«Да, со стороны Салтанат было психологическое насилие», — заявил Бишимбаев во время допроса его прокурором. С его слов, погибшая Нукенова, оказывается, абьюзила супруга — не давала спать по ночам, контролировала телефонные звонки, постоянно звонила, безосновательно ревновала.
В Астане 4 апреля продолжился судебный процесс по делу бывшего министра национальной экономики 43-летнего Куандыка Бишимбаева, обвиняемого в убийстве супруги Салтанат Нукеновой.
Заседание началось с осмотра телефона погибшей Салтанат.
Напомним, что Куандыка Бишимбаева обвиняют по статьям п. 1, ч. 2 статье 110 УК РК (Истязание), п. 5, ч. 2 статье 99 УК РК (Убийство с особой жестокостью), статье 14 ч. 2 (Рецидив особо тяжкого преступления). Ему грозит от 15 до 20 лет лишения свободы или пожизненный срок. Бишимбаев вину свою не признает.
Судя по скриншотам и вызовам в телефоне, именно Бишимбаев неоднократно звонил, отправлял голосовые сообщения жене, в основном, в 2-3 часа ночи. На одном из аудиосообщений он ругается матом.
Сам подсудимый объясняет это тем, что якобы в это время был в Турции, и была разница во времени.
Отметим, что это были скриншоты, а не реальное время звонков, то есть они могли быть совершены ранее. На телефоне также были удаленные сообщения.
Адвокат потерпевших Жанна Уразбахова допускает, что «подсудимый Бишимбаев ранее мог удалить те или иные файлы после смерти Салтанат», так как телефон был у него, и он знал пароль.
«Я не твоя игрушка и не надо меня шугать»
Прокурор зачитала заметки с телефона Нукеновой.
«Куандык, я уезжаю в Павлодар насовсем. В эти дни я поняла, что больше чувств нет, сохранять мне ничего не хочется».
_
«Ты даже не извинился и не предпринял ничего за свою измену, обвиняя только во всем меня и настаивая на психотерапевте».
_
«…Ты настолько слеп, что я больше не могу это выносить. Прости меня, забудь и отпусти. Для себя я сделала жирную точку. Я буду с родителями, они за мной присмотрят».
_
«Я устала от вынужденных выяснений отношений, постоянных доказательств твоей любви и оправданий – это не жизнь. Я не твоя игрушка и не твой ребенок. Не надо меня шугать и повторять одно и то же постоянно – я не слабоумная, если ты не заметил».
_
«..Для того, чтобы любовь и брак принесли долгосрочное счастье нужен фундамент из доверия и уважения. На почве наших конфликтов у меня начались нервные срывы».
_
«…Мы вроде так много говорим о наших отношениях и вроде как понимаем друг друга, но я всё равно пребываю в стрессе из-за постоянных ссор и придирок».
_
«…Я устала от постоянного выяснения отношения, после каждой ссоры я сутки отхожу, я должна тебя встретить с улыбкой и не дай бог я буду уставшая от постоянных придирок и ссор… я буду стараться со своей стороны исправляться…выполнять все, что ты хочешь…»
_
«…Я постоянно в стрессе из-за твоих шантажей, и дети все видели, как ты терроризировал, в Алматы на стрессе, когда хотела просто выспаться по-человечески хотя бы раз…из-за того, что не в браке, никак не защищена…».
Эти заметки Бишимбаев прокомментировал так: Она начиталась всяких книг и материалов о “нарциссизме”.
Он и его адвокаты также постоянно пытались давать пояснения по содержанию заметок, что вызвало очередную ожесточенную перепалку между прокурором, адвокатами подсудимого и адвокатами потерпевших.
При осмотре телефона Нукеновой защита ходатайствовала, чтобы демонстрировались все фотографии в галерее, дабы показать «счастливые моменты». Суд в ходатайстве отказал.
Перед началом заседания защитники Бишимбаева также заявили ходатайство — заслушать аудио вызова скорой из видеорегистратора, чтобы доказать, что «не только Байжанов звонил в скорую.
Но судья Кульбаева также отказала в этом ходатайстве, мотивируя тем, что они будут заслушаны после допроса Байжанова.
