На прошлой неделе в суде по делу о пытках в спецприемнике Кошмамбета во время Кантара начался допрос подсудимых экс-полицейских.
_
На данный момент допросили четырех из шести оказавшихся на скамье подсудимых. В том числе Серика Турпанбаева, бывшего замначальника Управления полиции Карасайского района Алматинской области по следствию, и Берика Абильбекова, бывшего замначальника Департамента полиции Алматы.
Показания Турпанбаева в суде отличаются от его показаний на стадии следствия, которые он дал в марте.
Прокурор Арыстан Алькенов зачитал показания Турпанбаева из материалов уголовного дела. В ходе допроса 15 марта Турпанбаев утверждал, что никого не бил и не видел избиений, но слышал крики людей. В дополнении к этому допросу он заявил, что видел, как задержанных избивают и что за этой картиной наблюдал его бывший начальник Болат Тотыбаев (про его допрос в суде читайте здесь).
11 декабря на допросе в зале суда Турпанбаев отказался от этих показаний и заявил, что не слышал и не видел, как задержанных пытают. По его словам, во время следствия он был «в шоке», а показания якобы давал по требованию его тогдашнего адвоката по фамилии Тлеукеев, который, как утверждает Турпанбаев, обещал, что в обмен на эти показания его отпустят из следственного изолятора под домашний арест.
Берик Абильбеков в свою очередь рассказал свою версию случившегося с Викрамом Рузахуновым, а также отказался признать, что присутствовал при избиении задержанного гражданина Узбекистана Маматкобула Якупова, как утверждается в обвинительном акте.
Подробнее о том, как оправдывались в суде бывшие полицейские начальники, — в материале журналиста Данияра Молдабекова специально для «Республики».
Версия подсудимого Турпанбаева
Прежде, чем начать работать в Управлении полиции (УП) Карасайского района Алматинской области, Серик Турпанбаев занимал должность заместителя начальника по следствию Управления полиции Енбекшиказахского района.
В Карасайский район, по словам Турпанбаева, его перевели без его рапорта – по рапорту замначальника Департамента полиции (ДП) Алматинской области.
С начальником Болатом Тотыбаевым у Турпанбаева сложились «неприязненные отношения».
«Моменты по работе: что мы там план не выполняем. Все эти проблемы, он говорил, что возникают из-за меня», — заявил подсудимый.
«Где-то 26 декабря», по словам Турпанбаева, всех начальников УП собрали в здании ДП области в Талдыкоргане на оперативное совещание. На этом оперативном совещании Тотыбаев, как утверждает его бывший подчинённый, доложил, что план по раскрытию 2021 года не выполнен из-за того, что была провалена работа следствия и дознания. На этом заседании было принято решение снять Турпанбаева с должности.
28 или 29 декабря Турпанбаев, по его словам, зашел к Тотыбаеву с двумя рапортами. Один был о трудовом отпуске с первого по тридцать первое января, второй — о переводе Турпанбаева в Енбекшиказахский район, где он работал ранее. Оба рапорта, по словам Турпанбаева, его бывший начальник завизировал.
31 декабря Турпанбаев закрыл свой кабинет и ушел в отпуск, где он, по его словам, находился до 7 января.
Четвертого января, когда в Алматы начались протесты, Турпанбаев, согласно его показаниям в суде, был в городе по своим личным делам. В тот же день, «часов в 11», он уехал домой, в Енбекшиказахский район.
Пятого января он позвонил заместителю начальника по кадрам УП Карасайского района и спросил, не отзывают ли его на работу, на что Турпанбаеву ответили, что не отзывают.
«Пятого и шестого января я находился дома, — говорит подсудимый. — Седьмого января мне стало неудобно. Созвонился с каким-то следователем со своего отдела и решил поехать помочь».
Седьмого января после обеда он поехал в Каскелен, оставил там вещи «у себя на квартире» и направился в УП. На втором этаже он увидел начальника УП, и тот спросил у Турпанбаева, зачем он приехал.
«Я ему ответил, что просто побуду возле своих ребят и при необходимости помогу. Он согласился, сказал «хорошо» и вышел», — объяснил подсудимый.
