Лет 12-15 назад Григорий Марченко, наверное, был самым популярным, если можно так сказать, экономистом среди экономистов-управленцев. Его уважали в среде коллег-банкиров — за профессионализм, и любили журналисты – за яркость цитат и поступков. К примеру, в 2001 году, будучи председателем Национального Банка РК, он выполнил свое обещание сбрить бороду после того, как частные вклады казахстанцев превысят один миллиард долларов.
А еще его помнят как автора беспрецедентной девальвации тенге (во время его прихода в Нацбанк во второй раз) в феврале 2009 года, когда национальная валюта рухнула со 120 до 150 за доллар (25%). Причем произошло это на фоне заявлений министра экономики о том, что девальвация составит не более 10%, и в бюджет года стоимость доллара закладывалась в 123 тенге.
В разговоре с автором YouTube-канала «Купол Юрты» Акмарал Баталовой, Григорий Марченко рассказал, что решение о той девальвации принимал не он, и поделился мыслями о нынешнем курсе тенге, о том, как создавать экспортоориентированное производство без «обязательной» девальвации и про единую валюту в рамках различных интеграционных объединений.
«Республика» выбрала самые интересные моменты из этого интервью.
СПРАВКА
Григорий Марченко – экономист-международник, окончивший с отличием Московский государственный институт международных отношений (МГИМО).
Начал государственную службу в Министерстве цветной металлургии КазССР в 1984 году. В 1994 стал заместителем председателя Нацбанка РК, а в 1999 году – председателем. Ушел с поста в январе 2004-го на должность первого заместителя премьер-министра РК, затем был помощником президента РК и председателем правления Народного Банка, а в январе 2009-го вновь сел в кресло председателя Нацбанка РК. Ушел в отставку в октябре 2013-го.
Сейчас занимает пост советника председателя правления Евразийского банка развития (ЕАБР).
СПРАВКА«Меня «подставили» под девальвацию»
Как рассказал экс-председатель Нацбанка РК, решение о той самой девальвации 2009 года было принято не им и до того, как он вновь возглавил Национальный банк. И вообще, его «подставили», потому что обещали, что он займет пост уже после девальвации и будет тем «белым и пушистым», кто объявит, что девальваций больше не будет.
Автором «подставы», по словам Марченко, стал не кто иной, как тогдашний президент страны Нурсултан Назарбаев.
«3 января 2009 года, когда я работал председателем Народного банка, меня вызвали к президенту Назарбаеву. Он сказал: вот в России прошла девальвация 50%, нужно делать компенсирующую девальвацию. Делать ее будет Анвар Сайденов (на тот момент председатель Нацбанка), а ты где-нибудь в мае придешь во всем белом и возглавишь Национальный банк. Потому что будут крики, критика, Сайденов все примет на себя, а потом мы тебя назначим, и все будет хорошо. Я, конечно, согласился, потому что во всем белом… Прямо Гендальф, пришел и сказал: все, никаких девальваций больше не будет, я хороший.
Но что-то пошло не так. И когда я был в Москве вообще, 21 января, пришло SMS от Карима Масимова, очень короткое: «Поздравляю, запятая, коллега, точка». Я заподозрил недоброе.
А через час позвонил Аслан Мусин, который тогда был руководителем администрации президента, и сказал: «Завтра приезжай в Астану, тебя назначат председателем «Национального банка».
Поэтому политическое решение было принято раньше, оно было принято совсем не мной».
Почему сегодня курс 500 тенге?
Однако, по словам Марченко, девальвация 2009 года – не самая страшная в истории тенге. У нацвалюты были пике и покруче, и именно они привели к тому, что сегодня тенге стоит дороже 500.
«Самая большая девальвация была в феврале 1994 года. В течение месяца курс обвалился с 11 до 40 тенге за доллар. И эта девальвация произошла потому, что правительство Терещенко уговорило президента Назарбаева провести так называемый межзачёт.
То есть пусть Национальный банк напечатает много денег, раздаст предприятиям, они заплатят друг другу долги. Был принят указ президента, причём без визы Национального банка, подавили тогда ещё не существующую независимость Национального банка и приняли этот указ. В результате курс упал в 3,5 раза за месяц.
Вот такие были времена. Причём первый президент в своих мемуарах, которые я читаю, забыл про это. Я не знаю, на самом деле забыл, или счёл неважным, или предпочёл забыть».
