Как я обещал Сергею Дуванову в реплике под его постом, печатаю свое видение классификации протестного движения в стране. Сергей делит оппозицию на системную и внесистемную, что в принципе является классикой западноевропейской политологии. Однако в свое время изучение протестных движений в странах «третьего мира» позволило мне сформулировать свою типологию, которая, на мой взгляд, больше соответствует Казахстану.
Материала для изучения много. К примеру, история наших соседей по постсоветскому пространству. Одним из источников послужило вхождение ОСДП в Социнтерн. Будучи в руководстве партии я принял участие в некоторых мероприятиях этой организации. Она своеобразна, потому что, в отличие от ООН, ОБСЕ или других международных организаций, объединяющих страны, Социалистический интернационал объединяет политические партии.
Часть из них находится у власти — в основном это страны Западной Европы и Скандинавии. Но есть огромное количество оппозиционных партий, в основном из «третьего мира», которые борются, как правило, против авторитарных режимов. И у всех этих партий есть некая объединяющая специфика. Протестные движения в них выглядят примерно одинаково и, как вы уже поняли, далеко не так, как в западноевропейском мире, в котором свободы для деятельности партий и движений обеспечены как буквами закона, так и традициями ведения политических баталий, «правилами политической игры».
Что же мы имеем в Казахстане, как в банальной стране «третьего мира»?
1. Оппозиция
Самая простая формула оппозиции — в англосаксонских странах, где в основном двухпартийные системы, поэтому сущность противостояния «власть — оппозиция» просматривается проще всего. Суть оппозиции состоит в том, что она борется за власть, причем за верховную власть, против правящей партии и делает это исключительно в рамках существующей правовой системы, тех политических правил, которые установились в стране.
Различие от западных англосаксонских систем с нашей заключается в том, что на Западе такая смена власти не просто возможна, но и периодически происходит через один-два электоральных цикла. У нас, во-первых, не «правящая партия», а «партия власти», во-вторых, в авторитарных режимах она и оппозиция находятся в абсолютно неравных условиях. Понятное дело, потому что власть использует весь свой административно-правовой ресурс с одной целью — для того, чтобы конкуренция с оппозицией всегда проходила в таких вот неравных условиях, при которых реальной конкуренцией бы и не пахло.
Причем власть при нашем типе авторитаризма находится в состоянии постоянного наступления на возможности оппозиции.
Теперь внимание. В связи с жесткостью этих правовых рамок оппозиция в нашей стране однотипна, и кроме этого типа никакого другого просто не может быть. Никаких радикальных, конструктивных и прочего политологического калейдоскопа. Хочешь бороться за власть легально? Ну-ну… Тогда получи всю прелесть авторитарного давления.
Вас, наверное, удивит, но стержнем этой оппозиции много лет являлась ОСДП, и, в сущности, только она, после того, как сошли с арены «Нагыз Акжол» («Азат») и КПК. ОСДП — это единственная партия, которая формально и реально придерживается идеи, что оппозиция должна работать в правовом поле, каким бы оно не являлось. В этом смысле она единственная оппозиция и есть. Другой уже давно нет, извините. Отсюда и все её недостатки: определенный конформизм, связанность массой нитей с административной вертикалью, постоянная зыбкость политического статуса Не потому, что она задумана как продажный механизм, а потому что власть, как я уже написал выше, постоянно наступала на ее политические позиции и возможности. И в итоге свела к мизеру.
Понятное дело — то, что ОСДП в последние годы это единственная оппозиция, произошло не потому, что она самая лучшая, самая последовательная (хотя и не баз этого). Во-первых, единственность была не всегда. Были и РНПК, и КПК, но самым фундаментальным событием в истории формальной оппозиции стало выделение из движения ДВК партии «Акжол». Это первая партия, которая заявила о построении в стране много- (а скорее всего, двухпартийного баланса), из рядов которого бы рекрутировались руководители страны. И хотя вначале ее лидеры уверяли Назарбаева, что их проект не является угрозой лично для его власти (как в Англии — «оппозиция Её величества»), то к 2005-му году они пришли к мысли — а почему собственно и не поменять вершину власти? Тогда, если кто помнит, пространства политической деятельности было достаточно много. Взять хотя бы мажоритарно избираемый Мажилис. Но с тех пор это пространство доведено до игольного ушка.