После этого сотрудников по тревоге собрали на плаце. Там Тотыбаев, по словам Турпанбаева, сообщил личному составу, что от начальника Департамента полиции Алматинской области Серика Кудебаева поступила команда «о том, что на территории Жамбылского района в посёлке Таргап были задержаны около ста человек, которые якобы причастны к массовым беспорядках в городе Алматы, что этих лиц задержали сотрудники погранслужбы КНБ».
«Он дал всему личному составу поручение выехать в спецприемник, расположенный в посёлке Кошмамбет», — сказал Турпанбаев.
Тотыбаев сообщил подчиненным, что спецприемник в Кошмамбете новый, там нет компьютеров и принтеров. Следователям он приказал взять технику с собой. В Кошмамбет, по словам Турпанбаева, сотрудники ехали на своем личном транспорте.Приехали в спецприемник 7 января примерно в 21.00-21.30.
«В этом СПАА [спецприемник для административно арестованных] мы практически все были впервые, — утверждает Турпанбаев. — Когда мы зашли, сразу было видно, что здание новое, не функционирующее. Никакой базы, никакой связи, ничего не было. Мебель вся была новая».
Турпанбаев и другие следователи и дознаватели заняли четыре кабинета на втором этаже. Ночью поступил приказ собраться в актовом зале всем личным составом. Когда Турпанбаев пришел в актовый зал, мест там уже не было. По его словам, там «был практически весь РУВД, сотрудники районного КНБ и сотрудники КНБ Алматинской области».
«Первым выступил Тотыбаев. Он довёл, что задержаны около ста человек в Жамбылском районе», — рассказал Турпанбаев.
После этого сотрудник областного КНБ, чье имя Турпанбаев не назвал, провел инструктаж, заявив, что среди задержанных есть лица с навыками гипноза:
«Довел, что были задержаны участники массовых беспорядков в городе Алматы, что среди них есть лица, которые владеют гипнозом, чтобы в глаза не смотрели».
Полицейским сказали, что принимать задержанных будут сотрудники КНБ. Затем, по словам Турпанбаева, вновь выступил Тотыбаев. Он дал поручение своим сотрудникам «готовить камеры».
Турпанбаев утверждает, что о доставлении задержанных в селе Таргап в спецприемник в Кошмамбете он услышал в «час – час тридцать» ночи.
«Первым я увидел начальника УП Жамбылского района Умарова Айдара, — вспоминает Турпанбаев. — Он сообщил, что привезли людей. Все сотрудники Жамбылского УП уже зашли в здание».
Потом Турпанбаев собрал в актовом зале следователей и дознавателей. Им он, по его словам, объяснил, что задержанных надо будет допросить «только в качестве свидетелей» и «чтобы все находились только в кабинетах».
Позже кто-то из коллег (Турпанбаев нередко опускал имена во время допроса) сообщил подсудимому, что его к себе вызывает Тотыбаев. Турпанбаев спустился на первый этаж и прошел в помещение, которое назвал «дежуркой». Помимо Тотыбаева там находился человек, которого Турпанбаев в суде назвал командиром погранслужбы, но чье имя не помнит.
Тотыбаев сказал Турпанбаеву, что вещи задержанных находятся у погранслужбы. Турпанбаев спросил у командира погранслужбы, как проводилось изъятие, на что ему ответили, что вещи у задержанных изъяли без оформления документов.
«И показал в одном пакете удостоверения, в основном загранпаспорта. В другом пакете были сотовые телефоны, планшеты. И в таком маленьком пакете были деньги. Тогда я сказал, что мы все эти вещи изымем у вас, на что он [командир погранслужбы] согласился», — рассказал Турпанбаев.
Он поручил старшему следователю произвести выемку. Затем в здание завели первых четырех задержанных (по словам Турпанбаева, заводить их группами по четыре человека приказал Тотыбаев) и повели в кабинет.
«Кто-то из сотрудников сказал, что у них деньги, — говорит Турпанбаев. — Сразу все пошли: начальник РУВД [бывшее название УП], начальник УП Жамбылского района, Ширбаев [бывший заместитель Тотыбаева], уголовный розыск. Посмотрели – действительно, там были доллары».
Для изъятия он вызвал «опытного следователя Узбекбаева Болата», с которым они в одном из кабинетов «произвели выемку денежных средств».
