелкому и среднему бизнесу.
Миллионы людей оказались если еще не нищими, то уже где-то рядом. Количество обратившихся за государственным пособием (обещанная президентом выплата в размере 42 500 тенге) уже приближается к 4 миллионам.
Почти половина экономически активного населения страны с протянутой рукой выстроилась в онлайновых очередях за государственным подаянием.
И опять же, многие получившие пособие испытывают чувство патриотизма и благодарности к государственной машине. Наконец-то они увидели ее человеческое лицо. Никто не отдает себе отчета в том, что уже совсем скоро придется платить по счетам – за комуслуги, которые никто не отменял, за кредиты, которые отсрочены, но не обнулены.
Наконец, что такое 42500 тенге при нынешних ценах — это пособие, которого хватит от силы на 10-15 дней. Спасибо, конечно, за заботу, 42500 тенге — лучше, чем ничего. Но как быть семьям с детьми? И как жить после того, как эти деньги закончатся?
Масса людей лишилась работы, привычного образа жизни. Опять же никто не учел дачников, которые не могут попасть на свои участки из-за карантина. Кто экономически просчитывал их потери? А ведь дачники в большинстве своем пенсионеры, для которых шесть соток — единственный способ выжить.
Как только народ проест госпособие и свои скудные припасы, как только придут квитанции на оплату комуслуг, а банки напомнят об отсроченных платежах по кредитам, все увидят в какой жуткой и беспросветной нищете они оказались.
И самое удивительное в том, что правительство никаких внятных рецептов преодоления этого кризиса так и не предложило. Президент только озвучил в общих словах – поддержим экономику на 4,4 трлн тенге (10 млрд долларов). А что он имел в виду и самое главное — кого конкретно, об этом не знает никто. Боюсь, что и сам Касым-Жомарт Кемелевич не знает этого.
А вопросов по поводу мер экономической поддержки с каждым днем все больше. При помощи простых арифметических расчетов мы видим, что размеры выплачиваемой государственной помощи гражданам несопоставимы с озвученной главой государства суммой. Если все 4 миллиона обратившихся за пособием получат указанные 42500 тенге, то это составит всего лишь 170 миллиардов тенге. Если выплату люди получат дважды (это допускается из-за продления режима ЧП), то мы получим затраты государства в размере 340 миллиардов тенге. Цифра, мягко говоря, несерьезная.
Возьмем наиболее драматичный сценарий и предположим, что за пособием обратится все экономически активное население страны за вычетом бюджетников, госслужащих, военных, полицейских и работников квазигосударственного сектора, которым на период вынужденных отпусков сохраняют зарплаты. В итоге мы получим что-то вроде 7 миллионов человек (если я ошибся в расчетах, то скорее всего в большую сторону). Двухразовая выплата по 42500 тенге для них составит 595 млрд тенге. Для государства, пообещавшего потратить на поддержку экономики 4,4 трлн тенге, эта цифра также некритичная.
Спрашивается, на что и как власть потратит остальные 3,8 триллиона? А в том, что их потратят, можно не сомневаться.
Я совсем не удивлюсь, если окажется, что большую часть пакета государственной экономической помощи оплатят за счет средств ЕНПФ. Это в стиле нашего правительства. И в этом есть особый садистский шарм – помочь обездоленным казахстанцам за счет их собственных пенсионных накоплений. Еще и олигархам достанется.
А почему бы и нет? Сколько у нас вбухали в спасение банков второго уровня пенсионных денег – триллион или два? Ну и еще столько же потратят. С ЕНПФ не убудет – у фонда более 11 триллионов тенге.
К чему я веду все это долгое и скучное рассуждение? К тому, что население из-за экономического кризиса и карантина станет еще более бедным и более зависимым от государства. Что само по себе чревато. Бедные, голодные, да к тому же напуганные люди быстро теряют правильные ориентиры и готовы обменять свои гражданские права и свободы на паек и пресловутую стабильность/безопасность.
В свою очередь, когда ситуация с КВИ выправится, у государства может появиться иллюзия, что победа над пандемией была одержана жесткими командно-административными мерами. Отсюда появятся соблазны воспользоваться режимом ЧП снова и снова, но уже для решения иных проблем.
Бывший российский госчиновник, а ныне немецкий бизнесмен Альфред Кох на своей странице в «Фейсбуке» в связи с повсеместным введением в странах мира ограничительных мер и тотальных запретов весьма кстати напомнил о грустном опыте Германии. В 1933 году, через месяц после прихода к власти, Адольф Гитлер ввел режим ЧП, в котором Германия оставалась вплоть до 1945 года. Понятно, что это немного другая история, но в общем и целом нельзя забывать, что любое государство любит командовать и запрещать. И делает это все ради блага граждан.
Лучшее лекарство от возможных эксцессов и злоупотреблений – реальная оппозиция, сильные демократические традиции и институты. У нас этих механизмов нет. Поэтому в случае чего удержать государственных мужей от эйфории по поводу собственной значимости будет некому.
