Шатаясь по городу, познакомился с одной девушкой. Которая с первых же минут акцентировала свои слова «У вас» «У нас», как бы намеренно напрашиваясь на вопрос откуда она.
Естественно я спросил, откуда она приехала. Ее ответ мне показался не обычным, когда она сказала что приехала с Қазан, прям с таким четким выделением «Қ» как на казахском. Услышав это я у неё спросил: «Я так понял, вы не русская!.
— Я татарка, у меня дедушка казах, который живёт тут в Алмате. Мы уже месяц, как переехали к нему, и решили остаться тут навсегда.
— Вы всей семьёй переехали?
— Да, тут мы чаще слышим речь, похожую на нашу родную, на котором мы разговариваем только дома и только со старшими. Мы даже наших младших хотим отдать в казахскую школу, потому что наши языки очень похожи, а дома мы их на основе казахского будем учить нашему татарскому.
— Как все закручено, можно же у нас в татарские школы отдавать.
— В том то и дело, мы спрашивали и искали, не нашли. Если вы знаете о такой школе, буду вам признательна.
— Я не знаю, есть ли такие школы, правда. Но вы заметили? Что у нас даже в русских школах учатся казахские дети. Думаю и вы не заметите разницы, если вы будете обучать ваших младших в русской школе.
— Нет. Вы меня не поняли. И по моему мнению, ваши казахи зря отдают детей в школы на обучение на языке другого государства, а не на своем родном языке. Мы татары на своей же земле, теряем свой язык не по своей воле, у нас закрываются татарские школы, обучение на нашем языке стали сокращать, сначала 4 раза в неделю, потом 2 раза в неделю, а сейчас и вовсе татарский язык по указанию Москвы сделали факультативным.
— Что такое факультативным?
— Это как необязательным предметом, типа как по желанию. А это у нас просто как курсы татарского языка, есть даже вероятность что его будут делать на платной основе.
— Но это же фашизм!!! Неужели ваши граждане не видят этого и готовы мириться с этим?
— У нас тоже есть активисты, которые против этого закона о факультативном обучении татарского языка. Но их быстро затыкают, а некоторых посадили на длительные сроки. У нас даже телевидение стали постепенно сокращать на татарском языке.
— Но я же видел ТНВ у нас в кабельном тв, на татарском языке.
— Странно, я сама пыталась найти татарское ТВ, на ваших кабельных пакетах, но не нашла. Вы давно это видели?
— Ой, если честно ооооочень давно.
— Вот видите, но если вы найдёте и подскажете такой канал, я буду вам признательна.
— Хорошо, а как ваше имя?
— Я думала, вы уже и не спросите (смеётся). Меня зовут Нилуфар.
— Ухтыш, какое имя красивое и интересное. А меня Даулет зовут.
— Очень приятно, честно. Вы так хорошо разговариваете на русском, а свой родной казахский вы знаете?
— Конечно знаю, можем даже поговорить на своих языках. Уверен мы друг друга поймём.
Мы некоторое время поговорили и посмеялись на своих языках, прекрасно понимая друг друга.
Потом она с горечью в голосе сказала: «У ваших казахских детей, даже если они учатся в русских школах, есть хорошее преимущество, они все-равно не забудут свой родной язык, рядом очень много казахоязычных родственников, с которыми им приходится разговаривать на казахском, и они будут ощущать себя только казахами.
Но даже при таком преимуществе, вы зря допускаете то, что ваше подрастающее поколение будет думать не на казахском языке, а на русском».
— Да, совершенно с вами согласен. Думаю, мы постепенно к этому придем.
— Постепенно, так у вас было 30 лет, куда ж ещё постепенней. Вам нужно вытаскивать свой язык из комы поскорее. Вы только поддерживаете пульс своего языка, а нужно реанимировать его всеми средствами.
Мы в нашем Татарстане лишены такой возможности, только потому, что мы являемся субъектом российской федерации. Сейчас у нас идёт полная фашисткая русификация, мы на себе ощущаем этноцид. Раньше нас называли хотя бы россиянами, потому что считались с тем что РФ это многонациональное государство, и подчёркивалось принадлежность к государству. А сейчас нам впаривают, что граждане России, это русские. А я не хочу называться русской, лучше уж быть россиянкой, но полноправной и полноценной татаркой.
— А у вас все татары так думают?
— У нас и в Башкортостане, их местные башкиры тоже так думают, и они хотят быть только башкирами а не русскими, не только татары. Но и мы и они пока не можем об этом громко заявлять.
— Мда уж, мне нравится ваше обнадеживающее слово «пока».
— Я не правильно выразилась, скорее наоборот с каждым годом, мы теряем эти шансы быть самим собой со своим коренным народом. У нас идёт большой национальный перевес, русских в Татарстане становится все больше и больше, так скоро мы можем оказаться национальным меньшинством на своей же земле.
И много татарских парней отправляют в это сво в Украину.
— Так они же могут отказаться и не подписывать военные контракты.
— Вы видимо не были у нас в Татарстане, у нас нет демократии, у на нет свободы выбора, как это хотят по телеку. Извините, эмоции заставляют меня плакать. Давайте в эти выходные вы мне покажете теренкур, и там мы продолжим беседу.
Звоните, всегда буду рада слышать вас. И давайте при встрече поговорим на наших родных языках?
— Отличная идея, я вас познакомлю с нашими местными ребятами.
До встречи.
Мы попрощались, и она уходила пытаясь скрыть свои слезы, за которыми я ощущал всю ее боль, горечь и обиду, за своих. Она приехала в чужую страну, не с целью спастись бегством от кризиса, санкций или военных действий который не законно и необоснованно затеяла страна, гражданкой которой она является. Она сюда переехала, чтобы сохранить свой язык и свою национальную идентичность.
И если бы Татарстан был отдельным государством, мы бы очень легко нашли с ними общий язык, при чем как в прямом, так и в фигурально смысле этого слова.
ПОДДЕРЖИТЕ «РЕСПУБЛИКУ» через KASPI GOLD, отправив донаты на номер телефона 8-777 681 6594 или на номер карты 4400 4302 1819 1887. И есть еще несколько способов – они на этой странице.
