«Кто у нас пророссийски настроен? Министр обороны и председатель КНБ – это махровые путинисты». Такое, прямо скажем, неожиданное заявление сделал бывший глава Комитета национальной безопасности Казахстана Альнур Мусаев, ныне проживающий в Австрии.
В интервью Динаре Егеубаевой он также рассказал о взаимоотношениях Токаева с Назарбаевым, оценил настроения бывшего и действующего президентов и сделал некоторые прогнозы на будущее.
Интервью настолько нас впечатлило, что мы решили переложить в текст самые важные моменты этого разговора.
О Токаеве и его отношениях с Назарбаевым
«Не знаю, какие между ними договоренности, но определенные вещи, видимо, Токаев соблюдает, ведь он принял не только пост президента, он принял все политическое устройство нашей страны, так сказать назарбаевщину.
Все методы, все политические приемы управления, прежде всего стиль авторитаризма — все это принято от Назарбаева и применяется в практической его политической деятельности.
Я думаю, конечно, Назарбаев недоволен тем, как все-таки прошла вся эта операция преемник, и он, конечно, не ожидал, по его мнению, такого резкого изменения отношения к себе самого Токаева и многих людей из своего бывшего окружения, которые по наследству перешли в подчинение президента Токаева.
Вот примерно так бы я оценивал взаимоотношения сегодня».
Об отношении Назарбаева к Токаеву
«Он (Назарбаев), скорее всего, огорчен, расстроен тем, что Токаев стал самостоятельным руководителем страны, и нельзя говорить, что все люди назарбаевские перешли в подчинение Токаева, вернее, поддерживают Токаева. Многие люди, вы знаете, уехали заграницу, преследуются в уголовном порядке, люди Назарбаева. Ну а кто-то реально перешел, поклонился новому хану, как говорится, вот так вот я оцениваю».
О договоренностях Назарбаева и Токаева
«Ему (Токаеву) очень понравилось быть президентом, особенно после Кантара, когда ему удалось стать реальным президентом, как я говорю. Но договоренности, как видите, он соблюдает. Он принял всю политическую систему, выдерживает, насколько возможно, безопасность самого Назарбаева, его финансовые вопросы, но большинство рычагов управления, большинство вопросов реальной власти, конечно, уже в руках Токаева.
Многие до сих пор говорят, что он подчиняется, там двоевластие, но, на мой взгляд, там двоевластия уже нет. Но в то же время те договоренности — не трогать Назарбаева, не трогать членов семьи — они выполняются максимально.
Другое дело, что некоторые члены семьи (попали под удар), в январе это было особо заметно, многих же преследуют в уголовном порядке. Племянники сами повели себя (неправильно), по оценке всех, в том числе и по последней оценке самого Назарбаева, (когда он) одного из своих приближенных назвал иудой.
Поэтому получается, что как бы Назарбаев не причем, его просто подвело его семейное окружение, близкое окружение, которое дало веские основания Токаеву не выполнять определенные договоренности, в частности не трогать членов семьи. Ну раз члены семьи сами полезли в бой, то эта договоренность, естественно, отменилась».
О Семье и Боранбаеве
«Боранбаевым не пожертвовали, Боранбаев в принципе и не является родственником, полноценным членом семьи, я вообще не понимаю, как Боранбаев попал под горячую руку, как говорится. Он в принципе человек очень лояльный назарбаевской власти, а постольку сейчас назарбаевская власть в руках Токаева, то он бы был бы предан также Токаеву.
Тут сыграло роль, на мой взгляд, какое-то недопонимание, что ли. Я думаю, что вряд ли Боранбаев финансировал эти январские события, очень маловероятно, он человек осторожный, человек, самостоятельно сделавший свой бизнес еще до того, как его дочь вышла замуж за Айсултана Назарбаева.
Поэтому он был вполне независим даже от Назарбаева, и как он попал в эту ситуацию, мне сложно судить, это надо у людей из Казахстана спрашивать».
О настроении Назарбаева
«(Его внешний вид) соответствует своему возрасту. Все эти события после января, конечно, отразились на его морально-психологическом состоянии, заметно, что он глубоко расстроен. Я вот сколько с ним раньше общался, я не видел его таким удручённым. Его состояние морально-психологическое тяжелое, надо отметить».
«Назарбаев доживает сейчас свой век, как говорится, и роль, которую он себе избрал — остаться в памяти народа великим основателем государства, — она у него не получилась, это явно видно по всем параметрам. И коль скоро эта роль не получилась, он пытается сохранить то, что у него осталось.
Лезть во власть ему, рулить какими-то кадровыми вопросами, экономикой, еще чем-то, на мой взгляд, у него и моральных и физических сил нет, и ему это вряд ли надо. Главная вещь, из-за которой он глубоко расстроен и огорчен, — это то, что, как он считает, его великая роль в построении казахского государства резко принизилась. Время покажет, еще надо прожить долгие десятилетия для того, чтобы оценить, какая роль Назарбаева вообще в истории Казахстана, но сегодня она выглядит очень неприглядно».