После окончания исследования звонков и сообщений с телефона Салтанат, защита Бишимбаева попросила открыть приложение Kaspi Нукеновой, чтобы показать, какие переводы совершал ей подсудимый. Но это оказалось невозможным по техническим причинам, нужен был пароль от приложения. И хотя от присяжных пришла записка с подсказкой, что можно открыть сообщения о переводах без пароля, попытка не удалась.
«Все ясно как день, и к бабке не ходи»
После осмотра телефона Салтанат Нукеновой начался допрос подсудимого гособвинителем.
«Так Бишимбаев, нам понятна ваша позиция, как говорится, все ясно как день, к бабке не ходи и дураку ясно…», — спросила прокурор Айжан Аймаганова.
Судья оборвала ее и сделала замечание:
«Суд делает вам замечание, за подобные высказывания в суде, вы забыли, что находитесь в зале судебного заседания?»
Затем прокурор продолжила: «Бишимбаев говорил, что Нукенова была в сильном опьянении (8 ноября), якобы не воспринимала вас, но согласно экспертизе у нее незначительное влияние алкоголя в организме. Что вы скажете на это?»
Сторона защиты вступилась за своего подзащитного, сказав, что «он не обладает специальными познаниями и не сможет ответить на этот вопрос».
Бишимбаев в свою очередь ответил: «Я не эксперт, но прошло много времени, и предполагаю что алкоголь был выведен из организма через мочу, но она не могла стоять на ногах, опиралась на стену».
«Вы вот говорили, что Нукенова падала сама и получила телесные повреждения, но экспертиза показала, что эти повреждения не могли быть получены с высоты падения роста, что скажете на это?» — спросила прокурор.
Подсудимый ответил на это:«Она же неоднократно падала».
Прокурор: «Как можете объяснить оскольчатый передом носовой кости?»
Бишимбаев: «Как мне объяснил адвокат, такие травмы могут быть получены при падении на выпуклую поверхность, я же говорил, что она ударилась о ребро унитаза».
Прокурор: «А наличие множественных кровоподтеков на лице, возникших при ударе тупым твердым предметом?»
Бишимбаев: «Я говорил, что, да, наносил побои, она не предохранялась рукой, потом смотрю падает или имитирует падение, а потом раз и вскочила. Ну, пол тоже – тупой твердый предмет».
После этого обвинение заявило ходатайство огласить выводы экспертов о том, как были получены травмы Салтанат и причину ее смерти. Сторона защиты возразила, мотивируя тем, что в данное время это преждевременно, потому что в зале нет специалистов в области судебной медицины.
Защита Байжанова не возразила, хотя ранее все время поддерживала все ходатайства адвокатов Бишимбаева.
Судья ходатайство удовлетворила.
«Закрытая черепно-мозговая травма; оскольчатый перелом носовой кости; множественные ссадины и кровоподтеки лица, левой ушной раковины, левой заушной области; кровоподтек, ссадина и ушибленная рана подбородочной области; кровоизлияние в мягкие ткани головы, лобно-теменной области справа и слева; гематома (кровоизлияние под твердую мозговую оболочку головного мозга).
Наркотических, лекарственных и психотропных веществ в крови убитой не обнаружено. Алкоголя – незначительное количество», — зачитала адвокат потерпевших Жанна Уразбахова результаты экспертизы.
Далее были озвучены причины смерти Салтанат, согласно экспертизе.
«Смерть Нукеновой наступила в результате закрытой черепно-мозговой травмы сопровождающейся острой субдуральной гематомой в правой лобной височной теменной затылочной области, левой теменной затылочной области с последующим развитием дислокационного синдрома и вклинение миндалин мозжечка в большое затылочное отверстие, что обусловило нарушение, а затем и прекращение функций центральной нервной системы, остановку сердечной деятельности и дыхания, что явилось непосредственной причиной наступления смерти… Судя по выраженности трупных явлений, давность наступления смерти менее суток назад», — говорится в заключении экспертизы.
Адвокаты защиты заявили ходатайство о признании недопустимыми в качестве доказательств данных сумедэкспертизы о повреждениях, которые Салтанат Нукенова получила перед смертью, поскольку она сделана частным экспертом.
В перерыве адвокат потерпевшей стороны Жанна Уразбахова прокомментировала требования адвокатов подсудимого Бишимбаева о признании недопустимыми доказательствами результатов судебно-медицинской экспертизы.
