Сборный пункт. Часть 2

Ночь в сборном пункте

Мне наконец-то удалось поужинать. В сборном пункте призывников кормят бесплатно солдатским пайком. А военкоматчики едят платно.

После неудачи с покупателями мы, наш представитель и призывники с нашего района, решили поехать по домам. Представитель запретил нам самим ехать и хотел отвести нас до районного военкомата. Мы, естественно, не понимали, почему будучи совершеннолетними не можем самостоятельно ехать домой или поехать по делам в другую часть города. Но всё же повиновались.

По дороге одному из призывников звонила его девушка, и он сказал ей ехать за машиной представителя и описал его. Представитель, услышав этот разговор, проявил снисходительность и мужскую солидарность, задал вопрос, почему он сразу не сказал, что к нему приехала девушка, и отпустил этого парня.

Теперь мы ехали втроём. Но наша поездка неожиданно была прервана: представителю позвонили и приказали возвращать нас обратно. Нам, конечно, это не понравилось, и еще больше не понравилось моему однорайонцу-призывнику, так как он отказник, и ему незачем было возвращаться. Однако, опять же, пришлось повиноваться. Все-таки мы, казахстанцы, привыкли, когда люди в погонах обращаются с нами, как рабовладелец со своими рабами.

Мы вернулись в сборный пункт. Меня и моего однорайонца расположили в казарме, где находились призывники, которых покупатели отобрали в команду Бурного. Обычно, если тебя уже взяли в команду, то одевают тебя в военную форму. Но были пацаны и просто в гражданке, как мы с моим однорайонцем.

Ко времени отбоя, как правило, случаются все прямые нарушения законодательства. Ночевать с будущими солдатами оставляют контрактников-сержантов. Вот с них и начинается разговор по армейским понятиям.

Нас строем отвели в биотуалет, в котором еще устраивают перекур. В процессе общения курильщиков в кругу ко всем начал подходить один призывник с шапкой в руке и просил каждого скинуться на общее пиво. Как выяснилось, он «пообщался» с контрактниками о последней ночи нахождения в сборном пункте и договорился о праздновании.

После возвращения в казарму нас построили. Руки мы не помыли, и мне сейчас стало интересно, а где же всё это время мылись старожилы. Один из сержантов лёг на кровать перед нами и начал свою беседу с личным составом.

Суть была такова: он всем объяснял, как быть в армии. Надо в первую очередь хорошо общаться с сержантами, потому что только они понимают солдат и по-человечески к ним относятся, к концу службы у них можно даже стрелять сигареты. А вот офицерам доверять нельзя, они хитрые и будут использовать солдат только в своих целях. Помимо этого, в армии в самом начале обязательно спросят: «Хочешь по уставу или по бардаку?» На этот вопрос надо ответить, что по бардаку,  ведь лучше всего лишь получить один «шапалақ», чем быть наказанным по уставу.

Дальше пошла дичь про «достойных» пацанов и школу «мужественности», но всё, оказывается, шло к тому, что он к нам относится по-человечески и разрешит  пользоваться смартфонами, выпить пиво и отпраздновать последнюю ночь в сборном пункте. Но и к нему тоже надо «по-человеческий» отнестись и с каждого собрать по 500 тенге. Он разделил всех призывников по районам и назначил старших,  ответственных за сбор денег. После этого всех распустил.

Мы расположились по кроватям, старшие начали сбор денег. Я тоже был старшим по своему району, но нас было всего лишь двое, поэтому мы не дали денег, ссылаясь на их отсутствие. 

Позже, нас, патлатых, отправили стричься. Естественно, налысо, и блеск этой лысины некоторые казахстанцы могли заметить во время марафона 21 апреля 2019 года. По этим волосам я скучаю по сей день.

К ночи вернулись пацаны с супермаркета, принесли пиво, накрыли поляну. Потом начали подходить к каждой кровати и будить на празднование. Многие так и не встали, остальные подходили и тихо пировали.

