Уравнение осени второго года войны выглядит нелинейным. В нем на сегодняшний день, как минимум, два неизвестных: итоги украинского наступления на юге и результат российского контрнаступления на севере.
Если одно из этих неизвестных определится в течение ближайшей пары месяцев как отрицательная или положительная величина, то осеннее уравнение сильно упростится, хотя его решение не станет от этого менее драматичным.
Если же оба неизвестных окажутся в итоге чем-то «околоноля», то уравнение перейдет в разряд практически нерешаемых.
Украинское наступление на Юге пока не дало прорывных результатов и было объявлено всего лишь первой фазой. Но если вторая фаза все-таки приведет к сухопутной изоляции Крыма (в этом, видимо, и есть план), то ход событий резко ускорится. Минуя сразу несколько промежуточных стадий, мир приблизится к развязке, контуры которой легко просматривались с самого начала этой войны: либо Россия применит на Юге Украины тактическое ядерное оружие, либо обстановка внутри России резко революционизируется.
Лично я ставлю на применение ядерного оружия, к чему россиян активно готовит пропаганда. Ход дальнейших событий предугадать пока трудно, слишком много появится новых неизвестных.
Если ВСУ не смогут вырвать на Юге «зубы Дракона», то эти «зубы» за месяц перетрут значительную часть резервов украинской армии и поставленных Западом вооружений. Тогда начнется вторая часть Марлезонского балета – российское наступление на Севере (где Россия сосредоточила мощную группировку войск) с прицелом на Харьков.
Оснований полагать, что оно приведет к стратегическому поражению Украины и ее капитуляции, немного. Но если это контрнаступление окажется хотя бы частично успешным, то возникнут предпосылки для заключения перемирия, так как возникнет предмет для торга – дополнительно оккупированные территории.
В этой ситуации обе администрации воюющих сторон, давно стремящиеся на деле к передышке, но не имеющие для нее политических условий без риска потери контроля над ситуацией внутри страны, получат в свое распоряжение «веник» — новую переговорную формулу: территории в обмен на территории.
Самая сложная конфигурация возникнет, если и украинское наступление, и российское контрнаступление не достигнут результатов. В этом случае перед обеими сторонами неотвратимо встанет вопрос о признании неизбежности длительной, растянутой на годы, если не на десятилетия, позиционной «ресурсной войны», к которой Россия, к слову сказать, и психологически, и материально готова лучше, чем Украина.
Если это случится, то осенью откроется «второе переговорное окно возможностей». Напомню, что первое открывалось в марте-апреле 2022 года и закончилось ничем, так как украинское общество было не готово принять в любой обертке формулу «мир в обмен на территории». Не готово оно к этому и сейчас, и в этом главная проблема.
При переходе к позиционной войне у Зеленского может возникнуть тактическая потребность в перемирии, в том числе для того, чтобы провести выборы и получить мандат на следующий полный срок.
У Путина потребность «перезарядить батарейки» созрела давно, и он даже не скрывает, что готов поставить войну «на паузу», зафиксировав в той или иной форме «территориальные приобретения».
Байден тоже будет не прочь подморозить ситуацию на период избирательной кампании, продав это как положительный результат американской внешней политики.
Так что в принципе можно ожидать, что начнется большая суета и торг с участием китайских, турецких, арабских, африканских и прочих политических коммивояжёров. Однако с большой долей вероятности суета эта ничем не кончится из-за очень несложного противоречия внутренней украинской политики. Украинское общество окажется не готово вручить Зеленскому мандат на мир, а если вдруг оно изменит свою позицию и склонится к миру, то тогда отдаст свой мандат не Зеленскому, что вряд ли устроит последнего.