О новом облике Токаева
«…Неестественное поведение, этот, знаете, громкий такой важный голос, и он абсолютно не идет его образу. Я посмотрел, как он громовым голосом выступал на своей инаугурации, это было смешно. Ну, люди, которые разбираются в психологических портретах, конечно, поняли, что он скорее играет роль жесткого президента, чем на самом деле является. Это игра».
О Токаеве и Путине
«…Первый визит к Путину (после инаугурации) — это традиция, он (Токаев) считает, что если он будет действовать точно так же, как Назарбаев, у него не будет проблем с властью. И он действует точно также во всех сферах — в экономике, в политике, в социальных вопросах, во взаимоотношениях с окружением и внешними игроками. Все абсолютно один в один, и он, на мой взгляд, боится любых отклонений от такой политической линии, определенной еще Назарбаевым.
Он (Токаев) человек ведомый, по всему видно, и некоторые попытки его чуть-чуть сдвинуть в этом плане, вызывают у него какой-то страх панический, он старается не отклоняться от этой политики, и вот он двигается по этой линии.
Что касается взаимоотношений с Путиным, тут тоже полная преемственность политики Назарбаева, он будет так же вести себя с Россией. Хотя некоторые попытки были у него изменить (линию), в соответствии с тем, что Россия проигрывает войну, и он пытался в тренде этом уклоняться все время, и даже резкие некоторые выступления были о непризнании этих территорий российскими, еще какие-то вещи, которые высоко оценены украинскими политическими кругами. Вот эти вещи он совершает, но в то же время и боится их совершать.
Естественно, Путин глубоко заинтересован в Казахстане и в Токаеве, они бросились в объятья друг друга, это заметно. У Путина не осталось же абсолютно никаких стран, которые поддерживали бы его в войне. Его субъективное мнение, что Казахстан и Беларусь — это два государства, которые его поддерживают. Путин стремится прислониться к Казахстану, а Токаев действует по инерции, так как действовал Назарбаев».
О токаевщине и назарбаевщине
«Токаевщины нет еще, осталась назарбаевщина, и она будет продолжаться, но она уже полностью в руках Токаева. Ну, я не знаю, может, я не ясно выражаюсь, Назарбаев остался, но портрет сменился и всё».
О демократии и оппозиции
«Вы знаете, я скептически отношусь к демократии, я сторонник цивилизованного что ли авторитаризма. Ведь, допустим, у нас демократия, партии стали проходить в парламент — партия северных регионов Казахстана, партия просоветски настроенных и проертысбаевская партия, националистическая партия, религиозная происламская партия, — и во что превратится Казахстан с такой демократией? Ведь сегодня может начаться гражданская война сразу».
«Большая беда нашей несуществующей оппозиции – в том, что она сильно разобщена, все тянут в свою сторону, все друг друга в чем-то обвиняют, кто-то мало верующий, кто-то язык плохо знает, кто-то сотрудничает с властью».
«Наша задача в том, чтобы в Казахстане все-таки произошло объединение оппозиции. Вот хороший парень Мамай, но не успел он выйти из тюрьмы, как его обвинили в том, что он дал согласие на сотрудничество с КНБ или с кем-то там.
Лех Валенса — знакомое имя? Президент Польши, который сотрудничал, доказано, с коммунистическими спецслужбами Польши, стал президентом. Ну хоть тысячу раз вы сотрудничайте с кем угодно, лишь бы это было в интересах страны и в интересах народа.
Как можно говорить, что Мамай вышел из тюрьмы и сотрудничает с кем-то? Да пусть сотрудничает. Пусть этот Косанов тысячу раз предал ситуацию, но если он дальше нормально организовывает людей, то пусть он будет на трибуне тоже иметь право голоса, а ведь его полностью лишили права голоса, потому что он продал в 2019 году выборы. Да, продал, да, человек проявил слабость, всякое в жизни бывает.
Для вас молодежи то, что я говорю, – дико, но не тогда, когда проживешь много лет и видишь пример Леха Валенса или многочисленных наших казахских министров моего поколения, которые сотрудничали с КГБ в свое время, а тут обоими руками и ногами за новую власть. Кто-то из них плохо работал, кто-то из них наворовал много, а есть люди, которые порядочно делали в интересах государства. Народ всякий, и поводов для того, чтобы разобщаться, у нас тысячи, а вот поводов, чтобы объединиться ради страны почему-то очень мало».
О назначении Тасмагамбетове генсеком ОДКБ
«Красивый ход, конечно. Вообще, я симпатизирую Имангали Нургалиевичу, хотя, знаете, в свои годы мы были в разных что ли кланах, так называли. Вот он очень грамотный человек, большой партократ — в положительном или отрицательном (смысле этого слова), кто, как хочет, пусть так и воспринимает.
