Больше нет народных депутатов

С добрым утром, страна!

А ведь вы даже не заметили, как своими руками выстроили колокольню, с которой на вас же можно теперь с чистой совестью плевать.

Еще недавно доктрина разделения властей на независимые ветви была хотя бы формально главенствующей. Если уж совсем упрощенно, то законодательная власть, независимая от исполнительной и независимой от этих двух судебной, устанавливала законы, исполнительная власть — обеспечивала их выполнение, судебная — применяла в случаях, требующих более точного управления проблемой.

В Советском Союзе эту доктрину отрицали — потому что должна была быть единая руководящая и управляющая сила — Коммунистическая партия. Но даже при всем этом существовали Советы, в составе которых могли оказаться и беспартийные люди, и они могли не очень сильно, но влиять на позиции даже партийных органов. И был даже устоявшийся штамп: «нерушимый блок коммунистов и беспартийных».

Беспартийные не могли оказаться в руководстве именно органов КПСС, но могли оказаться, например, директором предприятия (но партийный контроль над ним, конечно, существовал и был достаточно жестким).

А еще в СССР был Верховный совет — депутаты которого в застой были совсем уж «одобрям-с», но (!) формально это был, на минуточку, высший орган государственной власти. И в его составе в 1984 году, к примеру, было 428 беспартийных в союзе с 1071 коммунистом.

Решала вопросы, конечно, партийная элита без особой оглядки на мнения колхозников по стратегическим вопросам, но в высшем органе власти были совершенно обычные и по сегодняшним меркам «беспонтовые» люди: и рабочие, и колхозники, и учителя, и инженеры.

Которые просто работали на своей работе на неуправленческих должностях, не поджимали под себя предприятия, не занимались экспортом-импортом, но в какой-то момент, они на время оставляли свою работу, чтобы принять участие в деятельности высшего органа власти СССР.

Это — идеалистическая картина, ни на что они особенно не влияли, хотя депутатство помогало решать многие проблемы на местном уровне. И эта система развалилась, конечно, мы помним об этом досадном факте.

И вот Казахстан — демократия, капитализм, в котором разделение властей — один из принципиально важных моментов в политическом устройстве страны. То есть: отдельно — Парламент, отдельно — Президент с его администрацией, министерствами и акимами, отдельно — судебная власть. И сменяемость президента — как гарантия того, что как бы за небольшой срок правления ни накосячил предыдущий глава страны, все же есть надежда, что следующий стратег откатит совсем уж кардинальные изменения.

В США это работает (хотя сейчас говорить о США как об эталоне демократии смешно). Обама запустил процессы и программы, которые отменил Трамп, а Байден останавливает действие или возвращает «взад» все отказы, выходы из мировых организаций и радикальные программы Трампа. С огромными колебаниями, с многими и многими правами президентов, с Конгрессом, двумя противоборствующими партиями — но политическое устройство США на протяжении столетий более-менее стабильно и работает, если оценивать совокупность государственного строительства по сегодняшнему статусу страны — супердержава, которая по-прежнему противостоит коммунистической модели, но уже китайской, а не советской.

Там прорва своих заморочек, и система даже близко не идеальна. И в Конституцию, которая работает с конца XVIII века, тоже вносят поправки — правда, не совсем такие, как у нас. Там одна только 22-я поправка чего стоит (у нас-то такое тоже «было, было, было… но прошло. ооо, ооо…»). Ни одна поправка в Конституцию США не была направлена на защиту интересов стратегии и видения будущего конкретного президента страны (ну это так, к слову пришлось).

А что Казахстан? Мы понимаем ситуацию на сегодня так: исполнительная власть (президент, акимы) состоят в партии власти — «Нур Отан». После выборов в законодательный орган страны по партийным спискам абсолютным большинством законодатели представляют интересы партии — «Нур Отан». Законодатели, избранные не прямым народным голосованием, а по партийным спискам, представляют не народ, а партию. И, по смыслу своей партийности, руководствуются не народными интересами, а партийными, даже если сама партия говорит о защите народных интересов.

Внутри партии смешиваются интересы законодателей, исполнителей. Присутствие партии в государственном управлении становится почти всеобъемлющим. Разве что судьи и суды, армия, нацбезопасность и правоохранители не должны ни состоять в партии, ни выступать в поддержку какой-то из них. Независимы от партий, но… кто у нас координирует вопросы нацбезопасности, правоохранительной системы? Совет безопасности, руководит которым в силу своей исторической миссии пожизненно — Первый президент РК. А он имеет некоторое отношение к партии власти — он ее председатель.

Он как председатель своей партии в апреле 2019 года выдвинул на должность президента страны однопартийца — Касым-Жомарта Токаева — и этот однопартиец возглавил страну (еще в 2007 году лишний пункт «на период осуществления своих полномочий Президент Республики приостанавливает свою деятельность в политической партии» изъяли из закона о главе государства).

Президент у нас, согласно закону, назначает судей, генпрокурора, председателя Нацбанка, акимов областей и серьезных городов, но совсем уж серьезные кадровые вопросы, подотчетные президенту страны, согласовываются с главой Совета безопасности. При таком раскладе вообще не имеет значения, должны или не должны состоять в партиях судьи, полицейские, военные или представители органов нацбезопасности. Они все равно в итоге исполнители стратегических задач того, кто является бессменным главой самой главной партии страны.

Да, присягает президент страны народу Казахстана. И мы не хотим даже предполагать, каким образом ему приходится увязывать интересы партии (как партийцу), Совета безопасности (как координатора силовых структур), и народа (от имени которого он имеет право выступать) в вопросах, когда эти интересы вдруг становятся разновекторными.

Всё политическое устройство Казахстана сливается в единую, могучую полноводную реку, и если кто-то оказался не в ней, поддерживая течение, то его просто выбросит из русла доживать дни в бесправном одиночестве.

Но что мы еще понимаем после прошедших выборов — так это то, что больше нет народных депутатов. Что у нас уже нет права сказать депутатам Мажилиса, да даже и городского маслихата — вы должны защищать народ, потому что народ вас выбрал для защиты своих интересов. Потому что народ выбирал не своих представителей, а представителей партий. Вот своей партии теперь наши депутаты что-то и должны. И сами партии, а не их представители, несут ответственность перед народом в рамках себе же установленных правил (но на самом деле партии отвечать должны лишь перед своими же членами).

Беспартийные, которым дали возможность выбрать представителей партий, конечно же, пусть запасаются бритвенными станочками — им вообще никто ничего не должен. Да и вообще именно народу никто из выбранных ими не должен ничего. Разве что – спасибо, что поучаствовали в наших выборах.

История замкнулась. В стране появилась мощная единая сила управления, для которой формальное разделение властей вообще перестало иметь значение.