«Пишу то, что сам увидел». Казах из Германии о войне в Украине

Война в Украине идет уже почти два месяца. Художник и писатель Булат Мекебаев, наш соотечественник, давно живущий в Германии, побывал в украинских городах, разоренных войной. 

Булат по собственной инициативе поехал в Украину, чтобы увидеть города, которые покинули российские войска: Буча, Гостомель, Ирпень. По возвращению из Украины Булат Мекебаев рассказал в Facebook о своей поездке — о том, что увидел в украинских городах и какие чувства испытал от увиденного.

«Друзья! Побывав в Украине, знаю точно, что там происходит. Там идёт война!», — написал он в Facebook.

«Я не беру информацию из интернета, СМИ или по слухам. Я публикую то, что сам увидел, услышал от людей, кто пережил и знает. Имена, фамилии открыты. Фотографии сделаны мною. Текст написан мною. Беру ответственность за всё, что публикую и пишу!»

С разрешения автора публикуем его впечатления.

Булат Мекебаев родился в 1964 году в Кокшетау, окончил художественную школу, художественно-графический факультет Казахского пединститута им. Абая в Алматы. Несколько лет учился и работал в творческой мастерской Николая Корнилова в Москве.

 

В 1997 году он переехал в Германию, где проживает по сегодняшний день. Но все эти годы художник не терял связи с родиной.

 

Он известен не только как успешный художник, но и как поэт, писатель, автор книги «Долгая дорога к встрече», изданной в 2017 году в Кокшетау.  В эту книгу вошел его роман «От рассвета и до заката» — о трагической судьбе немцев и других этносов, насильно депортированных в казахские степи.

Заметки о войне

8 апреля, 2022 года, суббота. День первый

В 22.00 выехали на микроавтобусе из Берлина в сторону Польши. Везет меня мой друг Дима и всю дорогу удивляется, для чего мне нужно это путешествие, что я хочу увидеть в Украине и что понять?

Там война, там падают бомбы, ракеты, после которых идут зачистки, гибнут люди и уже не важно – мужчины ли это, в камуфляжной одежде, дети ли, старики. Но я об этом знаю из интернета и со слов.

Мне нужно самому разобраться в происходящем, а для этого должен ехать и, по возможности, увидеть все своими глазами…

Ехали всю ночь. Утром добрались до приграничного городка. Дальше нужно самому. Остановились у магазина. Прикупил гостинцев – бутылку водки и две бутылки вина. В Украине, как мне сказали, введен запрет на алкоголь. К магазину подъезжают машины с украинскими номерами. Спрашиваю у водителей, кто куда едет и смогут ли меня забрать с собой на территорию Украины?

Подхожу к одной из таких машин, знакомлюсь.

Игорь, на вид 35 лет, крепкого телосложения, в камуфляжной форме. Спрашиваю. Он приехал в Польшу на загрузку гуманитарной помощи и после едет во Львов. Улыбается, видимо, от моей наивной глупости ехать туда, где рвутся бомбы и стреляют, но берет с собой.

Едем на загрузку. Подъехали к частному дому. Вышла хозяйка и на польском объяснила, что и где забирать. Я вышел из машины помогать Игорю. Грузили военные термоса и 4 полевых генератора для выработки тока. Попытался поднять один, но тут же понял, что если подниму, то спине будет «швах» или «капут». Выносили вдвоем.

Последний оказался большим и неимоверно тяжелым. Вынести его вдвоем было невозможно. Игорь попросил меня отойти. Я отошел, не понимая, что он хочет сделать. Навскидку, вес генератора 80 кг. Я обалдел, когда увидел, как его поднял Игорь с легкостью, как поднимают балеруны балерин. Позже в дороге, после высказанного мною восхищения, я узнал, что Игорь — мастер спорта по пауэрлифтингу, чемпион мира.

На границе очередь. Длинный «хвост» из авто с польскими, немецкими номерами, но больше всего украинских машин. За рулем много женщин. Вроде, нужно бы бежать, эвакуироваться от войны, а они едут обратно. Позже я выяснил, что женщины вывозили стариков и детей в Польшу, Германию в места принятия беженцев, а потом возвращались в Украину к мужьям, что воюют.