После перерыва в суде продолжили зачитывать выводы экспертов о полученных травмах и причине смерти Нукеновой.
«Причиной смерти Нукеновой явилась закрытая черепно-мозговая травма с внутричерепной травмой субдуральным кровоизлиянием, сопровождающаяся травмой стволового отдела мозга, угрожающих жизни состоянию.
В заключении экспертизы трупа Нукеновой не отмечается, что каких-либо повреждений, которые могли бы причинены при падении потерпевшей с высоты роста. При этом говорится, что падение человека с высоты собственного роста отмечается характерными повреждениями, которые в заключении экспертизы не указаны, — зачитала результаты судмеэкспертов Алия Омарова, представитель потерпевшей стороны.
Были озвучены и результаты экспертизы о наличии алкоголя в крови Салтанат.
«В моче выявили 1.82 промилле, в крови выявлено 0,31 промилле, это по отношению к живым людям оценивается как незначительное влияние алкоголя на организм. Данное состояние даже не рассматривается как алкогольное опьянение легкой степени ввиду незначительности содержания этилового спирта в крови», — говорится в экспертизе.
Присяжным показали фототаблицу полученных Нукеновой травм.
«Если это абьюз, то да, все это было со стороны Салтанат»
После зачитывания результатов экспертиз суд вновь вернулся к допросу подсудимого стороной обвинения. Забегая вперед, скажем, что было заметно, что Бишимбаев путался в показаниях.
Прокурор Саяхат Нурбеков: «Вот вы, когда 8 ноября уходили из ЦКЗ «Казахстан» брали одежду из гардероба, сказали, мы вчера слышали на видеозаписи, такую фразу: «Оставь это пальто, подари им, оно тебе больше не нужно, что вы имели в виду?»
Бишимбаев: «Я так не мог говорить, может быть, я сказал, оно тебе не нужно же».
Судья: «Вы вчера говорили по-другому, что у Нукеновой было другого цвета пальто. Почему на предыдущем заседании говорили одно, сегодня говорите другое, объясните».
Бишимбаев: «Я говорил, что у нее есть еще такое пальто черного цвета, в белом она приехала на концерт. Я может говорил, оно тебе не нужно же…подари им, а вторую часть не нужно уже, не помню, чтобы так говорил».
Прокурор: «Свидетель Ерденов сказал, что вы хотели совершить самоубийство, для чего вы это хотели сделать?»
Бишимбаев: «Я был расстроен, опустошен, узнав о смерти Салтанат».
Прокурор: «Почему тогда вы спокойно встречались с каким-то девушками, которые приходили в тот день в ресторан, давали поручения?»
Бишимбаев: «Ну, тогда, она была еще жива».
Прокурор: «Вы пытались совершить после этого самоубийство?»
Бишимбаев: «Да, в СИЗО пытался…»
Прокурор: «Прошу обратить внимание, что с момента задержания Бишимбаева на протяжении пяти месяцев лично я как процессуальный прокурор наблюдал за камерой видеонаблюдения, установленной в камере СИЗО. И вы ни разу не пытались за это время нанести себе телесные повреждения. Но в тот день (9 ноября) была имитация самоубийства перед свидетелем. Кто начал ссору на концерте? Вообще, инициатором всех ссор была Салтанат?»
Бишимбаев: «Ну, не то чтобы там была ссора. Я не помню всех ссор».
Прокурор: «Вот вы говорите, что Салтанат была агрессивной, вспыльчивой, но почему об этом не говорят другие, брат, например?»
Бишимбаев: «Ну, он знал ее как брат, я знал как муж. Она мне многое рассказывала, у нее все прошлые отношения серьезные были полны конфликтов, она сама говорила мне: ты же должен понимать, что если я не вышла замуж до 30 лет, значит со мной что-то не так».
Прокурор: «Вы подвергались вы абьюзу со стороны Салтанат? Применяла ли она против вас насилие, контролировала вас, не давала спать ночам? Следила по геолокации? Звонила по видеозвонку, если не брали трубку, устраивала скандал?»
Бишимбаев: «Расшифруйте слово «абьюз», пожалуйста. Это психологическое насилие, да? Не знаю, как это все называется, но все то, что вы перечислили, — да, было».
Прокурор: «А с вашей стороны было такое?»