Вышеозначенное решение Марченко называет самым неправильным в макроэкономике, потому что если бы его не было, сегодня речь шла бы не о 500 тенге за доллар, а пробьет ли тенге потолок в 200.
А еще он вспоминает девальвацию февраля 2014 года при Кайрате Келимбетове на посту главы Нацбанка РК, когда тенге рухнуло со 150 до 380 за доллар. В результате той девальвации «наши товары в долларовом эквиваленте стали практически в два раза дороже, чем российские, и в общем наш рынок, вот именно средний бизнес, очень сильно пострадал».
Выиграли же, по его словам, такие гиганты, как «Казцинк», «Казахмыс», «Миттал Стил», которые и сумели эту девальвацию пролоббировать.
«То есть было 150, а стало 380. И это было следствием целого ряда макроэкономических ошибок. То есть что произошло? В начале февраля 2014 года сделали ненужную девальвацию. Под давлением наших крупных экспортеров, которые говорили: мы сделаем девальвацию, и всем все будет хорошо. А как-то не получилось. Им стало хорошо, потому что они за те же вырученные от экспорта доллары получать стали больше тенге».
Девальвация – не панацея
Основываясь на опыте прошлых девальваций, Марченко называет пустыми разговорами уверения в том, что если сегодня мы вновь пойдем по пути девальвации, у нас вырастет отечественное производство.
Во-первых, импорт тоже нужен, потому что для развития своего производства нужно закупить оборудование, которое в Казахстане не производится.
Во-вторых, одной девальвации для развития производства недостаточно.
«Просто говорить о том, что одной девальвацией можно решить все проблемы нашей экономики – это не очень грамотные люди так могут говорить. Там все гораздо сложнее. Если не будет подбора кадров, бюджетирования, контроля и помощи в маркетинге, ничего не будет.
У нас было три программы индустриального развития, инновации… Я нескольких премьеров спрашивал: «Назовите мне одно хотя бы предприятие, а лучше пять, которые не работают в сфере природных ресурсов, но при этом производят какую-то высокотехнологичную продукцию».
А я хочу сказать, что такие предприятия были. И целых два. Одно — банкнотная фабрика Национального банка, а второе — монетный двор Национального банка. И они ни в одной программе индустриализации не участвовали. И никаких бюджетных средств поддержки или налоговых льгот им тоже не давали. Но каким-то образом банкнотная фабрика — сложное полиграфическое производство, высокотехнологичное – печатала банкноты для девяти стран, до 55% продукции шло на экспорт. А монетный двор на пике 38% своей продукции производил на экспорт.
Ни я, ни другие председатели Нацбанка ни разу не разбирались ни в полиграфии, ни в металлообработке (на банкнотной фабрике большинство руководителей были те, кто закончили Московский полиграфический институт, на монетном дворе — инженеры-металлисты), честно, это не наша сфера специализации. Но ключевые вопросы какие? То есть первый – это подбор кадров, второй – это бюджетирование, третий – это контроль и четвертый – помощь им с маркетингом. Все работает.
И у нас в стране тысячи очень компетентных инженеров и производственников. И если бы реально были программы поддержки, то я думаю, что то же самое можно было произвести в нескольких отраслях. К сожалению, несмотря на большие деньги потраченные, этого не получилось».
Единая валюта – гонконгский доллар
Неожиданным выглядит предложение Григория Марченко по единой валюте. По его мнению, в нашем регионе, которым он называет Шанхайскую организацию сотрудничества (ШОС), единой валютой может стать гонконгский доллар.
«Нам нужно в расчетах в нашем регионе переходить с американского доллара на гонконгский доллар. Почему? Объясню.
Для многих стран по разным причинам не приемлем российский рубль в качестве главной валюты. Точно так же для других стран не приемлем китайский юань. Рупия индийская тоже не вдохновляет.
Гонконгский доллар свободно конвертируемая валюта. Там действует английское право. Реально независимые суды. При этом Гонконг является экономически независимым, самостоятельным районом Китая.
То есть у нас в регионе, я имею в виду ШОС, уже есть своя свободно конвертируемая валюта. И нужно просто ее использовать. И тогда бы вот этих всех проблем с американским долларом, которые каким-то образом возникли в последние несколько лет, их бы просто не было бы. Потому что мы бы от него ни разу никак не зависели».
Более того, Марченко утверждает, что подобные переговоры велись, но против выступил как раз сам Гонконг.
