В Алматы начался суд над полковником нацбезопасности Русланом Искаковым, Арманом «Диким» Джумагельдиевым, бывшим депутатом маслихата Алматы Кайратом Кудайбергеном и еще 42 людьми. Их обвиняют в организации массовых беспорядков, создании ОПГ и пытках во время Кантара.
Подробнее – в репортаже Данияра Молдабекова специально для «Республики».
Путь до контрольно-пропускного пункта
Предварительные слушания по этому делу проходили вчера в учреждении КУИС МВД номер 72. Руководитель администрации СИЗО ЛА 155/18 Есенбаева накануне разослала адвокатам сообщение, попросив «заблаговременно явиться в учреждение 72, а именно к 9 часам 14.09.2023 года, поскольку пропускной режим отнимает много времени». Она также написала, что в первую очередь на суд запустят основных участников процесса и СМИ.
Следуя рекомендации Есенбаевой, я приехал к СИЗО заранее, в 8.20 утра. Прежде таксисты подвозили меня до самого фронт-офиса СИЗО, но в этот раз мне пришлось выйти раньше, на дороге, потому что на пути стоял полицейский блок-пост. До фронт-офиса я шел пешком. Слева высилась белая стена с колючей проволокой. По пути встретил еще один блок-пост.
На пороге фронт-офиса женщина в полицейской форме сказала, что если я хочу попасть на суд, то мне надо вернуться к блок-посту. «Там вам все объяснят», — обещала она. Но мне ничего не объяснили.
Я показал полицейскому сообщение Есенбаевой, где четко сказано, что надо быть на месте в 9.00, но он ничего не знал. Минут через 15 проходившие мимо мужчины в гражданке сказали, что суд пройдет в другой части территории СИЗО. «Выйдите на трассу и сверните направо», — сказал один из них.
Я позвонил адвокату Айнаре Айдархановой, с которой познакомился на суде по делу о «захвате» аэропорта, где она защищала Айгерим Тлеужанову. Хотел узнать, понимает ли она, куда надо идти, чтобы попасть на суд (лично мне «сверните направо» не особо помогло).
В этом деле она и Гульнара Жуаспаева представляют интересы пятнадцати потерпевших, заявивших о пытках во время Кантара со стороны Армана «Дикого» Джумагельдиева. Некоторые из них «засекречены», так как, по словам адвокатов, боятся Джумагельдиева. Одна из клиенток Жуаспаевой и Айдархановой – супруга убитого в результате пыток.
Минут через десять после нашего разговора, Айнара скидывает мне на WhatsApp новое сообщение от Есенбаевой — пояснение, как добраться до места (орфография и пуктуация сохранены):
«С обратной стороны следственного изолятора, от главное входа проезжаете дальше, едите прямо, дальше больницы на которой написано кпп 2, проезжаете с правой стороны увидите горку небольшую на которой рельсы и стоят машины сотрудников гаи, им скажите на процесс они дальше дадут ориентацию».
Поняв, что путь предстоит непростой, прошу Айдарханову, ехавшую на суд на машине, взять меня с собой.
Мы несколько раз свернули не туда, время было уже 9.20 утра, и я начал волноваться. Но в конце концов местные жители (обитатели частного сектора неподалеку, а не арестанты) подсказали дорогу.
КПП и рентген
На контрольно-пропускном пункте (КПП) очередь. Металлические перегородки. Связи нет. Не то что интернета – вообще никакой, даже позвонить не удастся. Легкое дежавю: вспоминается январь 2022 года…
Первыми пропускают адвокатов, потерпевших и обвиняемых (судя по всему, некоторые из них ждали суда не в СИЗО, а находясь под подпиской о невыезде), а журналистов сотрудник учреждения по имени Улан просит подождать. Репортеры смиренно ждут, лениво переговариваясь.