Бишимбаев: «Она считала, что я залезал в ее телефон, читал переписки с братом. Если честно, у меня не было такой привычки, я все время был на работе, доверял ей».
Прокурор: «Вы готовы предоставить пароль от своего телефона? Почему вы его не дали ранее следствию?»
Бишимбаев: «Да. Но я переживал за сохранность наших личных фото и видео».
«Был начеку, когда наносил удары…»
Потом к допросу снова приступила прокурор Айжан Аймаганова.
Прокурор: «Согласно экспертизе травмирующего воздействия удары были 12-13 раз, а вы сказали что ударили 3-4 раза ладошкой? Как это поясните?»
Бишимбаев: «Не знаю, как эксперт пришел к таким цифрам, я дал 5-6 ударов ладошкой, на видео видно».
Прокурор: «Вот вы говорили, что, когда пинали ее в ягодицы, вы осознавали, что не били ее в жизненно важные органы, что это значит? Вы заранее все это распланировали?»
Бишимбаев: «Нет, ну когда я наносил удары, я четко понимал, главное не навредить, не нанести вред здоровью, у меня вот чувство внутреннней сдержанности было, начеку я был…»
Тут вмешалась судья: «Одну минуту, а как понять, наносили удары и начеку были?»
Бишимбаев: «Ну, я когда пинал ее, я понимал, что по ягодицам, что не наносил существенный вред».
Судья: «А что, по-вашему, существенный вред? Все вчера наблюдали, замах такой был неплохой ногой».
Бишимбаев: «Ну, я понимал, что это не причинит существенный ущерб здоровью».
Прокурор: «Хорошо, тогда объясните, вы были начеку, в тот день видели, она не приходит в сознание, слышали хрипы. Вы не понимали, что это может повлечь последствия?»
Бишимбаев: «Не хрипы, она храпела, она и раньше по ночам могла храпеть». (При этом брат Нукеновой пояснил, что она не храпела ранее никогда).
Прокурор: «На видео мы видели, как вы ее заволокли за волосы в вип-кабинку, откуда она живой уже не вышла, вы продолжали бить ее там?»
Бишимбаев: «Я уже пояснял, что когда мы зашли туда, она прошла и села на диван, а я пытался найти телефон трезвого водителя. Я сказал ей: оденься, поедем домой сейчас. Она встала, потом опять села, легла и уснула».
Судья: «Одну минуту, из протокола осмотра места происшествия следует, что на столе был обнаружен клок волос, если вы ее не били, и как вы говорите, она сразу на диван прошла, откуда эти волосы?»
Бишимбаев: «Ну, я ее погладил по голове, этот клочок волос остался у меня в руках, я их положил на стол».
Прокурор: «Вот в туалете, когда она получила рану на подбородке, это была согласно экспертизе щелевидная рана, у нее пошла кровь, а вы взяли салфетку, почему не вызвали в этот момент скорую или на машине не отвезли сами?»
Бишимбаев: «Там был порезик, кровотечения как такового не было сильного».
Судья: «Подсудимый, вот вы говорите, обильно не было сильного кровотечения, почему тогда, если вы ее не били в вип-кабинке, кровь была везде: на занавесках, на полу, на столе?»
Бишимбаев: «Наверное, это я руки вытирал, когда осталась кровь».
Судья: «Ну, значит, у вас руки в крови, выходит так».
Прокурор: «Почему нельзя было просто взять и оставить ее? Вы же мужчина, вы сильнее ее. Оставили бы ее в покое и пусть ночует в ресторане, поехали бы домой. И не было бы этого ничего».
Бишимбаев: «Этот вопрос я задаю себе с того момента, с 9 ноября, каждый день. Ну, это моя жена, я люблю ее, у нас ссора, она выпившая, как я ее оставлю?»
Прокурор: «Вот вы говорите, ее любили. После наступления ударов и до наступления смерти прошло шесть часов. Вот вы, любя, видели ее с телесными повреждениями 6-8 часов? Почему не вызвали скорую, а позвонили к гадалке?»
Бишимбаев: «Вот это моя большая ошибка…»
В кулуарах суда, дядя погибшей Салтанат Нукеновой – Кайрат Нукенов — прокомментировал утверждения о несоответствии его слов о повреждениях на теле Салтанат с тем, что было указано в обвинительном заключении, зачитанном гособвинителем на суде.