Безумство ли возвращаться, оставляя своих детей на чужбине? Это любовь, которой не страшна смерть.

Мужчины воюют, конечно, за Родину, независимость, но больше они воюют за детей и жен, а когда любимые рядом, то дерутся в несколько раз сильнее, чтобы показать отвагу и за ее честь. Так устроены мужчины…

…Едем во Львов. В Украине с 21.00 до 06.00 комендантский час. Перед городом стоит блокпост, проверяют документы. Въезжаем во Львов в час ночи. У Игоря есть разрешение на движение в ночное время. Моему водителю нужно ехать Луцк, но, несмотря на усталость и дальнюю дорогу, он привозит меня на вокзал, несет мой ужасно тяжелый рюкзак и покупает мне билет на поезд до Киева…

На вокзале много венных с оружием. В 3 часа ночи сел в поезд сообщением до Киева. Застелил постель. Лег и тут же уснул.

9 апреля, 2022 года. Воскресенье. День второй

Сплю на верхней полке. Среди ночи кто-то по мне пробежался. Открываю глаза — кошка стукает меня лапкой. Согнал ночной кошмар и опять уснул. Просыпаюсь утром с мыслями, что это ночью было. Кошки не видно. Подумал, что привиделась от усталости, глюки.

Но с нижней полки доносится: «Вас не напугала моя кошка?». Слава Богу, это было не видение. Молодой попутчик перевозил кота. Данилу 23 года, он студент. Ждет призыва на войну. Несколько раз ходил в военкомат, но не берут. Сказали, что призовут, если будет совсем плохо, но пока не нужен, молод еще.

Познакомился с проводниками. Двое мужчин и девушка Света. Ночью мне сказали, чтобы не включал свет. Поезда идут в полной темноте из-за риска бомбардировки самолетами. Разговоры о войне. Все пережили артобстрелы, прятались в подвалах. Света сказала такую фразу: «Страшно, что люди перестали бояться воздушной тревоги, привыкли».

Проводники кормили людей бесплатными бутербродами. Кофе продавали, но на банке, куда клали деньги, было написано: «Сбор на войну».

В Киев поезд прибыл с опозданием. Как позже мне сказали, поезда ходят не по графику из-за возможной воздушной атаки. Как в моем романе. Самолеты с красными звездами бомбили эшелоны с депортированными немцами.

Встретил меня мой друг Сергей с известной фамилией Белинский. Ему 49 лет. Хотел пойти на войну, но не взяли, потому что в армии не служил. Пошел копать окопы, строить заградсооружения на подъезде к Киеву. Он бизнесмен, у него есть своя фирма, которая делает специальное покрытие на взлетных площадках по канадской технологии. В данный момент не работает, потому что идет война. Закупает продукты, сигареты, военную одежду, бронежилеты и многое другое, что нужно его парням, которые воюют. Помогает финансово их женам.

Я привез камуфляжную форму для его бойцов. С одним из них я познакомился, его зовут тоже Сергей. Чуть младше меня. Оказалось, что для него я вез форму. Крепкий, красивый, но уставший. Глаза говорят о многом…

…В Потсдаме, где я живу, есть помещение, где принимают женщин, детей, стариков из Украины. Я старался им помогать. И познакомился с девушкой – Ириной из Харькова. Когда начали бомбить Харьков, Ирина с шестилетней доченькой неделю прятались в подвале. Ей удалось выбраться и уехать в Потсдам, но в метро Харькова оставались ее родители. Они не хотели бежать, думали, что скоро все закончится. Харьков бомбят до сих пор.

Приехав в Украину я поговорил с Игорем — отцом Ирины. Ее родители поверили мне и выехали из Харькова. Мы с Сергеем забрали их с вокзала в Киеве и устроили в гостинице. Они в тепле, на мягкой постели и, главное, сытые.

Сергей ищет возможность выехать в места, где со стороны Беларуси заходили неприятельские войска.

