Слова президента Касым-Жомарта Токаева об аннексии Крыма нанесли ущерб по внешнеполитическому реноме Казахстана, но дипломатический демарш Украины наименьшее из зол. Личные репутационные потери президента внутри страны трудно даже оценить. Поэтому важно разобраться: что это было?
Советник президента Ерлан Карин озвучил официальную и, видимо, не свою точку зрения. Мол, ничего особенного не случилось, позиция Казахстана в отношении Крыма никак не изменилась. Довод эфемерный, поскольку прежде президент Назарбаев тщательно избегал оценок событий 2014 года. Иной раз и в прямом смысле, если вспомнить то, как он не пожелал подходить к стенду с крымским мостом на форуме по приграничному сотрудничеству в Петропавловске. Это первый признак того, что все-таки в официальной позиции произошли подвижки.
Второй — более существенный. Нурсултан Назарбаев при каждом удобном случае говорил о приверженности нашей страны принципам суверенитета и территориальной целостности Украины. По утверждениям офиса Зеленского, подтвердил он это и во время встречи с президентом Украины в Токио полтора месяца тому назад.
Токаев, в интервью Deutsche Welle сделал риторический книксен «лидеру нации», сославшись на его примат во внешней политике, однако рефрен о «непорушнисти» границ не повторил. Напротив, его слова «что произошло – то произошло» можно интерпретировать как признание «де-факто» суверенитета России над полуостровом раздора.
Другой вариант оправдания Токаева – оплошность. Якобы президент не нашелся с правильным ответом на неожиданный вопрос. Это от лукавого. Весь круг обсуждаемых с главами государств тем согласовывается заранее. Не обязательно обладать дипломатическим бэкграундом, чтобы не дать застать себя врасплох. Можно было подготовиться или в крайнем случае вообще отказаться от интервью. Слова про Крым не могли быть спонтанными.
Вопрос в другом: была ли эта позиция озвучена под сильным внешним давлением или это осознанный выбор нового главы государства, в расчете на то, что Москва более активно поддержит его в противостоянии с «библиотекой».
Для меня случившееся стало еще одним подтверждением ключевой роли Кремля в казахстанском транзите. Важно понимать, что Нурсултан Назарбаев покинул пост главы государства не по своей воле, и преемника выбирал не он. Осознание этого фактора отметает всякий информационный мусор про «второе пришествие» или «промежуточного президента».
Пока же произошло то, что произошло. С трудом представляю, как и чем Токаев может компенсировать колоссальный ущерб своей репутации, не говоря уже о престиже Казахстана в мировом сообществе. Речь ведь идет не только о том, как действующего президента воспринимает так называемая национал-патриотическая публика. Отход от поддержанной ООН трактовки событий в Крыму и дрейф в фарватер российской внешней политики не будет приветствовать ни прозападно настроенная молодежь, ни национальная интеллигенция. Да и многие из тех, кто осознает себя гражданами суверенной страны. Они отдают себе отчет в том, что при такой позиции главы государства трудно будет рассчитывать на поддержку международного сообщества, если нечто похожее случится в отношении территории Казахстана.
Этот вопрос может оказаться крайне важным в свете предстоящей выборной кампании. Главная уязвимость партии «Нур Отан», на мой взгляд, в том, что в условиях двоевластия у нее нет своей электоральной базы, «ядерных членов партии», на которых можно опереться в борьбе за голоса избирателей.
На предстоящем через два месяца съезде «Нур Отан» елбасы предстоит определиться с предвыборными лозунгами, способными мобилизовать общественную поддержку. Не имея данных социологических исследований сложно сказать насколько важны для казахстанцев вопросы суверенитета, но на фоне происходящего в эти дни «процесса дальнейшей интеграции» России и Беларуси можно предположить, что число их возрастает.
Конечно, на прямое осуждение имперской политики северного соседа в правящей партии пойти не рискнут. Но ничто не мешает кардинально усилить риторику про завоевания независимости Казахстана, тем самым подчеркивая заслуги партийного лидера в становлении нашей государственности. Тем паче, что на казахстанском политическом поле нет ни одной партии четко ориентированной на защиту национальных интересов.
Действующему президенту нечем ответить на такой вызов. Радикально изменить законодательство о правах граждан на митинги, свободные выборы и регистрацию партий с целью размывания нуротановской монополии ему вряд ли позволят Мажилис и Сенат. Теперь, после случившегося, может быть вновь взят на вооружение старый аргумент о «раскачивании лодки», о единстве народа в сложных геополитических обстоятельствах. Да и сам процесс политической либерализации может насторожить обитателей Кремля. Путину, как и Токаеву, это слово очень не нравится.