Во время службы я спрашивал у сослуживцев из других регионов об их опыте в сборном пункте. Интересные сведения я получил от Акмолинской области. У них казарма состоит из двух этажей, и отказников держали во втором. Не знаю, как  и что там было, но когда эти отказники вниз спускались, их встречали патриоты издевательскими выкриками. Мне кажется, к этому специально подводили, чтобы оно так сработало.

Мой сослуживец оттуда, хотел служить в десанте, но не взяли, и покупатели уехали. Следующие должны были прибыть только через две недели. Сотрудники сборного пункта на этот счет приняли гениальное решение: не отпускать призывников домой две недели. Но сослуживцу повезло. Он поднял шум, не повиновался никому, и его в итоге отпустили.

Отправка на службу

На следующий день после завтрака всех построили на улице, включая нас, кто не был в команде. Прибыли представители, и ещё пришёл какой-то большой начальник в гражданском. Опрашивал убывающих, интересовался обстоятельствами службы. Когда очередь дошла до нас, он спросил, хотим ли мы служить и почему нас не взяли в команду. Вместо нас отвечали наши представители.

Насчет одного призывника сказали, что он сперва отказался служить, потом согласился служить и поэтому из-за его колебаний не взяли в команду. Большой начальник рассердился и рукой оттащил его из строя. Грозно добавил, что его надо сдать в РОВД. Сразу сделаю спойлер, что слова большого начальника все сразу забыли, и призывника не сдали в РОВД. В дальнейшем он служил со мной в Отаре, но только в другом подразделении.

Твёрдым отказникам он ничего не сказал. Несколько старожил так и остались, их не взяли в команду. Спойлер: когда я вернулся в сборный пункт спустя месяц, старожилы все еще находились там же.

Потом призывников из команды построили на плацу. Открыли ворота, запустили родителей. Но прежде чем подпустить их к сыновьям, провели с ними разъяснительную беседу. Объясняли какие телефоны передать, а какие забрать. После беседы начались прощания, фотографирования и т.п. ритуалы. Длились они всего 5-10 минут, и родителей вывели с территории сборного пункта.

В это утро приехали и мои родители, военкоматчик взял у них расписку об отсутствии у меня жалоб на здоровье и представил их большому начальнику. Но он сказал, что ничего не может сделать с тем, чтобы меня взяли в команду, ведь она полностью уже укомплектована. Пообещали тогда отправить меня в Атырау, в разведполк.

Отпустили домой. В это время команда садилась в автобусы, чтобы ехать на вокзал.

Отправка на службу 2.0. 

В Атырау меня отправить не удалось, потому что меня отправили в спецприемник. Но это совсем другая история.

Моя отправка в Отар была очень быстрой, потому что в нем участвовали начальники сборного пункта.

Тогда по прибытию в сборный пункт меня сразу завели к покупателю, которому я сказал, что на данный момент не хочу служить, хочу судиться. Он сказал написать заявление об этом, я написал. Когда эти начальники зашли узнать, как там дела у нас, покупатель показал им бумагу, что это отказ. Мои районные военкоматчики сразу меня вывели. По дороге я слышал, как один большой начальник говорит другому менее большому начальнику, что он ударит его по голове табуреткой.

Меня завели в кладовую сборного пункта, где переодели в военную форму, а рюкзак и гражданскую одежду попросили там оставить.

После был обед. Во время него большой начальник попросил меня отдать телефон, но я отказался.

Приехала передвижная флюрография, куда меня провели без очереди. Несмотря на мой отказ её проходить (я ее делал совсем недавно), они всё же заставили меня сделать снимок.

Позже нас всех построили, один из начальников сделал ритуальное общее фото.  Попросил меня выйти вперед и сделал еще одну фотографию.

Когда запустили родных, оказалось, что моих родных, друзей, знакомых среди посетителей не оказалось. В этот момент моё терпение иссякло, и я начал материть всех сотрудников, обзывая их подлыми обманщиками и прихвостнями системы. У сотрудников включилась патологическая ложь государственных служащих, они заявили что моих родных нет среди посетителей. Но это был глупый развод, ведь у меня был с собой телефон: я созванивался с ними и знал, что никого из них не пустили.