Появляется правозащитница Бахытжан Торегожина, один из авторов доклада про Кантар «Стрелять на поражение», накануне написавшая у себя в фейсбуке, что хочет лично присутствовать на этом судебном процессе, чтобы «понять, будут ли подсудимые говорить правду или опять договорняк, как во всех громких делах». На КПП Торегожина уточняет у меня, пропускают ли внутрь, на что я отвечаю, что всех давно запустили, ждут только журналисты.
«Мы, как всегда, на самом дне социальной лестницы», — говорю я, полушутя. Торегожина смеется. Вскоре ее тоже пропускают.
Журналистка zakon.kz в кепке с логотипом бейсбольной команды «нью-йорк янкиз», тем временем, говорит коллеге с «казинформа», что на суды вроде этого «должны ходить мальчики», а потом добавляет, что родственники отговаривали ее работать на этом процессе. Почему отговаривали и чего боялись, я так и не узнал – на пороге КПП вновь появился Улан.
«Адвокаты или общественные защитники есть?» — спрашивает он. Ему отвечают, что здесь остались только журналисты. Эта сцена повторится несколько раз: Улан, встав на пороге КПП, спросит, есть ли в очереди адвокаты, а ему ответят, что нет, здесь только журналисты.
«Уже 10 часов», — говорит Улану журналистка с зелеными волосами, намекая на то, что есть риск опоздать. Улан уверяет, что все будет хорошо.
В конце концов Улану везет – позже остальных коллег появляется Рена Керимова, опытнейший адвокат, защищавшая недавно освободившегося Адлета Мусина. Мусина приговорили за лозунг «Шал, кет!», который он выкрикнул на шествии во время Кантара. На этом процессе Керимова защищает Дикого Армана. «Сколько лет, сколько зим», — шучу я, увидев Керимову. Она улыбается, ее почти сразу пропускают внутрь.
Вскоре после этого Улан, наконец, позволяет пройти на территорию СИЗО и скромно ждавших свою очередь журналистов. Сотрудники в полицейской форме, мужчина и женщина, сидят за стеклом (вероятно, пуленепробиваемом) и просят журналистов показать служебные удостоверения.
После КПП – асфальтная дорожка, ведущая к отдельному блоку, который, как мне рассказали мои собеседники, адвокаты по этому делу, раньше был актовым залом. Это серо-красное одноэтажное здание с красными решетками.
На пороге бывшего актового зала – рентген. В отличие от здания и решеток на окнах не красный, а белый, как снег. Выглядит как новенький.
Адвокат Дикого Армана Рена Керимова говорит сотрудникам СИЗО, вежливым мужчинам в камуфляже, что не будет проходить через рентген.
Я спрашиваю у нее, сталкивалась ли она в своей практике с подобными мерами предосторожности прежде, и она отвечает, что нет. И повторяет, что через рентген проходить ни в коем случае не будет.
«Нет, нет! Я не буду», — говорит Керимова, обойдя рентген.
В этом красно-сером здании я встретил руководителя пресс-службы Департамента полиции Салтанат Азирбек. В коридоре я полюбопытствовал у нее, не облучает ли эта штука. Она сказала: «Нет… наверное». «Так нет или наверное?» Вместо нее ответила девушка в камуфляже: «Нет, не облучает!»
Меня их слова не очень успокоили. Я пытался вспомнить, когда последний раз сталкивался с рентгеном. Кажется, я делал это больше года назад… Как бы то ни было, мне в любом случае надо попасть на суд. Выбора нет, и я делаю то, что от меня требуют работники СИЗО. На небольшом экране вижу свой скелет. Сотрудник говорит, что я забыл вытащить смартфон из кармана. Смартфон я не вижу, только свой скелет, но телефон действительно у меня в кармане, это чистая правда, и я готовлюсь к тому, что мне сейчас придется еще немного облучиться. Но меня пропускают дальше, в зал для прессы.
Зал для прессы, недоверие и Дикий Арман в костюмчике
«Залом для прессы» я назвал это помещение не просто так, а потому что такое определение после моего уточнения дала Салтанат Азирбек, глава пресс-службы Департамента полиции Алматы. Она в одиночестве сидела за длинным, похожим на школьную парту, столом.