Как мы знаем, все эти проекты были планомерно доведены властью до расколов, конфликтов и даже физического уничтожения. ОСДП устояла не просто чудом, а еще и из-за того, что все оппозиционные силы в определенные периоды, так или иначе, собирались вокруг нее, повышая потенциал партии в разы. Правда после «анти-ермуратовского переворота» трудно сказать, чем стала эта партия. Я пока не рекомендую делать скоропалительные выводы. Давайте понаблюдаем еще немного. Очень много ошибок совершено в политике после произнесения фразы: «Может вам и непонятно, но мне все предельно ясно». Может статься и так, что мы вообще окажемся в стране без оппозиции как таковой. Обсудим эту тему позднее. А пока вернемся к типологизации.
Самое интересное то, что к рядам оппозиции можно смело прибавить некоторые редакции электронных и печатных СМИ (телевизионные уже много лет вычищены от инакомыслия до стерильности, потому и неинтересны). Специфика работы СМИ заключается в том, что они вынуждены работать в правовых реалиях медийного законодательства, т. е. в условиях высочайшей уязвимости от существующих «правил ведения политики». В этом смысле их тоже можно причислить к организационным формам оппозиции.
Почему только вышеупомянутые партии я назвал оппозицией, а остальные нет?
Потому что оппозицию нельзя путать со вторым политическим лагерем. Этот лагерь отличается от остальных тем, что он, будучи огромен и обширен, не является первичным. Он скорее инструмент, нежели субъект политики.
Переходим к отряду так называемых
2.GONGO (квази-структуры власти, квази-оппозиция)
Расшифровывается как Governmentally Organized Non-Governmental Organizations. И сюда входят не только прогосударственные НПО, которые под эгидой антиконституционного закона «О социальном заказе» разворовывают огромные государственные средства через гранты. Это еще и квази-партии, которые созданы в виде декораций, призванных нарисовать иллюзию конкуренции идей при авторитаризме.
Узнать их легко, они отличаются от оппозиции тем, что не борются за верховную власть в стране. Они изображают, что конкурируют на выборах в парламент, но в вопросе смены президента и других руководителей государства откровенно заявляют, что поддерживают действующих персон. Более того, они демонстрируют, что правовые нормы конкуренции, которые установила власть, их более чем устраивают.
В отличие, как мы помним, от оппозиции, львиная доля борьбы которой была посвящена защите свободных полей для политической деятельности (которые власть день за днем сокращала или полностью уничтожала), этим ребятам вполне комфортно в том месте, куда их поставили. За эти нормы квази-партии регулярно и голосуют, сидя в нашем декоративном парламенте.
Раньше мимикрия была более тщательной, но, как вы помните, власть постоянно наступает на свободу конкуренции. Поэтому эта мимикрия быстро закончилась с такими персонами, как Мэлс Елеусизов, откровенно отдавшим свои голоса Назарбаеву, что с тех пор стало общепринятой тенденцией — уже не маскироваться перед общественностью.
Все эти «Акжолы» байменовско-перуашевского образца, КНПК, «Адилеты- Бирлики», многие национально-патриотические формации — не более чем декоративные ГОНГО, и оппозицией считаться никак не могут.
В прагматических сообществах, где царит прагматическая же политика, содержание таких ГОНГО не представляется целесообразным. Это лишняя и ненужная трата средств, к которой можно обратиться лишь редко-редко в виде некоего временного политтехнологического сценария. Содержать же огромный отряд, изображающий из себя конкуренцию идей — это нужно лишь авторитарным режимам с их постоянной необходимостью строить декорации демократичности.
Может показаться, что картина оппозиции сильно заужена тем, что оппозицией в полном смысле я назвал только ОСДП. Это потому, что мы не перешли к следующему политическому лагерю в стране — им является
3. СОПРОТИВЛЕНИЕ
Пока постепенно лагерь под названием «оппозиция» сморщивался до одной партии, рос, креп и развивался лагерь под названием «Сопротивление».
Именно на том, что между оппозицией и сопротивлением существует огромная разница, и строится большинство претензий к оппозиции и к ОСДП в частности.
Люди требуют, чтобы оппозиция перешла в своих действиях в разряд Сопротивления, изменив при этом свою политическую сущность. Или от Сопротивления требуют ринуться в политическую борьбу на условиях противника. Возникает каша.