«Там было где-то 97 тысяч долларов. У двоих вышло – с обуви, с носков», — рассказал Турпанбаев.
Он утверждает, что выемку денег они проводили до четырех часов утра, а когда вышли из кабинета, в коридоре уже не было задержанных — только сотрудники.
Турпанбаев и Узбекбаев занялись допросом двоих задержанных, у которых изъяли доллары. Допрос, по словам Турпанбаева, вёл Узбекбаев.
Опечатанные деньги подсудимый положил в сейф в другом кабинете. Там же он «уснул на стульчике».
Фамилии двоих задержанных, у которых изъяли деньги, он не помнит, но сказал, что один был гражданином Узбекистана, а второй – Казахстана. Позже выяснилось, что они прибыли в Алматы для покупки погрузчика.
«В последующем было доказано, что деньги принадлежат им, что они никакие не мародеры. Вся сумма была им возвращена», — сказал Турпанбаев.
Восьмого января, «часам к 11», Турпанбаеву сообщили, что приехали их коллеги из Департамента полиции Алматы. Среди них были другой подсудимый по этому делу — Берик Абильбеков, а также руководитель пресс-службы Алматинской полиции Салтанат Азирбек (ее допрос читайте здесь).
Турпанбаев доложил о себе Абильбекову, на что последний сообщил, что приехал в Кошмамбет со своими сотрудниками и «в помощи не нуждается».
Абильбеков, по словам Турпанбаева, сказал, что он и его сотрудники сами будут проводить следственные действия. После этого Турпанбаев поехал обедать к родственникам, а по возвращении узнал, что те уже уехали. Через некоторое время они вернулись.
Начальник УП Карасайского района, по словам Турпанбаева, в тот день находился в спецприемнике «до шести или до семи вечера».
«После того, как он отъехал, ко мне позвонил. Сказал, что поступила информация от Кудебаева, что планируется нападение на здание СПАА, что нужно принять меры по охране здания. Здание у нас военные охраняли, их человек, наверное, 25 сотрудников на двух БТР было. Мы им сообщили, они сразу вышли на улицу. На двух БТР встали на охрану здания», — утверждает Турпанбаев.
Никакой атаки на здание спецприемника в итоге не было.
Что говорили о Викраме Рузахунове
Девятого января, «примерно в обед», Турпанбаев узнал о «снятии сюжета с Рузахуновым, где он якобы признался в участии в массовых беспорядках за 90 тысяч тенге».
«После этого ко мне начали звонить из Департамента полиции, узнавать про это, — говорит Турпанбаев. — Позвонила начальник штаба Теряева Людмила Юрьевна, по-моему, и дала указание узнать, действительно ли это видео у нас было снято, действительно ли он участник массовых беспорядков. После этого я дал поручение, чтобы доставили Рузахунова в мой кабинет».
Когда Турпанбаев спросил у музыканта, почему тот себя оговорил, Рузахунов, по словам подсудимого, ответил, что ему обещали, что тогда его отпустят.
«Я вызвал следователя, — говорит подсудимый, — сказал подробно допросить, чтобы мы предоставили информацию. После допроса я его увидел, его увели».
После того, как Турпанбаев с коллегами сообщил о допросе Рузахунова, Теряева сказала им, что его нужно еще раз допросить. Музыканта вновь привели в кабинет Турпанбаева.
«Я позвонил Теряевой и по громкой связи они уже сами разговаривали», — утверждает Турпанбаев.
Десятого января вновь приехал Абильбеков. С ним был «вроде как посол Кыргызской Республики». Рузахунова освободили.
Поздно вечером Турпанбаев уехал домой. По его словам, к этому времени он заболел, а 13-го января его привезли в больницу.
«На работу вышел уже примерно к концу января», — утверждает Турпанбаев.
Как Турпанбаев поменял показания
Первым подсудимого Турпанбаева допросил его адвокат Ерлан Мендешев. Он спросил своего подзащитного, слышал ли тот, когда пересчитывал деньги в кабинете, «какие-нибудь крики».