Он талантливый, умный и тонко понимающий политику человек, и он из всех ситуациях сложнейших выходил с гордо поднятой головой. Единственное, когда он назвал себя продуктом, вот тогда немножко была проблема. Или в Алматы когда акимствовал — там, все вокруг него ходили и урывали куски собственности в городе. Но это назначение — оно особой роли во взаимоотношениях между Россией и Казахстаном не играет. Россия возлагает какие-то надежды на то, что он будет там проводить пророссийскую политику, но делать из него казахского политика, который пророссийски настроен, я бы не стал».
О пророссийских настроениях в казахской элите
«Кто у нас пророссийски настроены? Министр обороты и председатель КНБ – это махровые путинисты. Я вот когда просто разговариваю с их подчиненными некоторыми, это просто волосы дыбом встают».
«Самому (Токаеву) статус не позволяет, хотя он и хотел бы, может быть, стать пророссийским, но то, что его подчиненные — министр обороны, председатель КНБ – (пророссийски настроены) для меня шок, конечно.
О суде над Каримом Масимовым
«(Масимова) осудят, потом, как и всех, не пройдет и двух лет, отпустят. Всё. (…) По-моему, кроме Джакишева, никто не сидел толком никогда, все через год-два выходили. Точно так же и Масимов выйдет».
О Кантаре и Токаеве
«На взгляд народа, он должен что-то сказать, а он (Токаев) считает, что он никому ничего не должен. Его внутреннее состояние — он никому ничего не должен, в кантар он спас народ от погромов от убийств, он так считает.
Мы с вами понимаем, что он совершил преступление, дав команду стрелять, пригласив иностранные войска для защиты собственной власти. Это государственное преступление человека, который занимает пост президента. Но если смотреть с его точки зрения и со стороны тех людей, которые не хотят революции, то он спас народ от погромов, от убийств, от кровавой бойни. Он спаситель для многих людей.
Почему на выборы многие не пришли? Кто-то в протестном плане не пришел, а кто-то -слава богу, что нет революции, поэтому остались сидеть дома. То есть и та, и другая части сыграли на руку Токаеву, и он сейчас в собственных глазах на коне, и никому он ничего не должен объяснять».
О КНБ и Токаеве
«…Лишь бы была безопасность власти, а безопасность народа государства — это третье-четвертое дело. Сегодня так же остался Комитет Назарбаевской безопасности, защищает интересы власти, а власть у нас — Токаев. Он поставил там своего человека, этим человеком рулят россияне, это же видно по всему, даже по публичным выступлениям и взаимоотношениям Комитета и нацбезопасности и структур российских специальных служб, там все видно».
Об отношениях власти и гражданского общества
«Люди будут преследоваться КНБ».
«Я не знаю, насколько это верно, но в отношении вас (обращается к Динаре) в своих кулуарных кругах высказывалась женщина, она супруга Токаева или кто она ему, Лязат Танысбаева, высказывала недовольство вашими выступлениями и при этом она высказывала это председателю КНБ. Насколько ее действие против вас лично повлияло, мне неизвестно, но я поинтересовался после просмотра ваших публикаций, и на днях мне вот рассказали такую историю».
О страхах Токаева
«Токаев боится потери власти, как и любой руководитель, практически всего боится. О внутренней ситуации ему докладывают, что оппозиции нет, все прекрасно, народ благодарит вас за то, что вы предотвратили бойню великую в январе, ему докладывают, и оно действительно есть такое состояние общество казахстанского.
Но, с другой стороны, он прекрасно знает, все-таки за 30 лет навидался всякого, что в любой момент консолидации казахского общества его ударит сразу. Ему вспомнят убийство и приглашение иностранных войск.
Побаивается, конечно, что в результате победы Украины Россия может стать большим примером революционных изменений для казахского общества, в этом он чувствует реальную угрозу, поэтому сидит на двух стульях. Он прекрасно понимает, что Россия проиграет, с одной стороны, а с другой стороны — так же, как и Путин, стремится к тому, чтобы этот проигрыш как можно дальше был.
Как только геополитическая ситуация на евразийском пространстве, прежде всего в Украине, изменится, для него (Токаева) изменения будут связаны с большими пертурбациями, которые повлияют на его власть».
«По большому счету он очень циничный политик, который полностью принял предыдущие методы руководства авторитарные назарбаевские и надеется, что предстоящие семь лет он будет в сохранности и продержится этот период. То, что он превратился в авторитарного руководителя, это уже видно по всему. На диктатора не тянет, но авторитарный президент».
«Еще одна очень нехорошая вещь, он почувствовал кровь — это вот страшно. Это начинает развивать в человеке понимание, что только кровью и только силой он может спасти себя, свою власть и остаться в веках как Чингисхан, как Петр первый. Очень плохо что Токаев почувствовал кровь».
«До кантара он по существу никто был, полностью был подчинен Назарбаеву, он не мог самостоятельно решать ничего. После января же он начал все это дело, и начало у него обагрено кровью».
Полностью интервью можно посмотреть по ссылке ниже.