«Бил, но не в жизненно важные органы»
После прокуроров за допрос подсудимого взялась потерпевшая сторона.
Из вопросов адвоката Жанны Уразбаховой и ответов Бишимбаева выяснилось, что нижнее белье Салтанат Нукеновой, не просто «спало с нее и порвалось», а согласно экспертизе «были порвано с силой».
Выяснилось также, что успокоительное лекарство, которое Бишимбаев рекомендовал пить Салтанат, посоветовала ему знакомый психиатр, и он купил его без рецепта. Хотя, как выяснила адвокат, без рецепта оно не отпускается.
Адвокат: «Почему она попросила вас тоже пить лекарство, она не доверяла вам?»
Бишимбаев: «Скорее, она не доверяла лекарству».
Судья: «Подождите, потерпевшая сомневалась, что вы ей можете дать другой препарат?»
Бишимбаев: «Мне было важно, чтобы она не думала так, ну здесь надо понимать ее психику…она подозревала, что я слушаю ее телефон, говорила об этом своему брату…»
Судья: «Это разные вещи».
Бишимбаев: «Ну, я хочу сказать, что в своем воображении она могла далеко заходить, могла преувеличивать, она с боязнью относилась к словам «препарат», «психиатр».
Судья: «Все равно непонятно, продолжайте».
Адвокат: «Вы, не имея специального медицинского образования, исходя из ваших ответов, вы знали, что бьете Салтанат не в жизненно важные органы, какие это органы?»
Бишимбаев: «Ну, не то чтобы я знал, я это из материалов дела выцепил. Известно, что это внутренние органы, ну, ягодицы же не жизненно важные органы».
В ходе этого допроса также выяснилось, что официальный оклад Бишимбаева, по его словам, составляет 1 млн тенге, а в целом месячный доход у него был от 8 до 15 млн в месяц. По его признанию, ресторан BAU и в целом гастроцентр имеют к нему отношение.
«Да, можно сказать так, что это мой ресторан. Гастроцентром в доле с партнерами является моя мать», — сказал Бишимбаев, отвечая на вопрос адвоката Уразбаховой.
Допрос подсудимого потерпевшей стороной продолжится на следующем заседании суда, которое назначено на 8 апреля на 10.00 часов.
СПРАВКА
_
Куандык Бишимбаев до 2017 года занимал высокие посты на госслужбе.
_
В 2009-2010 годах работал помощником первого президента РК Нурсултана Назарбаева. Был заместителем министра торговли и экономического развития, зампредседателя правления фонда «Самрук-Казына». С 2013 по 2016 годы возглавлял НУХ «Байтерек», а в 2016 году несколько месяцев занимал должность министра национальной экономики.
_
В марте 2018 года Куандык Бишимбаев был осужден по обвинению в коррупции и приговорен к 10 годам лишения свободы, но Назарбаев его помиловал, и в октябре 2019 года Бишимбаев вышел на свободу по УДО.
_
31-летняя Салтанат Нукенова — вторая супруга Куандыка Бишимбаева. С первой, Назым Кахарман, он развелся после освобождения из колонии
Все материалы по этой теме:
- «Оставь пальто оно тебе уже не нужно». Бишимбаев рассказал в суде, как он избивал Салтанат в день убийства
- «А я все терпел». Что пытался доказать Бишимбаев на допросе в суде
- «Я что убил ее?» О чем рассказали в суде над Бишимбаевым брат погибшей и свидетель из ресторана BAU
- «Измышлизмы, не имеющие подтверждения». Так назвал Бишимбаев обвинения в свой адрес
- Из 300 выберут 12. Суд удовлетворил просьбу Бишимбаева — разбираться в его деле будут присяжные
- Всех не купят. Евгений Жовтис про суд присяжных и дело Бишимбаева
- Зачем Бишимбаеву суд присяжных? Мнение юриста Виталия Воронова
- Вину не признаю. Что было важного в суде над Бишимбаевым
ПОДДЕРЖИТЕ «РЕСПУБЛИКУ»!
Можно через KASPI GOLD, отправив донаты на номер телефона 8-777 681 6594 или карты 4400 4302 1819 1887.
И есть еще несколько способов – смотрите на этой странице.