«Нет. Там 150 или 200 было только сотрудников: военных, КНБ, которые доставили, их много было, потом сопровождающих человек 30 было, Жамбылское РУВД приехало, их около ста было, Карасайское РУВД – их около ста было. Там, кроме задержанных, нас только было около 200 человек», — утверждает экс-начальник УП Карасайского района.
«Крики слышали о помощи?» — спросил Мендешев.
«Нет, не было, — ответил Турпанбаев. — Там только голоса сотрудников были».
Подсудимый заявил, что не выходил из кабинета, пока производилась выемка изъятых 97 тысяч долларов.
«Мы закрылись, потому что всем интересно было, все дверь дергали. Поэтому я изнутри закрыл, чтобы никто не заходил», — объяснил Серик Турпанбаев.
«И вы говорите сколько, два часа пересчитывали?» — уточнил Мендешев.
«Да, примерно», — сказал подсудимый, добавив, что после того, как он вышел из кабинета в коридор, там не было задержанных – только сотрудники.
«Вы видели где-нибудь кровь? На полу, на стенах?» — задал очередной вопрос Мендешев.
«Нет», — сказал Турпанбаев.
Он опроверг показания Тотыбаева в суде о том, что тот назначил его старшим.
«Кто руководил приёмом задержанных, их распределением по камерам?» — спросил адвокат Мендешев.
Подсудимый ответил: «Сам Тотыбаев».
В марте, еще до начала суда, когда его допрашивали на стадии следствия, Турпанбаев сказал ему, что слышал, как людей пытали. Мендешев напомнил об этом, а потом спросил своего клиента: «Эти показания орган следствия устраивали?»
«Нет, не устраивали», — ответил Турпанбаев.
«Дальше какие действия были?» — спросил адвокат.
«Адвокат Тлеукеев [бывший защитник к Турпанбаева] ввёл в заблуждение. Давай пойдём и такие показания дадим, что ты слышал, и мы тебя под домашний арест вытащим. В то время я в шоковом состоянии находился, потому что я единственный сын, дома у меня отец, 83 года, воспитываю дочку с инвалидностью. Я говорю: «Точно под домашний арест отпустят?» Он сказал: «Да, точно под домашний арест отпустят». И эти показания я дал. Потом он говорит: «Эти показания не пойдут, покажи на Тотыбаева», — сказал подсудимый.
После этого Турпанбаев дал показания, согласно которым он видел, как в коридоре военные избивают задержанных. На суде он от этих показаний отказался, обвинив адвоката, который, по словам Турпанбаева, ввёл его в заблуждение: «Говорит [адвокат], вытащим тебя под домашний арест, потом показания поменяешь».
Также Турпанбаев утверждает, что его бывший адвокат якобы в ходе следственного суда по мере пресечения признал вину своего подзащитного. Позже Турпанбаев отказался от услуг этого адвоката.
«Получается вы себя оговорили?» — уточнил прокурор Арыстан Алькенов.
«Я же только что ответил на этот вопрос», — сказал Турпанбаев.
После этого прокурор зачитал протокол допроса Турпанбаева от 15 марта этого года. На тот момент он был не подсудимым, а подозреваемым. На вопрос, признает ли он вину, Турпанбаев тогда ответил, что не признает себя виновным в пытках, поскольку он «лично никого не пытал».
На следующий вопрос, применялись ли полицейскими пытки в спецприемнике, Турпанбаев в марте ответил:
«Лично при мне пытки ни к кому не применялись. Я сам ни к кому пытки не применял. Но в целом в спецприемнике пытки были. Их я только слышал. В здании спецприемника 8 января 2022 года примерно с 10 по 13.00 задержанных били. Но кто именно из сотрудников бил, я не знаю. Слышал громкие крики задержанных, нецензурные слова сотрудников. Чьи это были крики, я не знаю. Также я не знаю, какой сотрудник полиции кого из задержанных избивал. Видел потом задержанных со свежими побоями, то есть избитыми. Понимал, что к ним применены пытки, поэтому я всех сотрудников, которые находились в спецприемнике, лично предупреждал и требовал, чтобы они рукоприкладством не занимались».
Далее в ходе этого мартовского допроса Турпанбаева спросили: почему он, будучи одним из начальников, допустил пытки. Турпанбаев ответил, что при нем пытки не применяли, и он якобы требовал от сотрудников их не применять.