Нашли. Приехал парень и старался решить через вояк, но им не до казаха из Германии. Решал с замглавой администрации Ирпеня – Заряну. Объяснил, кто я и с какой целью хочу попасть в этот район. Сказала — решит, звоните завтра.

10 апреля. 2022 года. Понедельник

Чиновник — он и есть чиновник, что в Казахстане, что в Украине, обещал – забыл. Утром в назначенное время звоню, телефон отключен. У меня нет журналистского удостоверения, нет аккредитации. Приехал в Украину частным порядком. Что делать?

Достаю из портмоне удостоверение президента международной ассоциации «Искусство народов Мира» на немецком языке. Показываю Сергею. «Сережа, может сойдет за удостоверение немецкого журналиста?» — спросил я. Сергей: «Что же ты раньше молчал? Еще как сойдет!».

И мы поехали. На блокпостах показываю немецкий паспорт и удостоверение, пропускают. Подъезды к населенным пунктам охраняются ополчением из местных.

По трассе у обочин видим машины, расстрелянные или раздавленные танками. Возле одной машины два детских кресла. Поначалу считал, после сбился со счета. На душе больно.

Перед подъездом к городу Сергей закричал: «Смотри-смотри». В поле недалеко от дороги торчал не взорвавшийся снаряд. Я делаю фотографии. Сергей кричит на меня: «Не лезь близко, может от движения сдетонировать!» А мне нужны хорошие кадры.

Остановились возле расстрелянной машины. Подбежала стая голодных и исхудавших собак. Видимо, убежали из разбитого питомника — уши у всех чипированные. У Сергея нашлись печения, которые он раздал собакам.

Заезжаем в город Буча. Мирный спокойный городок. От Киева 59 км. Как мне рассказывали, город стерт с земли, но вижу целые дома. Немного успокаиваюсь, но какое-то волнение присутствует. Едем по чистому городу и заезжаем в район города, где проходили российские войска, и тут началось. Разрушения. Я не знаю, из чего стреляли, танками, ракетами, минами, но, большой роли не играет. В каждом доме смерть. Весь квартал в руинах. Ком в горле, на глазах слезы. Люди мирно жили, растили детей, строили планы, мечтали, но в одночасье все законченно. Кто уцелел, потерял все.

Местные люди говорили, что на улицах лежало много трупов. Из некоторых домов еще шел дым. Такое зрелище не для слабонервных. От запаха гари першит в носу.

Нам, будем считать, повезло. Трупы убрали, завалы начали разбирать. Коммунальные службы по очистке города работаю слаженно. Местами в асфальте были не разорвавшиеся мины, но они не тревожат коммунальщиков, работа идет. На такие находки не хватает специалистов по разминированию.

Едем дальше. На выезде из Бучи натыкаемся на площадку, куда вывозят разбитые гражданские машины и сожженную военную технику. На двух гражданских машинах написано предупреждение: «Дети!», но машины расстреляны насквозь. В салоне разбросаны детские вещи. Надписи не остановили стрелявших.

Я не могу понять, осознать, как может подняться рука стрелять по детям. Можно ли их назвать людьми. Слезы стоят в глазах. В душе поднимается злость. Наверное, так рождается ненависть. Стараюсь успокоиться и пересилить эти чувства. Понимаю, так нельзя. Ненависть – не лучшее чувство. Не может быть в жизни только черное и белое.

Город Буча плавно переходит в Гостомель. Блокпост. Нас встречает народное ополчение из местных жителей – народная дружина. Проверка документов. Вижу среди вооруженных мужчин мальчика лет 10 в защитном жилете и в каске на голове. Выхожу, спрашиваю, что здесь делает ребенок? Оказалось, его оставить не с кем, дежурит с папой. На вопрос: «Где люди», ответили, что прячутся в подвале рядом стоящего дома. Маленький солдатик с легкостью вызвался нас проводить к женщинам.

