Прочла в прошлом номере газеты «Дат» две знаковые статьи – это «Вирус бессердечия» Абдижамила Нурпеисова и «Кто велел расстрелять Жанаозен?» Софы Сматаева. Редкие, и потому тем более ценные, для нас публикации. Я хочу сказать не об их словах, обращенных к народу (их следует прочесть), а о важности подобных публикаций.
Свою задачу интеллигенция, как социальный слой, начала выполнять в эпоху Просвещения с ее культом разума, образования, науки. Она обращалась, прежде всего, к широким слоям народа, — не ко власти.
Интеллектуал, как человек, выполняющий определенную социальную миссию, в новом облике явил себя во Франции, когда ряд писателей, литераторов и профессоров выступили с манифестацией в знак протеста против обвинений Дрейфуса и опубликовали «Манифест интеллектуалов» (1898 г.).
Под интеллектуалами стали понимать не просто высокопрофессиональных ученых, выдающихся писателей, а тех, кто выражал позицию по целому ряду социально-экономических, политических и культурных вопросов с точки зрения интересов народа, справедливости, морали.
Интеллигент – не пассивный свидетель, но активный участник общественной жизни, цель которого улучшать жизнь социума, его бытие. Интеллигенция должна выполнять отведенную ей социальная функцию, а именно оценивать происходящее с точки зрения нравственности, прав человека, культуры. Она призвана делать то, что можно определить как производство социума и его ценностей. Иными словами, интеллектуалы должны, как и во всем мире, способствовать прогрессу общества.
Фуко главной задачей интеллектуала видел диагностирование настоящего (см. М. Фуко «Интеллектуал и власти», 1981). Это значит, определение его проблемных, болевых точек, слабых мест. Фуко говорит о социальном статусе интеллектуала, который априори не может выступать защитником власти. Однако он не противопоставляет себя власти, а указывает власти на те моменты, которые открывают путь к ее тирании, диктатуре. Другими словами, выступает критиком власти, а также стоит на страже нравственных норм, морального состояния общества. Критическое отношение интеллектуала не зависит от того, какая сила находится у власти. Его функция не меняется при любой власти – уберечь власть от скатывания к диктату, от подавления гражданских прав, от злоупотребления.
Поскольку любая власть стремится к подавлению, сокращению прав граждан, то интеллектуал просто не может быть нигде, кроме как на стороне народа, на стороне большинства. Потому что носителем нравственности является народ. Нравственность – это то, что сохраняет народ, дает силу и историческую правоту. И потому сохранение нравственности есть главная задача интеллектуалов.
Отношения интеллигенции и власти всегда были сложными, особенно тогда, когда власть стремилась поработить народ, сломать его через низвержение его ценностей, обесценивание морали, — всего того, что находило свое отражение и закрепление в традициях, в нравственном коде народа.
В свое время большевики решили вопрос просто, цинично, преступно, устроив чистки и репрессии. Интеллектуалов заменили комиссары. Последствия этого не были преодолены ни до конца советской власти, ни до сегодняшнего дня.
Наличие интеллигенции для народа обретает особое значение именно в период кризисов, деморализации общества, потери нравственных ценностей. Чем тоталитарнее власть, тем более важна роль интеллигенции.
Именно в тоталитарных странах, где наблюдаются подавление свобод, отсутствие гуманизма (права, а то и жизнь человека с легкостью приносятся в жертву системе), попрание и искажение общечеловеческих ценностей в угоду идеологическим императивам, образованные, широко мыслящие люди наделялись особой миссией сохранять, нести и, более того, быть олицетворением высоты и стойкости человеческого духа.
В кризисной ситуации ожидания от интеллигенции (и надежды на нее) значительно выше, чем в спокойные времена. И потому под интеллигенцией подразумевали не просто людей интеллектуального труда, которых априори отличает высокий уровень образованности и творческий характер деятельности, но, прежде всего, людей, которым свойственны высокие моральные установки.
Интеллигенция играла значительную роль в то время, когда большая часть народа была необразованна и слово человека, обладающего знаниями, было весомо. Ему верили. За ним шли. Отсюда роль интеллигенции в 1910-1920-ые годы (раньше ее выполняли жырау, акыны, бии).
Властители дум (Ницше, Сартр и др.) на Западе появлялись именно в переломные периоды истории нации, в эпоху падения привычных ценностных ориентиров.
В эпоху деморализации (пусть еще не тотальной) общества и, прежде всего, власти мы остро нуждаемся в людях, кого называем обобщенным понятием «интеллигенция». Эта нужда подтверждается ожиданиями общества, желающего убедиться в том, что творящийся в стране произвол, беззаконие – не норма, а аномалия; что истинные ценности по-прежнему существуют и актуальны (!), так же, как и во всем остальном мире.
Вопреки любой власти, особенно той, которая стремится развратить народ, интеллектуалы не должны переставать говорить об истинных ценностях. Потому что поменять безнравственную власть можно в одночасье, а избавление народа от уродливого представления о допустимом, от деморализации, а также восстановление в нем норм морали – дело архисложное.
Сейчас важно говорить не столько с властью, сколько с народом, чтобы заверить, что истинные ценности, мораль, заветы предков – не пустой звук, что черное не есть белое, как бы не пытались нас убедить в обратном. И потому я была рада услышать голоса Абдижамила Нурпеисова и Софы Сматаева.