Затем следователь спросил, как мог Турпанбаев находиться в спецприемнике несколько дней и не заметить пыток, хотя свидетели и потерпевшие настаивают, что пытки применялись на протяжении нескольких дней и неоднократно.
«Мы со следователем занимались оформлением процессуальных документов», — сказал Турпанбаев.
Кто принимал доставленных и как их располагали по камерам, он не видел.
В то же время в ходе мартовского допроса он говорил, что видел на задержанных свежие синяки и гематомы, и понимал, что свежие побои появились после избиения задержанных в спецприемнике, но «кто именно применял пытки», не видел и не знает.
В ходе допроса во время расследования этого дела также были упомянуты показания Маматкабула Якупова, который утверждает, что его избивали в присутствии Турпанбаева. И тогда, и сейчас Турпанбаев отрицает слова Якупова.
«Это вы давали такие показания?» — обратился к подсудимому прокурор, зачитав мартовский протокол допроса.
Турпанбаев признал, что дал эти показания, но повторил, что его ввёл в заблуждение его бывший адвокат Тлеукеев.
«Пообещали, что меня отпустят под домашний арест», — сказал Турпанбаев.
«Кто обещал вам?» — уточнил прокурор Алькенов.
«Тлеукеев сказал», — ответил подсудимый.
Прокурор также огласил дополнение к показаниям Турпанбаева, которые он дал на стадии следствия. В этом дополнении Турпанбаев говорил, что слышал, как на первом этаже избивают задержанных. Он вышел из кабинета, где пересчитывал изъятые деньги, и «увидел, как один из военнослужащих спецназа КНБ отталкивает от одного из задержанных своего коллегу, которые избивали».
Часть сотрудников, говорил в марте Турпанбаев, избивала задержанных, другая часть их останавливала. Посмотрев направо, Турпанбаев увидел Тотыбаева, который стоял возле лестницы с автоматом в руках и видел все происходящее.
«Я стал останавливать коллег, чтобы они не избивали, но меня не слушали, так как в коридоре была толпа, которая была неуправляема. Там был хаос. Избиение длилось около десяти минут», — говорил Турпанбаев в марте.
В зале суда, после того, как прокурор процитировал эти показания, Турпанбаев отрёкся и от них. Он признал, что дал их во время водворения его в следственный изолятор, но опять заявил, что бывший адвокат ввёл его в заблуждение, якобы пообещав, что взамен на показания против начальства УП его освободят из СИЗО и отпустят под домашний арест.
Прокурор Алькенов в свою очередь заметил, что в показаниях Турпанбаева, от которых он отрёкся в суде, много деталей и, по мнению обвинителя, «надо там [на месте преступления] находиться, чтобы давать такие показания». Адвокат Мендешев возразил против этого аргумента.
В перерыве после первой части допроса адвокат Турпанбаева Ерлан Мендешев обратился к «Республике», заявив, что хочет поделиться своим ходатайством, где он указывает на, по его мнению, грубые ошибки экспертов по этому делу.
Адвокат ходатайствовал признать экспертизы о повреждениях потерпевших (Маматкобула Якупова и еще восемнадцати граждан Узбекистана) недействительными. Судья Адайбаев пока не принял решение по этому поводу, и, как пояснил адвокат Турпанбаева, он должен будет учесть ходатайство при вынесении приговора.
Мендешев утверждает, что частная клиника, где в феврале 2022 года проводилась первая экспертиза Якупова, обнаружившая у него перелом пяти рёбер, «не оказывает медицинские услуги по проведению компьютерной томографии». Вторая экспертиза, которую потерпевший прошел в 2023 году, выявила у него перелом двух рёбер.
Мендешев ходатайствовал о допросе эксперта в суде. С его допросом, а также аргументами сторон, можно ознакомиться здесь.
Представитель потерпевших Айна Шорманбаева в комментарии «Республике» сказала, что «даже два ребра сломанных и нос это уже вред здоровью». «И в любом случае факт пыток это никак не отменяет», — подчеркнула Шорманаева.
«Претензии есть к нам, к сотрудникам полиции?»