Перед подвалом сидят старики, курят. Темный, без света и тепла, подвал. Женщины готовят еду на газовой горелке. Темные, уставшие лица, печальные глаза. Спрашиваю: «Почему в подвале? Обстрел закончен, почему еще здесь?». Отвечают: «Страшно, вдруг опять начнут. Многим уже некуда идти, разбито».

Спрашиваю: «Где мужчины?». Отвечают: «А кто где. Кто на завалах — город расчищает, кто на блок постах, кто воюет, а кто уже погиб».

После расстрела города жертв было много. Убитые валялись по всему городу. К нашему приезду трупы убрали.

«Чем питаетесь, продукты откуда?» — спрашиваю. «Волонтеры привозят, молодцы ребята, не забывают».

Подходим к военным. Прошу сфотографировать. Отказали. «Нельзя делать фотографии, особенно журналистам. Вы же выставляете в интернете, а потом к нам бомбы прилетают. Вот с мальцом сфотографируйтесь, с ним можно».

Заезжаем в город. Начало Гостомеля – разрушения! Начиная с верхних этажей высотные дома разбиты. Черным дымящимся оскалом приветствует город. Через дорогу развалины частных домов.

И так весь квартал. Уставшие люди разгребают от завалов улицы.

Едем дальше. Город оживает постепенно.

Местами видны разрушения в частном квартале и только вдоль дороги, как убитые люди, замерли расстрелянные машины.

Опять начались разрушения. Сергей говорит, что это уже другой город — Ирпень. Выходим из машины, фотографирую, конца и края не видно разрухе. Пешим порядком запечатлеть город не возможно — весь, весь Ирпень мертв!

Вокруг запах смерти. Нет больше Ирпеня. Злобный, беснующийся дьявол прошелся по городу. Даже если война, даже если смерть, но должно же что-то человеческое оставаться. Люди воюют.

Но глядя на город в руинах, понимаю, что нет в этом ничего человеческого.

Едем в машине молча. Тишину нарушает Сергей: «Плакать хочу, Булат». Я молчу. У самого ком в горле, слезы в глазах. Слов нет.

На постах молча подаем паспорта. Спрашивают: «Откуда?» Сергей тихо говорит: «Ирпень». Солдаты без лишних вопросов отдают документы. Едем домой».

ОТ РЕДАКЦИИ

 

В декабре прошлого года у Булата Мекебаева прошла персональная выставка в Казахстане. Комментируя подборку картин, представленных на этой выставке, художник сказал:

 

«Я привез картины, в которых показал то, что происходит сейчас в мире. Да, они не очень ласковые, не очень демонстративные в плане празднества… В картине «Битва мертвых» я собрал практически все войны, которые были на земле. Там есть неандерталец, который грызет руку современного солдата.

 

С момента создания нашего человечества и до сегодняшнего дня мы воюем и воюем. И если взять весь период, то у нас было три недели отпуска, ребятки, без войны. А все остальное время мы воюем. Каждый сам с собой или друг против друга. И мы же с людьми воюем, не с инопланетянами.

А любая война — это нажива маленькой кучки людей, которая хочет иметь огромное количество денег. Гибнет пушечное мясо, гибнут наши дети и наши внуки. Будут гибнуть, пока мы сами не дойдем до этого — что мы зависим от небольшого количества людей».

 

Больше об этой выставке и ее авторе читайте здесь.

КАК ПОДДЕРЖАТЬ «РЕСПУБЛИКУ»

 

В Казахстане почти не осталось независимой прессы. За последние годы власти сделали все возможное, чтобы запугать тех, кто осмеливается писать о них правду, или «купить» их с помощью госзаказов. В этих условиях независимые от власти или олигархов редакции могут рассчитывать только на читателей.

 

Для «РЕСПУБЛИКИ» нет запретных тем, мы пишем о том, что считаем важным. НО НАМ НУЖНА ВАША ПОДДЕРЖКА!

 

Поддержать нас можно через KASPI GOLD, отправив донаты на номер телефона 8-777 681 6594 или на номер карты 5169 4971 3344 9037.

 

И есть еще несколько способов – они на этой странице.