Пресс-зал – довольно просторное помещение. Три окна закрыты жалюзи. На стене два жидкокристалических экрана, на одном из них общий план зала суда, на другом – крупный план участников процесса.
Сажусь за «парту». Позади две пожилые женщины. Спрашиваю, кто они. Они говорят, что они родственники потерпевших. Когда я прошу их рассказать подробности, одна из них обрушивается с критикой на журналистику: «Вы как всегда все выставите в другом свете, как вам надо». Я говорю, что процитирую их максимально точно, слово в слово, но вторая из них выдает: «Если мы будем много болтать, нас расстреляют!»
На экране крупным планом судья Асхат Аширбеков.
Время от времени там же появляется Арман Джумагельдиев. Он в тесной камере, напоминающей клетку, и в костюме.
Еще один его адвокат Виктор Кривоносов и сам Арман жалуются на запах краски в помещении СИЗО ДКНБ, где сидит Арман. Его защитники возмущены этим и требуют, чтобы его конвоировали в зал суда.
«Причина у нас следующая: 13 сентября из прокуратуры Алматы поступило ходатайство о проведении предварительного слушания и главного судебного разбирательства, если оно будет назначено, в отношении подсудимых Искакова, Джумагельдиева, Усенова и Макатова в режиме видеосвязи. Поскольку их этапирование и перевод в учреждение №72 КУИС МВД может повлечь угрозу для участников уголовного процесса. В том числе самих этапируемых их граждан. А также[повлечь ]нарушение общественного порядка. Аналогичное письмо поступило от УИС Алматы», — объясняет судья Аширбеков.
В чем обвиняют бывшего кээнбэшника Искакова, Дикого Армана и других?
Всего в этом деле 45 обвиняемых. Но основные, пожалуй, это бывший глава 5 Департамента КНБ Руслан Искаков, Арман Джумагельдиев, которого в прессе называли лидером ОПГ «Дикий Арман», а также гендиректор ТОО «Бриз и К» Талгат Махатов и бывший депутат маслихата Алматы от партии «Нур-Отан» (ныне Amanat) Кайрат Кудайберген.
Искакова обвиняют в превышении власти, создании организованной преступной группы и организации массовых беспорядков.
В обвинительном акте утверждается, что именно полковник нацбезопасности Искаков руководил Арманом Джумагельдиевым и остальными. И якобы еще с 2019 года некие «неустановленные лица» начали «поиски лидеров общественного мнения, способных в будущем оказывать влияние на отдельные слои (категории) населения». На эту роль, как утверждается в обвинительном акте, выбрали Джумагельдиева и Кудайбергена.
«Так, с апреля 2019 года Құдайберген Қ., с целью популяризации своей личности среди социально уязвимой части населения Казахстана, начал активную публичную деятельность, сопровождавшуюся публикациями в социальной сети «Instagramm» постов и видеороликов благотворительных акций, мероприятий по оказанию материальной и иной помощи нуждающимся, создавшие ему образ успешного и благонадежного предпринимателя, радеющего за нужды простого народа. В результате, Құдайберген Қ. за короткие сроки на страницах «kudaibergen_kairat» и «kudaibergen_kairat_official» в социальной сети «Instagram» набрал большое количество подписчиков, а именно более 89 тысяч и 1,4 миллиона подписчиков соответственно, добившись своей цели и став так называемым лидером общественного мнения.
Аналогичным образом с 2019 года Джумагельдиев, действуя исключительно по указанию Искакова, заведомо зная о недопустимости распространения криминальной идеологии, однако, действуя с целью популяризации и завоевания авторитета среди населения Казахстана, начал активную публичную деятельность, сопровождавшуюся опубликованием видеороликов в социальной сети «Instagram» с распространением своих криминальных связей, идей и образа жизни. В течение непродолжительного времени Джумагельдиев в своих 3 аккаунтах собрал более 535 200 подписчиков: «armandzhumageldieev» с 47 200 подписчиками, «arman.djumageldiev» с 136 000 подписчиками, «armandzhumageldiev» с 352 000 подписчиками.