Берик Абильбеков, по его словам, 7 января 2022 года находился в Алматы, где «проводили антитеррористические операции полностью, так как был объявлен режим АТО и режим ЧП был до этого объявлен».
Абильбеков «был задействован в мероприятии по задержанию Дикого Армана Джумагельдиева», в чьём деле он сегодня имеет статус свидетеля.
«До двух часов ночи мы занимались этим делом», — утверждает Абильбеков.
Также, по его словам, во время Январских событий он работал «по мародерам».
«Восьмого утром было совещание республиканского масштаба, — вспоминает подсудимый. — Все руководители РОШ [Республиканский оперативный штаб] были. Селекторное совещание с участием аппарата президента, на тот момент премьер-министра. На этом совещании начальник АТО Алматинской области генерал Куманалиев, начальник ДКНБ Алматинской области, доложил, что при «прорыве из города Алматы» в ночь с 7 на 8 были задержаны три или четыре автобуса с лицами, покидающими город Алматы. При этом были озвучены такие моменты, что у них изъяты крупные суммы денег, оружие было изъято, товары народного потребления, ювелирные украшения, много имущества с собой вывозили. Республиканский оперативный штаб поставил команду разместить всех этих людей в спецприемнике в Кошмамбете».
Абильбеков заявил, что на тот момент он даже не знал о существовании этого спецприемника.
«Руководство МВД и начальник Департамента дали мне прямое указание. Так как я на тот момент единственный зам департамента по городу Алматы, который находился в строю после всех событий, выехать в спецприемник и по задержанным отработать, проверить на их причастность к массовым беспорядкам», — сказал Абильбеков в зале суда.
В первую очередь их интересовали «зачинщики, мародеры и лица, которые уже стали известны нам по видеонаблюдениям».
«Указом начальника ДП была создана группа, в которую вошли следствие (замначальника следственного управления старшим был, он здесь выступал, Адиль Салаев), миграция четыре человека, потому что было озвучено, что были задержаны и иностранные граждане, в также три оперативных сотрудника. Для охраны выделили десять бойцов СОБРа», — сказал подсудимый.
В Кошмамбет они прибыли в 12 часов дня. Спецприемник нашли не сразу, некоторое время плутали. У полицейских возник конфликт с военными, которые были на БТР и с «машиной прикрытия бронированной». Военные перекрыли Абильбекову и его подчинённым дорогу в спецприемник.
«Они перекрыли дорогу, не дали нам проехать, — вспоминает подсудимый. — Так как мы тоже были вооружённые, с нами был СОБР, чуть до конфликта дело не дошло. Хотели они открыть огонь на поражение. Я начал звонить в Алмату, докладываться. После этого с РОШ (Республиканский оперативный штаб) Алматинской области поступила команда, что прибудет Алмата, наши номера автомашин, мои данные передали, что я старший. Нас пропустили, и мы зашли в этот СПАА через проходную с правой стороны».
NB. В связи с этими показаниями, пожалуй, имеет смысл вспомнить интервью подполковника Погранслужбы Галымжана Садвакасова, который рассказал «Азаттыку», что 6 января силовики сами друг друга перестреляли на Кок-Тобе.
Пройдя в спецприемник, поднялись на второй этаж. Следом приехала съёмочная группа во главе с Салтанат Азирбек.
О обстановке в спецприемнике Абильбекову рассказал некий сотрудник КНБ.
«Такой рыжий, худощавого телосложения, кажется, он на тот момент был замначальника карасайского районного управления КНБ. Он говорил о том, что задержано столько-то, изъято новое оружие, новые вещи, изъята цифровая техника и денежные средства», — говорит бывший замначальника ДП Алматы.
После этого, как утверждает Абильбеков, они «начали разбираться», как и у кого были изъяты вещи.
«Тогда узнали, что их ни у кого не изымали, а их добровольно выдал командир «Бурана», — сказал подсудимый. — В трех больших пакетах, ни к кому не привязано. Много новых телефонов, много новых вещей, ювелирные украшения какие-то были».
Абильбеков утверждает, что на момент их прибытия в спецприемник там даже не были готовы списки задержанных.
