Сегодня, после одного из моих комментов по Земельному Кодексу, мне посоветовали написать на эту тему пост: новые поколения не знают этой истории. А ведь так и есть…
То, что мы сейчас называем Земельным Кодексом 2003 года, на самом деле исторически очень кровавый документ. Он таким и задумывался, потому что был написан теми, кто хотел просто, без затей и задешево, выхватить из-под ног, из-под жизней людей самые «жирные» куски земли… в городах и аулах, везде… тысячи тысяч гектаров…
Цена вопроса — миллиарды долларов и тысячи загубленных жизней простых казахстанцев. После принятия этого Кодекса у крестьян уводили земельные паи, отбирали общественные пастбища, жителей городов выгоняли из домов и квартир, которые сносили с компенсацией, что не хватало на приличную собачью будку… Десятки самоубийств, самоподжогов…
Вся эта картина была совершенно понятна еще тогда, когда проект этого документа втаскивали в Мажилис. Тогда в нашем Парламенте еще были такие депутаты, как Абдильдин, Тохтасынов, Батталова… Да и многие другие еще не были прикормлены и вполне себе походили на настоящих.
Нижняя палата практически остановила этот Кодекс. В него было внесено около ВОСЬМИСОТ поправок, что делало его совершенно непригодным для дальнейшего обсуждения, с обязательным возвратом для переработки.
Мы, ДВКовцы, вместе с коммунистами Серикболсына Абдильдина начали процедуру референдума по отказу от принятия Земельного Кодекса и даже провели в Алматы, на Досмухамедова 77А (Мичурина), собрание представителей общественности со всей страны на 1000 человек. Позже Минюст решил, что такой референдум нам не нужен.
Дело принимало неожиданный для авторов Земельного Кодекса оборот, и они включили экстренные меры. Имангали Тасмагамбетов, будучи премьер-министром, буквально вырвал из Мажилиса проект и внес его сразу в Сенат. Там его приняли почти без правок, против была только Зауреш Батталова.
Позже, уже в кресле акима Алматы, Тасмагамбетов «рулил» продажей земли, на основании этого Кодекса. Ее стоимость в отдельных случаях доходила до сотен тысяч долларов за сотку. Банки раздули ипотечную истерию, люди хватали ипотечные кредиты, что еще и еще взвинчивало стоимость земли и жилья. «Свои» люди покупали землю для перепродажи ее акимату, с громадными откатами… Это была вакханалия чудовищ.
Земельный Кодекс давал право практически отбирать у людей понравившуюся чиновникам и барыгам-застройщикам землю под предлогом «госнадобности» и делать это с копеечной компенсацией. За пятикомнатный дом «под снос» в центре акимат платил столько, что не хватало на однокомнатную квартиру на окраине города.
В то время я много общался с людьми, живущими на земле, во многих областях. Везде была одна и та же картина — потерянные земельные паи, обманом отобранные крестьянские наделы, продажа общественных пастбищ и сенокосов. Люди жаловались, что выкупались даже подходы скота к реке, и их скот не допускался для водопоя. Чтобы получить сена для коровы на зиму, люди были вынуждены все лето батрачить на тех, кто выкупил общественные пастбища…
Это было время тысяч человеческих трагедий. Люди, чья семья оставалась на улице, заканчивали жизнь самоубийствами. Умирали аулы, уходили в историю отрасли сельского хозяйства.
Последствия принятия этого Кодекса сейчас особенно отчетливо видны. В том числе и из космоса. Все стало очень плохо.
И с этим нужно что-то делать. И делать это уже сейчас.