Что же это за лагерь — Сопротивление?
Не надо путать с французским резистансом (это борьба с оккупантами) и вооруженным сопротивлением властям (об этом ниже).
Классическое сопротивление также старается находиться в рамках правовых норм, но несколько на другом плане. Сопротивление не переступает границы, за которыми идут уже криминал, терроризм и другая незаконная деятельность. Во всем остальном главным является другое — что Сопротивление не приемлет правил политической игры, которые навязаны властями. В целом и в эпизодах.
Сопротивление может быть открытым и рутинным.
Открытое сопротивление у нас в основном было сосредоточено вокруг несанкционированных митингов, пикетов, акций, которые открыто декларируют, что его деятели не собираются мириться с постепенным и неизбежным наступлением авторитаризма на свободу самовыражения.
Чтобы понять разницу между оппозиционным принципом и принципом сопротивления обратимся совсем к свежим примерам. «Бойкотчики» против «активистов-косановцев» неплохо иллюстрируют эту разницу. Границу, за которой кончается одно и начинается другое.
Рутинное сопротивление называют «оружием слабых». Это мелкое индивидуальное сопротивление в виде саботажей, пропаганды в близких кругах, выражение своего недовольства. Даже «антивластные» разговоры на кухне и скабрезные шутки про Нуратан, являются рутинным сопротивлением. К ним можно отнести и баталии в социальных сетях, но не все.
Периодически рутинное сопротивление из соцсетей и мессенджеров выливается в открытое, выводя людей на улицы. Главная специфика рутинного сопротивления в том, что оно стало ПОВСЕМЕСТНЫМ и готовым выскакивать из своей рутины. Я склонен считать, что в состоянии рутинного сопротивления сегодня находится все общество. Причем на Левом Берегу тоже, хотя в силу несколько других мотивов.
Из числа организаций можно вспомнить деятельность партии «Алга», которую так и не зарегистрировали и вытеснили в сопротивление, поскольку в правовом поле для них сами же власти не оставили пространства. Но самое интересное то, что и без регистрации «Алга» стала устойчивым политическим брендом. Несмотря на нелегитимность, все воспринимали ее как вполне себе известную партию.
Сегодня черты Сопротивления демонстрирует движение «Оян, Казахстан», которое совершенно недвусмысленно заявляет — «по вашим правилам ничего». В каком направлении это движение будет эволюционировать дальше, пока неясно. Ну, скажем так, многим неясно.
Теперь вам, неверное, понятно, какой катастрофой может закончиться этот непонятный и с виду периферийный скандал с ОСДП. Он может превратиться в то, что в стране вообще не станет оппозиции, и власть останется один на один с Сопротивлением. Весело, да?
Следующая группа, которую всячески забывают, но она всегда была, есть и будет одним из важнейших составляющих политической борьбы — это
4. ДИССИДЕНТЫ (и ГОНГО-провокаторы)
К этой группе относятся все индивидуальности, которые не обязательно входят в какие-то массовые организации или проекты. Или нахождение их там непостоянно, поскольку часто противоречит их принципам. Количество таких людей с появлением соцсетей, значительно увеличилось, поскольку соцсети резко увеличили возможность выражать свое инакомыслие публично.
Увеличилось оно еще и с тем, что в одно время власть вообще зачистила все протестное поле, оставив людям лишь индивидуальный протест.
Я думаю, вы сами легко можете перечислить этих персон, которые ведут свою персональную борьбу с политическим режимом. Среди них журналисты, издатели, блогеры, представители интеллигенции — люди искусства и других сфер культуры, бывшие предприниматели и госслужащие, гражданские активисты, люди, ставшие за многие годы профессиональными политиками, да и просто интересные личности, которые либо ведут образ жизни инакомыслящих, либо постоянно и открыто выражают свою позицию. Либо и то и другое вместе. Многие из диссидентов сидят в тюрьме.