Примерно в 16.00 ему позвонили из ДП Алматы и приказали уезжать из Кошмамбета в связи с тем, что было принято решение создать межведомственную следственную группу, куда вошли сотрудники спецпрокуратуры и МВД. После этого Абильбеков, по его словам, вернулся в Алматы, а 9 января был на встрече с президентом Токаевым.
«Девятого января приезжал президент в ДП Алматы, мы все находились там», — говорит бывший полицейский начальник.
Вскоре Абильбекову предстояло познакомиться с Викрамом Рузахуновым.
«Вечером девятого января по видеосвязи проводились селекторные совещания, — вспоминал Абилеков в суде. — На тот момент начальник ДКНБ Мажилов сообщил, что снятого на камеру в спецприемнике Кошмамбета человека, которого выдали за проплаченного участника митинга, узнали в Кыргызстане как музыканта».
По словам Абильбекова, на совещании присутствовали сотрудники МИДа, и «они сказали, что обеспечат посла Киргизии в Казахстане и представителя МВД Киргизии»
«Чтоб я утром их забрал под сопровождение, привез в Кошмамбет из Алматы и передал на руки представителям Киргизии задержанного [Рузахунова], и поступила команда, чтобы я сразу с ним переговорил о правдивости его показаний. Потому что первоначально на видеосъёмке он дал показания, что он там участник митингов, что он завербованный. Чтобы я с ним переговорил: как это все получилось и почему он все это дал», — сказал Берик Абильбеков.
Десятого января вместе с кыргызскими дипломатом и сотрудником МВД Абильбеков вновь поехал в Кошмамбет. По словам бывшего замначальника алматинской полиции, Рузахунов начал рассказывать то то же самое, что говорил на видео, но потом, когда ему объяснили, что перед ним консул Кыргызстана, Рузахунов рассказал, как все было на самом деле.
Абильбеков попросил Рузахунова написать объяснительную. Потом спросил, есть ли у него претензии к сотрудникам полиции, на что, по словам Абильбекова, музыкант ответил, что претензий у него нет.
«Спросил: претензии есть к нам, к сотрудникам полиции? Он на этот момент сказал, что к сотрудникам полиции претензий не имеет. Я говорю: ну, пиши в объяснительную также. Он также в объяснительной написал, что к сотрудникам претензий не имеет, поставил роспись».
После этого экс-полицейский спросил у Рузахунова, даст ли он новое интервью.
«Чтобы завтра вопросов не было, что тебя кто-то здесь заставил писать, говорить это интервью или что-то давать, какие-то показания. Он согласился. С нами был еще один оператор. Оператор снял. Его показания полностью те же, что он дал в объяснительной», — сказал Абильбеков.
После этого бывший замначальника ДП Алматы уехал обратно в город.
«В объяснительной что было? Он себя там оговорил?» — спросил Абильбекова судья Динмухамед Адайбаев.
«Он себя не оговаривал. Он в объяснительной написал, что в интервью себя оговорил. Ему сказали, что его депортируют, он поэтому себя оговорил», — ответил Абильбеков.
Версия самого Викрама Рузахунова о случившемся здесь.
Адвокат бывшего замначальника ДП Алматы Фарида Ильясова спросила своего подзащитного о другом потерпевшем, гражданине Узбекистана Маматкобуле Якупове, которого, по версии прокуратуры, избивали на глазах у Абильбекова.
В обвинительном акте утверждается, что «примерно в обеденное время восьмого января 2022 года двое неустановленных сотрудников полиции, действуя внутри спецприемника с ведома Абильбекова Б., Турпанбаева С., Хамитова Н., Сопакова Б., вывели Якупова М. из камеры и привели в кабинет, расположенный на втором этаже спецприемника, где находились Абильбеков Б. и Турпанбаев С.»
В этом кабинете «сопровождавшие Якупова М. неустановленные сотрудники раздели последнего до нижнего белья и уложив лицом на пол, один из них придавил ногой Якупова М. за шею, а второй – нанес ему удары специальным средством «палкой резиновой» по пяткам».
Находившийся в кабинете Турпанбаев в присутствии Абильбекова, по версии обвинения, «требовал от Якупова М. признание в совершении ограблений ломбардов, изнасилований и избиения сотрудников полиции в г.Алматы».
«Однако получив от Якупова М. отказ, обратно поместили его в камеру спецприемника», — утверждается в обвинительном акте.