Я ещё жаловался на то, что мой рюкзак и моя одежда остались в кладовой. Её позже принесли, но, представьте, не закати я истерику, она бы там так и осталась. А знаете, сколько там вещей остаются после отправки призывников? Например, мой сослуживец Аркадий Козлов оставил в кладовой вещи на сумму 40 тысяч тенге.

Кстати, не приносите с собой вещи в сборный пункт. Ни полотенце, ни какие-либо принадлежности, потому что оно там так и останется. Даже если вам удастся забрать вещи из сборного пункта в воинскую часть, там у вас её в любом случае отберут.

Вскоре пустили Асем Жапишеву, она представилась моей сестрой. Не дали ей снять видео и говорили ей, что моё заявление об отказе просто разорвут.

Всех родных вывели, а нас посадили по автобусам, которые поехали в сторону вокзала.

Вокзал это еще один пункт, где есть возможность увидеть родных. Поэтому когда нужно было заходить по вагонам, нас заставили пройтись бегом и не давали останавливаться. Встретившая меня там подруга верно написала в сторис о том, что нас гоняли словно баранов.

К счастью, мне удалось тогда увидеть родителей, которых пустили в вагон.

Итоги

В интервью для  sputniknews.kz главный военком Алматы говорил по поводу призыва выпускников школ, которые ещё не успели поступить в университеты. Военком решил снять с себя ответственность, ссылаясь на закон, и что по поводу отсрочки решает призывная комиссия, а не военкомат.

Сама призывная комиссия состоит из гражданских людей, председатели которых — замакимы районов и города. Есть еще медицинские комиссии, председатели которых тоже  гражданские люди – начальники районных отделов здравоохранения.

Если во втором случае, медицинскую комиссию призывники проходят с помощью магии военкоматчиков, то в первом случае, касательно самой призывной комиссии, мне не удалось с ними познакомиться, хотя я написал председателю письмо с просьбой отсрочки.

И на всех стадиях прохождения военкомата я не чуял даже запаха призывной комиссии, и мне до сих пор интересно, в какой стадии призывная комиссия должна была формально появиться?

Иногда в фейсбуке всплывают посты, где родители недоумевают, где их сыновья, и почему не дали даже попрощаться с ними.

В предыдущих статьях я упоминал про своего боевого друга Аркадия Козлова. Его забрали сотрудники военкомата, когда он припарковывался у работы, и домой вернулся только через год. В сборном пункте он с легкостью прошел все медицинские комиссии, хотя у него было подозрение на бронхиальную астму в тот момент, ведь он постоянно задыхался. Ко времени его прибытия в сборном пункте находились покупатели из Аягоза. Его не взяли в команду, но военкоматчики так упорно хотели его отправить служить, что повезли Аркадия в Аягоз вместе с командой. Там его не смогли пристроить в воинскую часть, и пришлось им вместе с Аркадием вернуться обратно. В итоге его удалось отправить вместе со мной в Отар.

Мама Аркадия весь его эксклюзив-тур не могла толком связаться с ним и не знала, что с ним происходит.

И, опять же, возникают вопросы.  Неужели такие варварские способы призыва в армию у нас дальше будут существовать? Неужели наше государство будет относиться к молодежи таким образом, что сотрудники будут их выманивать в военкомат под предлогом дать справку, а на самом деле они так отправляют их в армию?

В итоге мы имеем картину, когда родители стоят у сборного пункта и не знают, где их сыновья. Сыновья в это время собирают деньги для контрактников,  чтобы к ним отнеслись «по-человечески». А военкомат с себя снимает ответственность, говоря, что они просто «оповещают» о призыве.

Невидимая призывная комиссия остается просто инстанцией с печатью, но не проверкой на годность призывника к службе.

Вот так я попал в Отар, в войсковую часть 30212, которую зовут «учебка». Об этом в следующей статье.