Но! Не всякий инакомыслящий — диссидент. У нас всегда была масса ГОНГО-инакомыслящих, которых тоже легко выявить, применяя предложенную мной классификацию. Если они не хотят заменить власть, все руководство страны и общественные отношения, то это даже не оппозиция. Это люди, которых интересует: а) продвижение наверх в существующих условиях, б) сделка с властью или безопасность материальных активов. В своей стилистике они всегда требуют, чтобы власти что-то изменили, но если эти требования не исполняются, то они просто «умываются». Многие из них умело используют народные проблемы, ратуют за их решение, но цель их лишь одна — на плечах этих проблем получить дивиденды от существующего режима. И всё.
В любом случае это ГОНГО-марионетки, которые как в анекдоте про «вы собираетесь с этим бороться? — с ума сошли, я хочу в этом участвовать». Это очень опасная категория, которая, как правило, отменно владеет методами популизма, но на деле ведет людей лишь туда, где реализуются их собственные личные цели и амбиции. В итоге это один из самых полезных «авианосцев» власти, потому что в итоге он работает в её пользу.
И наконец, следующая группа, которая во многих «третьих странах» представлена, а у нас нет, — это
5. ПОВСТАНЦЫ
Причем это необязательно вооруженные герильерос, скрывающиеся в джунглях. Это все те, кто имел решимость воспользоваться одним из самых демократических прав гражданина — правом на восстание. В том числе и на мирное, т. е. невооруженное. Их цель уже четко определена — кардинальная смена власти, прежде всего первых руководителей, и смена общественных отношений, снос политического режима. Без нюансов и вариантов.
Это широчайший спектр от «революции роз» до кубинских «барбудас». Разница лишь в наличии «границы крови». «Мирные революционеры» не хотят проливать кровь. Она обычно проливается в результате нападения или провокаций властей. Вооруженные же повстанцы уже не ограничивают себя в методах — от террора до полномасштабных боевых действий.
Раньше была еще одна группа, которую я называл «объединениями с конкретной целью». К ним можно отнести временные забастовки рабочих по отдельному вопросу — повышению зарплаты, улучшению условий труда, протеста против произвола иностранцев или администраций. Отдельные гражданские инициативы вокруг какой-то одной проблемы, решение которой автоматически делает цель движения достигнутой, и на этом его протестность можно закрыть.
Так вот, в последнее время эта группа практически исчезла. И причина понятна. Протест может возникнуть по конкретному вопросу, но он быстро приходит к пониманию, что полное решение проблемы заключается не в отдельном конфликте, а в несправедливости всей политической системы в целом, которая находится в кризисе управления, в общем кризисе власти. Не изменив общих правил игры, невозможно изменить жизнь отдельных групп к лучшему.
ОППОЗИЦИЯ, ГОНГО, СОПРОТИВЛЕНИЕ, ДИССИДЕНТЫ И ПОВСТАНЦЫ. КТО ТЫ?
Эта приведенная мной классификация не просто абстрактная теоретизация. Уверен, что впереди нас ожидает много политических баталий, и желательно, чтобы каждый гражданин разбирался в том, какова логика действий той или иной протестной группы. Как она будет дальше действовать, исходя из своей философии. Гражданин может взвешивать свои поступки, отдавать себе отчет в том, что он может переходить из одной группы в другую. Необязательно в среду сопротивления. Может быть и в среду ГОНГО-соглашателей — власти ведь могут наградить, почему нет? Но это уже зависит не от экспертов, это зависит от личных качеств каждого.
Не ожидать от политических течений того, что им не присуще. Не приписывать им тех действий, которые они не могут совершить просто в силу своей специфики. Требовать, чтобы те, кто объявил себя в той или иной группе, быть последовательным и не вилять, не мимикрировать.
Нас часто подводят завышенные ожидания и каузальная атрибуция (приписывание субъекту неприсущих ему качеств и мотивов поступков).
Впереди, скорее всего, новый этап самоорганизации общества вплоть до оживления партийного пространства. Хотя бы потому, что президент Токаев об этом объявил. Искренне или нет, вот и посмотрим. Люди должны четко понимать, какой проект они создают, какова его философия, какова последовательность действий и убеждений. Либо в какой проект им предстоит вступить, каких единомышленников поддерживать, и за каким лидером идти.
Хватит уже быть неподготовленными агнцами. Власть, наш оппонент, подготовлена очень хорошо. Просто так подарки делать не собирается, продолжит доедать нашу свободу.
(О) Мене, мене, текел, упарсин. Всех нас взвесили и посчитали.