Таким образом, Искаков Р., используя свои должностные полномочия вопреки интересам службы, в период времени с 2016 по 2022 годы, не организовывал и не инициировал проведение в отношении Джумагельдиева и участников его преступной организации оперативных и контрразведывательных мероприятий, направленных на пресечение преступной деятельности, в результате чего позволил возглавляемой им преступной организации безнаказанно совершать противоправные деяния», — говорится в обвинительном акте.
Там же утверждается, что Джумагельдиев со своими людьми и Кудайберген оказались на площади Республики 5 января 2022 года по инициативе Искакова, а их целью было создание «народного совета», который должен был выдвинуть требования властям. После того, как люди на площади к ним не прислушались, они ретировались и, собравшись с силами, начали вылавливать людей на улицах, задерживать их и пытать. Пытали, по версии обвинения и адвокатов потерпевших, в гостинице «Казахстан» и отеле RitzCarlton, а также в аэропорту.
«Их избивали в гостиницах «казахстан» и «ритц карлтон», затем в контейнере на улице Ангарская, а потом в аэропорту, где передали сотрудникам КНБ. Шесть суток незаконо держали, избивали, пытали», — говорит адвокат Гульнара Жуаспаева.
На пороге учреждения КУИС, где будет проходить этот судебный процесс, я спросил у адвоката полковника КНБ Искакова Салимжана Мусина, признает ли его подзащитный вину. Мусин отказался отвечать на этот вопрос.
«Они избивали меня и говорили, что я «член ДВК (оппозиционное движение «Демократический выбор Казахстана, лидером которого является бывший банкир Мухтар Аблязов. — Ред.), аблязовский шпион». И на мои отрицания они реагировали агрессивно. Приставили оружие к голове, нанесли множественные побои», — говорил на пресс-конференции в апреле этого года Бекболат Исабеков, один из потерпевших.
Его подробный рассказ на видео по ссылке ниже.
И еще одна история людей, попавших в руки бандитов:
«Нас били прикладами, а друга убили». Рассказ Аскара Смагулова
Отвод судье
Заседание суда шло с 10 утра до почти 8 вечера, но до предварительных слушаний дело так и не дошло. Много времени заняло уточнение личностей обвиняемых, каковых, напомню, аж 45 человек. Также стороны подолгу препирались из-за каждого ходатайства.
Пожалуй, самое интересное ходатайство поступило от адвокатов Дикого Армана – они потребовали отвод судьи Асхата Аширбекова.
«Здесь клетки, которые только покрасили, краска еще свежая. Все это влияет на организм, об этом суд был уведомлен. Тем не менее, судья продолжил процесс, не обратив на это никакого внимания. Он поставил под угрозу мою жизнь, моего подзащитного и других, кто здесь находится», — сказал по видеосвязи адвокат Джумагельиева Виктор Кривоносов.
Обвиняемый, в свою очередь, обратил внимание, что большая часть обвиняемых находится в зале суда, а он – выступает онлайн.
«В законе не прописано, что половина участников онлайн, половина офлайн. Покажите, где в УПК можно так проводить заседания?» — добавил Джумагельдиев.
Ходатайство об отводе своего коллеги рассматривал судья Мартпек Какимжанов – тот самый, что вынес приговор по делу о «захвате» аэропорта. 
Он отказал адвокатам Джумагельдиева, сославшись на то, что обвиняемых не стали конвоировать в зал суда по рекомендации Департамента уголовно-исполнительной системы.
«Обжалованию постановление не подлежит», — сказал Какимжанов.
ПОДДЕРЖИТЕ «РЕСПУБЛИКУ»!
Можно через KASPI GOLD, отправив донаты на номер телефона 8-777 681 6594 или карты 4400 4302 1819 1887.
И есть еще несколько способов – на этой странице.