«Если бы мы начали этим заниматься 12 лет назад, мы бы спокойно успели отстроить эту систему. Но там было забавно, потому что этого не хотели ни Россия, ни Китай, ни сам Гонконг. Китайцы говорили, что мы лучше юань будем продвигать. Россия говорила: «Зачем вам гонконгский доллар, когда есть замечательный российский рубль». А Гонконг был против, потому что они считали, что таким образом будет сокращена их реальная независимость. То есть они воспринимали как навязываемым им материковым Китаем проект, который им неинтересен.
Я туда два раза ездил, разговаривал. У них биржа и реальный сектор и, скажем так, дочки китайских банков поддерживали это, а руководство их центрального банка и дочки западных банков были категорически против».
Другие же разговоры о создании единой валюты – что в рамках ЕАЭС, что в рамках БРИКС – Марченко называет «набором пожеланий», потому что у стран-членов того или иного объединения очень разный уровень экономик. Для создания единой валюты надо начинать с интеграции 3-5 стран с приблизительно одинаковым уровнем развития, а потом остальных подтягивать.
ШОС vs ЕАЭС
При этом именно ШОС Григорий Марченко называет более предпочтительным интеграционным объединением – как в военно-политическом, так и в экономическом плане. ЕАЭС представляется ему слишком маленькой площадкой, а БРИКС – нерегиональным для Казахстана.
«…В целом ШОС нам более понятный, потому что включает страны, которые граничат друг с другом. ЕАЭС слишком маленькая – с одной стороны, а с другой стороны – там очень большой перекос в сторону России. Россия слишком большая с экономической точки зрения. И как бы мы там ни старались, все остальные страны никогда бы Россию не перевесили. Поэтому сотрудничество в рамках ШОС всегда с моей точки зрения предпочтительнее.
Там есть две большие страны, две очень большие, Китай и Индия, у которых сложные отношения. И есть Россия, которая большая, ядерная, и она могла бы балансировать этот треугольник. А мы бы все в этом треугольнике счастливо трудились на общее благо. Но эти механизмы пока еще не выстроены. Главы государств уже три года говорят о необходимости расширения экономического сотрудничества в рамках ШОС, но это в основном разговоры. Всегда нужна институциональная основа, структуры, и люди в этих структурах, которые реально бы создавали какой-то новый, добавленный продукт.
Почему нам нужно это сотрудничество в рамках ШОС? Потому что в двустороннем плане у всех есть проблемы. У нас есть проблемы с Китаем. У России есть проблемы с Китаем. И нужны вот эти настроечные структуры, чтобы они всех мирили, с одной стороны. А с другой стороны, как есть две соседние страны, вот эти векторы направлены друг против друга. А когда ты направление вектора меняешь вверх, то они объединяются и работают на общую цель».
Шутка от Марченко
«…Вообще не люблю, когда мне говорят, что я два раза был председателем Национального банка. (…) У нас есть национальный Пантеон, где положено хоронить тех, кто имел определенную должность. И у нас такая была дежурная шутка в финансовом секторе, что раз вы два раза были председателем Национального банка, вас два раза похоронят в Пантеоне».
Не надо бороться с коррупцией с трибуны
В конце разговора бывший глава Национального банка Казахстана, вернувшись от проблем глобальных к внутриказахстанским, отметил, что его несколько удивляет позиция наших чиновников по некоторым вопросам. К примеру, они почему-то думают, что проблему коррупции сможет решить разве что следующее поколение казахстанцев.
«Некоторые говорят, что да, у нас есть проблемы, коррупция и так далее, но, наверное, сейчас ничего уже не получится, а вот следующее поколение может быть… А каким образом следующее поколение может быть? Это ты должен сам. Не надо с трибуны бороться коррупцией. Надо самому не брать взятки и не давать.
Конечно, все сразу не изменится, но есть принцип давно известный – островков компетентности. То есть нужно просто эти островки создавать, какую-то одну организацию, потом другую, потом их расширять. А потом все эти островки компетентности, расширяясь и сливаясь друг с другом, захватят всю страну».
Полностью интервью смотрите по этой ссылке.
ПОДДЕРЖИТЕ «РЕСПУБЛИКУ»
_
Можно через KASPI GOLD, отправив донаты на номер телефона 8 7776816594 или карты 4400 4302 1819 1887. И другие способы на этой странице.
