С начала января в Алматы время от времени перекрывают центральные улицы – это делается ради съемок фильма Qaitalanbasyn («Пусть не повторится!»), киноальманаха про Қаңтар. В соцсетях в связи с этим поднялась волна возмущения: оппозиционно настроенные активисты, блогеры и журналисты, обратив внимание на размах съемок и отдельные кадры, просочившиеся в интернет, заподозрили в проекте государственную пропаганду.
Впрочем, у Qaitalanbasyn нашлись и защитники. Об этом, а также о биографии продюсеров, я писал 1 февраля.
26 января я обратился к продюсеру Qaitalanbasyn Анаре Жунусовой в инстаграме, попросив ее ответить на интересующие не только меня вопросы:
- Назовите, пожалуйста, источник финансирования проекта? Қаңтар – важнейшее историческое событие, граждане и налогоплательщики имеют право знать.
- Затронут ли в фильме (или какой-либо из ее новелл, так как, если не ошибаюсь, это киноальманах) тему пыток? В те январские дни пытали большое количество людей, а в Алматы (и это подтверждается видео -и другими доказательствами) раненных КНБ и СОБР вывозили из больниц.
- К кому из участников тех событий Вы обращались за консультацией на стадии работы над сценарием? Говорили ли вы с родными погибших, пережившими пытки, правозащитниками, адвокатами и журналистами? Если нет, могу дать контакты.
- Если государство никак не связано с проектом, каким образом для съемок перекрывали дороги?
- Как вы получили доступ к съемкам в аэропорту?
Жунусова тогда заявила, что они снимают «истории людей на фоне событий, для ваших вопросов есть докфильмы».
«У нас нет цели показывать исторические события», — добавила Жунусова.
Затем я предложил ей пустить меня на съемки. Продюсер согласилась.
1 февраля она прислала пресс-анонс. Там Qaitalanbasyn назван «независимым» проектом:
«Qaitalanbasyn — это независимый проект пяти молодых казахстанских режиссеров. Среди них: Диас Бертис, Модиар Абдукадыров, Дархан Тулегенов, Олжас Ермекбаев и Берик Жаханов. Для четверых режиссеров фильм является дебютом. Это уникальный эксперимент в истории казахстанского кинематографа, когда сразу пять режиссеров снимают один полный метр. Фильм снимается по мотивам реальных событий, но не является документальным. Это художественная интерпретация пяти историй, людских трагедий, произошедших на фоне январских событий в Алматы 2022 года».
Пресс-анонс заканчивался приглашением на пресс-тур на съемки 4 февраля.
«Ты кто, актёр или чё?»
Журналистов пригласили на ночные съемки в 22.00.
Коллеги, живущие рядом с площадью Республики, в 15.00 4 февраля сообщили, что к монументу Независимости подогнали «ржавые машины». На фото, которым со мной поделились, видно небольшую массовку.
Через полчаса я подхожу к пересечению улиц Абая и Байсеитовой и иду вверх, в сторону монумента. По пути встречаю полицейскую машину. На подходе к монументу – трое молодых нацгвардейцев. Они не хотят пускать меня дальше.
— Ты кто, актёр или чё? — обращается один из них ко мне.
— А там что-то происходит? — говорю, кивая за его спину.
— Кино, — говорит другой нацгвардеец.
— Про Қаңтар? Про события январские?
— Да.
— А вас кто прислал, парни?
— Начальник батальона.
Отметив для себя, что охранять съемки фильма, который продюсеры называют «независимым», прислали Нацгвардию, иду прочь – ждать вечера.
«Брат, почему снимаешь?»
В 21.30 я брожу с двумя коллегами по дворам рядом с площадью Республики. Густой туман, пахнет гарью. На пересечении Сатпаева и Желтоксан оцепление полиции и полицейские машины, заборчик.
Нас встречает ассистент продюсера Taurus Asia Production (компания продюсеров Qaitalanbasyn Анары Жунусовой и Анны Чакиртовой) Айжан Абдыкалыкова – весьма приветливая и вежливая девушка. Она дает мне мой бейдж, где вместо «Данияр» написано «Дамир».
Мы проходим оцепление, идем вслед за Айжан. Я достаю смартфон и снимаю то, что вижу – массовку, зеленые палатки с техникой и чаем, нависший над площадью Республики дым, огни, мерцающие в окнах акимата…
— Убери телефон! Э, не снимай! — кричит кто-то довольно грубо и угрожающе. — Э, тебе говорят, брат! Убери телефон, не снимай! Нельзя, нельзя!
Ко мне, выйдя из толпы массовки, быстрым шагом идет парень в желтой жилетке.
— А почему нельзя снимать? — обращаюсь к парню
— Нет, это просто массовка, — говорит ассистент продюсера Айжан Абдыкалыкова, встав между мной и парнем.
Парень уходит к своим. Идем дальше.
Айжан подводит нас к палатке, рядом с которой, давая какие-то указания стоящим рядом людям, стоит Анара Жунусова. Она встречает нас довольно приветливо, улыбается и говорит, что ответит на вопросы журналистов позже, а пока предлагает нам поснимать происходящее.
Аккредитацию на съемки, кстати, дали только журналистам.
Активистка одного из оппозиционных движений за день до съемок написала мне, что у нее, когда она написала на почту компании продюсеров фильма, уточнили, в каком именно СМИ она работает.
Один мой подписчик в комментариях под одним из постов в фейсбуке о фильме написал, что он «нагло прорвался» на съемки и ему запретили снимать.
