Глава Мясного союза Казахстана Асылжан Мамытбеков на днях блеснул широтой и прогрессивностью взглядов. Комментируя проблемы аграрной отрасли, он негативно высказался об итогах экономического развития страны, раскритиковал практику государственного регулирования цен и посоветовал властям бороться не за дешевые сельхозпродукты, а за повышение доходов населения.
Спрашивается, почему, работая в правительстве, причем министром, бывший чиновник столько лет молчал?
Ресурс «Тенгриньюс» опубликовал интервью с главой Мясного союза Казахстана Асылжаном Мамытбековым, в котором бывший министр сельского хозяйства весьма резко высказался о ситуации с продовольственной безопасностью и принимаемых правительством мерах по сдерживанию цен.
По его словам продовольственная безопасность в современном мире означает не самостоятельное производство продуктов, а их доступность для населения. В качестве примера экс-чиновник назвал Сингапур, который стоит на первом месте по продовольственной безопасности, хотя своего сельского хозяйства у небольшого островного государства нет.
В Казахстане же мы наблюдаем противоположную ситуацию – есть и огромные территории, и аграрная отрасль в экономике, и даже отдельное отраслевое министерство. Но полной обеспеченности продуктами нет. Сдерживающим сельское хозяйство фактором Мамытбеков назвал чрезмерное госрегулирование и призвал к полной либерализации продовольственного рынка:
«От государственного регулирования цен мы должны отказаться, конечно. Если радеть за народ, то нужно увеличивать доходы населения, а не цены снижать. Вот в Турции и Германии не регулируются цены на сельхозпродукцию, но их цены особо не отличаются от наших, находящихся под неустанным контролем.
У нас динамика роста цен скачкообразная: держат-держат цены, потом их уровень «взлетает». Цена отыгрывает все то, что недобрала из-за административного давления. Резкие скачки вызывают напряжение народа….
Повторю, правительству и государству нужно следить не за снижением цен (все равно они, как сжатая пружина, отыграют, потому что противостоять мировому рынку мы не можем) и административно давить на бизнес, а больше радеть за увеличение доходов населения.
А что такое увеличение доходов населения? Это не только пенсии и соцпособия, которые напрямую зависят от государства, а в целом уровень производительности труда, уровень эффективности экономики».
И дальше, отвечая на вопросы «Тенгриньюс», Мамытбеков делает потрясающее заявление. Низкую платежеспособность населения он объяснил экономической отсталостью и зависимостью от экспорта природных ресурсов. Мол, за 30 лет независимости страна так ничего и не научилась производить.
Приведу цитату:
«Чем Казахстан, кроме извлечения природных ископаемых, может похвастаться в промышленности и других секторах экономики? Где наша промышленная революция 4.0? Что мы в Казахстане, кроме сельхозпродукции, производим? Я смело могу сказать, что мы производим картофель, причем сверх нормы, производим пшеницу, муку сверх нормы, мясо экспортируем, мы производим мясо сверх того, что казахстанцы потребляют, и можем производить. А что в остальном секторе производится? Кроме нефти, газа, руды и ископаемых?»
Обратите внимание, всю эту критику в адрес властей высказывает не оппозиционный политик, не иностранный шпион, а представитель партии «Нур Отан», много лет проработавший на высоких государственных должностях.
Асылжан Сарыбаевич сначала был региональным руководителем, затем работал в госкомпаниях, а с 2011 года по 2018 год являлся членом правительства, возглавляя министерство сельского хозяйства.
Последние три года Мамытбеков занимает должность председателя Мясного союза Казахстана, и отставка с государственных постов, похоже, благотворным образом сказалась на образе его мыслей. Теперь он вольнодумец и либерал-рыночник, ругающий государство за излишнюю тягу к административному контролю и провальную экономическую политику.
Как отметили интернет-комментаторы, чиновник резко поумнел после своей отставки.
Между тем все эти риторические вопросы о причинах низких доходов граждан и сырьевой зависимости г-ну Мамытбекову следовало бы задать себе. Ведь это он был членом правительства, руководил госкорпорациями, был одним из тех, кто формировал экономическую политику страны. Вот бы и ответил казахстанцам, что именно и кто конкретно мешал ему поднимать доходы населения, перестраивать и реформировать аграрную отрасль, развивать экономику? А то в его словах осталась какая-то недосказанность.
Получается, что все критические рассуждения экс-министра бьют по нему же. Он признается, что политика правительства, к которому имеет непосредственное отношение, провалилась. Признается, что официальная статистика врет нам про средние зарплаты в 252 тысячи тенге (Бюро национальной статистики уверяет, что именно такую зарплату получают казахстанцы сегодня. Это данные за июль).
В правительственных отчетах и в чиновничьих мечтах мы равняемся на Европу. На деле же по уровню жизни мы на одной ступени с африканскими странами. По итогам пандемийного 2020 года доля расходов казахстанцев на еду составила 55%, тогда как в развитых европейских странах этот показатель 10-12%.
Ситуация такова, что в Казахстане гражданам не на что купить еды, и экс-министр сельского хозяйства красиво нам рассказывает о вреде госрегулирования цен, предлагая правительству, в котором сам недавно трудился, поднимать доходы населения. Но каким образом? Непонятно.
И, кстати, пассаж про сырьевую зависимость звучит откровенно слабо. В зависимости от экспорта природных ресурсов ничего плохого нет. Далеко не все страны способны построить мощную диверсифицированную экономику. Многие страны, особенно небольшие, хорошо живут за счет природной ренты.
Например, Норвегия, которая также сильно зависит от экспорта углеводородов, как Казахстан, при схожих объемах нефтедобычи и одинаковой ее доле в ВВП по уровню жизни стоит на 4 месте в мире. А Казахстан — на 71-м, соседствуя с весьма экзотичными африканскими странами.
А все потому, что в одном случае мы имеем прозрачную и честную экономическую систему, работающую на процветание общества. Тогда как в другом случае мы имеем колониальную экономику, где доходы от продажи национальных богатств утекают из страны благодаря несправедливым контрактам и коррупции.
Вот о чем промолчал Мамытбеков.
Зарегулированность продовольственного рынка, низкие доходы и чрезмерная сырьевая зависимость — это все, конечно, плохо. Но это лишь следствие.
Главная проблема казахстанской экономики в том, что она (как и национальные богатства) работает на благо немногих избранных.
В стране, где главная цель любого бизнеса разворовать бюджет, распродать природные ресурсы и набить заморскую офшорную кубышку, изобилия продовольствия и зажиточного населения быть не может в принципе.