Берик Абильбеков утверждает, что впервые увидел Якупова 1 мая этого года, во время очной ставки, куда его вызвали сотрудники спецпрокуратуры. При этом, как утверждает подсудимый, ему сказали, что это будет очередной допрос, а не очная ставка. В кабинете, куда привели Абильбекова, вместе с Якуповым была его представитель, президент Общественного фонда «Международная правовая инициатива» Айна Шорманбаева.
«Я тогда его первый раз увидел. Меня спросили, знаю ли я его, я сказал: нет, не знаю, первый раз вижу. Провели очную ставку», — сказал Абильбеков.
В ходе этой очной ставки, по словам подсудимого, потерпевший Якупов заявил, что опознал его, однако описал не ту одежду, которая была на Абильбекове, а другую, как утверждает бывший замначальника ДП. Из слов Абильбекова следует: Якупов заявил, что узнал его, когда увидел кадры задержания Армана «Дикого» Джумагельдиева, в котором участвовал Абильбеков, и описал ту одежду, в которой подсудимый был в этот момент, а не ту, которая была на нем, когда он находился в спецприемнике в Кошмамбете.
Присутствовавшая в зале суда представительница Якупова Айна Шорманбаева возразила против этих показаний. По ее словам, Якупов в своих показаниях говорил, что вспомнил Абильбекова, когда увидел его в здании прокуратуры, а не в момент просмотра видео с задержанием Дикого Армана.
«Эта версия [версия Абильбекова] притянута за уши и не выдерживает никакой критики», — сказала Шорманбаева.
Допрос оставшихся подсудимых – все они во время Кантара занимали более скромные должности, чем Абильбеков и Турпанбаев, будет на этой неделе.
УЗНАЙТЕ БОЛЬШЕ об этом деле по ссылкам ниже:
- «Я не перепроверяла». Салтанат Азирбек признала в суде, что не проверила слова музыканта Викрама Рузахунова
- «Видно было, что все они избитые». По делу о пытках в Кошмамбете допросили бывшего начальника полицейских
- «Я слышал, как бьют моего сына». Задержанные казахской полицией узбеки рассказывают о пытках
- «Были в тяжелом состоянии». По делу о пытках в Кошмамбете допросили врачей, осматривавших потерпевших
- «Били, как тренировочную грушу». Кыргызский музыкант Викрам Рузахунов против полиции
- Сказали, что расстреляют и закопают». Продолжается допрос потерпевших по делу о пытках в Кошмамбете
- «Повода меня бить и душить не было». По делу о пытках в Кошмамбете допросили двоих потерпевших
- Вырванные бороды, издевательства и избиения. Начались основные судебные слушания по пыткам в Кошмамбете
- О нелепых нападках адвокатов полицейских, обвиняемых в пытках, на “Республику” и журналиста
- Адвокат обвиняемого в пытках полицейского был председателем того же суда, где идет разбирательство
- От #подушкачелленджа до скамьи подсудимых. Начались слушания по делу о пытках в селе Кошмамбет
- Пережившие пытки в Кошмамбете боятся преследования полицейских и говорят о конфликте интересов
- Полицейских, обвиняемых в пытках кыргызского джазмена и граждан Узбекистана, отпустили из СИЗО
- Массовые пытки в Кошмамбет: в деле уже 23 потерпевших узбеков
- Пытки в Кошмамбете: задержан бывший замначальника департамента полиции Алматы Берик Абильбеков
- Дело о пытках в Кошмамбете: друг обвиняемых винит Тотыбаева, потерпевший говорит о давлении
- «Привет» полиции от Рузахунова. Кыргызский джазмен рассказал, как идет следствие по делу о пытках
- «Сломали череп, раздробили кости». Рассказ узбека, прошедшего пытки в спецприемнике в селе Кошмамбет
- Узбекистанцы опознали силовиков, пытавших их во время Кантара, но подозреваемых в этом деле нет
ПОДДЕРЖИТЕ «РЕСПУБЛИКУ»!
_
Можно через KASPI GOLD, отправив донаты на номер телефона 8-777 681 6594 или карты 4400 4302 1819 1887. И другие способы на этой странице.