Иду в толпу, на первый взгляд, беспорядочно шатающуюся на проспекте Сатпаева, точно перед монументом. Многие в черном или в темных тонах и в балаклавах, тоже черных.
Время от времени кто-нибудь из массовки спрашивает: «Брат, почему снимаешь?» – и всякий раз мне приходится показывать свой бейдж.
Мужчина в черной балаклаве просит сфотографировать его вместе с напарником.
(NB. Тут у меня возникло дежавю – в ночь с 4 на 5 января 2022 года со мной произошло ровно то же самое: одни протестующие – либо провокаторы, тут уж непонятно – просили их не снимать, другие, напротив, сами фотографировались и делали селфи).
По площади разносится усиленный громкоговорителем голос второго режиссера:
— Актеры второго плана, реквизиты не оставляем! Сдаем художникам!
«А год назад можно было не возвращать. Не верю!» — думаю я.
Потом вижу раздолбанную машину, из которой спиралью вьется дым.
Пахнет солярой. Спрашиваю у парня лет 20-22, который назвался одним из ассистентов, что именно сегодня снимают, какой эпизод из нашего недавнего прошлого? Он затрудняется ответить. При этом всячески и, как мне кажется, вполне искренне выказывает готовность помочь: уточняет, есть ли у меня еще вопросы, заводит непринужденный разговор.
В комментарии Tengrinews художник картины Адыл Абубахриев сказал:
«Пожалуй, мы снимаем одну из самых сложных сцен этой картины. Тут очень масштабные съемки, нам нужно создать атмосферу хаоса и передать, что творилось в те дни на площади. При съемках мне помогли документальные кадры тех дней… Я не стремился к документальной точности, чтобы какие-то предметы или автомобили находились в том же месте, что на кадрах хроники. Это все же художественный фильм. Есть свои тонкости, к примеру, герой в кадре движется по площади справа налево, и мы должны были создать декорации так, чтобы по мере его движения на улицах было больше беспорядка, чтобы подчеркнуть настроение хаоса».
Около монумента Независимости начинается движение. Второй режиссер дает команды. Перед монументом в ряд выстраиваются актеры, некоторые с национальным флагом в руках.
Перед ними – массовка, среди которой в том числе парни в балаклавах.
Начинаются съемки сцены.
— Мы, люди, вышли за мир. Так ведь?! — обращается актер к массовке.
— Дааа!
— Требуем справедливости!
— Ура!
— Никуда не уходите, не расходимся!
«Я не знаю, что из этого получится»
Ассистент продюсера Айжан Абдыкалыкова зовет к зеленой палатке. Перед продюсерами Анарой Жунусовой и Анной Чакиртовой – пять-шесть журналистов.
— Мы ни разу не получали государственные проекты. Да, действительно, я работала в Salem Social Media, но Машкевича я никогда в глаза не видела, Данияр! — с полуулыбкой на лице обращается ко мне Жунусова, видимо, намекая на мою прошлую публикацию, где я — кстати говоря, далеко не первым – назвал имена собственников компании, где раньше работала продюсер.
Жунусова утверждает, что они вынуждены снимать в условиях ограниченного времени и бюджета.
— А какой у вас бюджет? — уточняю я.
— Бюджет? Я не буду говорить.
Анара Жунусова отказалась назвать спонсора проекта, заявив, что сделает это «где-то к 20 февраля».
По словам продюсера, съемки завершить они планируют к концу февраля, а провести премьеру могут в начале мая. Однако Жунусова… почему-то не особо верит в свой же фильм. Говоря о том, что картина, возможно, не попадет на экраны кинотеатров и выйдет на Youtube, продюсер говорит:
— Наш зритель не привык смотреть такого рода фильмы, платить за драму. Вот скажите, какая последняя картина драматического характера так или иначе кассу побила?
— «Путь лидера?» — пытаюсь я сострить.
Где-то позади нас ревет толпа.
Пресс-конференция около зеленой палатки продолжается. Жунусова говорит, что не хочет, чтобы январские события вновь повторились; Чакиртова – что они снимают в 29 смен, «хотя такое кино обычно в 60 смен снимают». Словом, разговор идет о технической стороне дела.
А потом я решаю разбавить интервью вопросом иного характера:
— Кто из вас был очевидцем того, что происходило в январе прошлого года?
— В целом я видела все, что происходило, кроме площади. Все, что происходило, получается, на Достык-Богенбая, по всем этим улицам и здесь поближе (я подходила, смотрела) и видела, какие толпы там ходили. Были там, действительно, и мирные жители, были люди, которые воспользовались… Я видела, как громили банкоматы, как выносили вещи. С балкона я видела, как с машины снимали номера, надевали маски и громили полностью магазин. У нас одна из линий такая есть, — говорит Жунусова.
— А митинг на площади, где около 10 тысяч было?
— Тут оператор наш снимает. Он смотрел и наблюдал, что происходило.
Сюжет фильма Жунусова раскрывать отказывается, но говорит, что «это полный метр, в котором сюжетные линии снимают разные режиссеры».
А затем добавляет, что может выйти так, что в конце концов они снимут говно. Буквально:
— Поэтому я и говорю: я не знаю, что из этого получится. Может, вообще получится какашка какая-то.
Видеозапись интервью смотрите по ссылке ниже.
ПОДДЕРЖИТЕ «РЕСПУБЛИКУ»!
Можно через KASPI GOLD, отправив донаты на номер телефона 8-747 977 5139 или на номер карты 4400 4301 4483 1945. И есть еще несколько способов – на этой странице.
