«Дед умер в дороге, сестру выбросили в снег…»
«Собакам давали хлеб, а нам — нет…»
«В дороге женщин насиловали на глазах у мужчин..»
«Мы стеснялись своей узкоглазости…»
(Из рассказов людей, чьих родных депортировали по приказу Сталина)
Депортация, или насильственное переселение, считается одной из самых трагичных страниц в истории СССР. В период с 1936 по 1951 годы, по данным МГБ СССР, были принудительно переселены 3 600 000 граждан — корейцев, немцев, чеченцев, крымских татар, турков-месхетинцев и других.
Почти 1,2 млн человек были депортированы на территорию Казахстана. В Кыргызстан переселили более 137 тысяч человек.
В исследовании, которое провели две редакции в рамках межстранового проекта «Белые пятна колонизации», мы рассказываем истории представителей трех народов: корейцев, чеченцев и турков-месхетинцев.
- В конце 30-х годов 172 тысячи корейцев были переселены с Дальнего Востока в Центральную Азию. Их подозревали в возможном пособничестве Японии.
- В феврале 1944 года была проведена спецоперация «Чечевица» — массовая высылка чеченцев и ингушей с Северного Кавказа, в результате которой более 450 тысяч человек были депортированы в Казахстан и республики Средней Азии (так тогда называли Центральную Азию). В качестве основания для депортации назвались антисоветские настроения.
- В ноябре 1944 года массовой депортации подверглись народы Южного Кавказа — турки-месхетинцы, курды, ассирийцы. Более 115 тысяч человек. Советская власть подозревала их в эмиграционных настроениях и ставила в вину родственные связи с жителями граничащей Турции.
По мнению историков, все эти обвинения абсурдны и безосновательны. Их точки зрения и аргументы мы тоже дадим в этом исследовании.
ТРИ ИСТОРИИ
«Их отправили умирать, а они выжили»
«Это был 1937 год, дед был 7-летним ребенком. Он постоянно вспоминал, как они ехали в товарных вагонах вместе со скотом. Их вывозили из Хабаровского края в Среднюю Азию. Его отца, моего прадеда, раскулачили, он был богатым человеком. Потом его расстреляли, а семью депортировали. Из семерых детей по дороге одна из сестер умерла», — вспоминает Владислав Тен.
Предки Владислава Тена были вначале депортированы в Узбекистан и уже позже переехали в Казахстан.
«Они толком не представляли себе, куда едут. Хотя корейцев не должны были забирать на войну, но дед говорил, что их все-таки забирали, если поймают. Его старший брат, это был 1941 год, ему тогда примерно 19 лет было, прятался в камышах. И вот дед помнит, что они носили ему еду. И пока шли, все ноги в крови были. Кушать было нечего, голыми руками рыбу ловили. Но там узбеки, здесь казахи многим корейцам спасли жизнь. Они усыновляли, удочеряли их, так выжили корейцы», — вспоминает Тен рассказы деда.
Причины депортации его родные объясняли страхами советской власти, что якобы корейцы работают на… японскую разведку.
«Нас называли «нехорошие япошки». Как дед говорил, это муссировалось среди корейцев: их переселили, потому что думали, что мы японские шпионы. Боялись, что мы примем сторону японцев. Корея была колонией Японии, и к нам относились с осторожностью. И нас сюда отправили на погибель. А тут узбеки и казахи не дали нам умереть, — говорит Тен. — По прошествии лет для меня узбеки и казахи это два самых близких народа, для которых многое хочется делать, и поэтому я и занимаюсь узбекским и казахским языками».
По оценкам экспертов, в Узбекистане в настоящее время одна из самых больших корейских диаспор в СНГ, а в Казахстане живут около 100 тысяч этнических корейцев.
Утерю потомками депортированных корейцев языка и национальных имен Владислав Тен считает последствием депортации.
«У наших дедов были корейские имена и фамилии, но детям они уже давали русские имена, а фамилии записывались по русской транскрипции. Потому что так легче было, чтобы пальцами не показывали.
Корейцы не знают свой язык. Но дело не в том, что корейский язык угнетали. Дед не говорил, что им не разрешали говорить по-корейски. Они прекрасно владели языком, но не передали его своим детям в силу известных причин. Корейцы ассимилировались, им деваться некуда было. Потому что все — мировоззрение, язык, ментальность — стало русским.
Мы хотели быть русскими, мы стеснялись своей узкоглазости, даже у меня это было», — с горечью говорит Владислав.
Сегодня Владислав Тен — директор языковой школы Lingua Ten в Астане, знает корейский и узбекский языки, прекрасно владеет казахским и обучает ему.
Полностью интервью с Владиславом Теном смотрите по ссылке:
«Они хотели сломить дух нации»
«Моя бабушка жила в Ачхой Мартане, небольшом городке в Чечено-Ингушской АССР. Ей было 12 лет, когда произошли трагические события. Ранним утром 23 февраля 1944 года в дом пришли вооруженные люди, приказали собираться, сказали, что их будут вывозить. Никто не знал и не понимал: почему, куда? Сначала их вывезли в Грозный, а потом загрузили в «скотовозки» (вагоны для перевозки скота), и примерно 27 февраля эшелоны выехали из Грозного», — рассказывает казахстанский журналист Шуддин Саидов.
Саидов — потомок депортированных чеченцев, у которого дедушки и бабушки с обеих сторон были высланы в Казахстан.
По словам Шуддина, переселение на чужбину происходило в жутких условиях.
«Они наверное, хотели сломить дух нации, уничтожить ее. Людей подвергали унижениям, не давая возможности сходить в туалет. Мужчин сажали в вагон с женщинами, среди которых были их дочери, снохи. Мужчины терпели и умирали из-за почечной боли, но не справляли нужду при них. А женщины молча, со слезами на глазах, ходили под себя, другого выхода не было. На глазах моей бабушки родственников, знакомых, которые умирали, выбрасывали по дороге».
Бабушка рассказывала Саидову, что ручки в товарных вагонах выдергивали, чтобы люди не могли открыть, а когда они возмущались, то солдаты под дулом автомата их заставляли бить своих же.
«Солдаты давали хлеб собакам, но не давали его людям. В дороге женщин насиловали на глазах у мужчин. Конечно, в этом никто не признавался, ведь это был страшный позор. Такие издевательства были, все это невозможно без слез вспоминать (…) Но казахский дом стал для нас домом, говорила бабушка. Она каждый день напоминала нам, если бы не казахи и не Всевышний, нас бы не было, и мы должны это помнить», — вспоминает Саидов.
Судьба деда с папиной стороны была тоже очень тяжелой:
«Он не хотел уезжать, пытался бежать, его поймали и очень сильно избили, они со старшим братом потеряли отца, всех родственников, остались вдвоем. В итоге его с братом посадили в вагоны и отправили. Попал он в Тюлькубасский район, в поселок Кызылту, там его приютила казахская семья, ему было 15 лет, он прожил в этой семье год, потом ему помогли поступить учиться».
Полностью интервью с Шуддином Саидовым смотрите по ссылке:
«Бабушке сказали, что вывозят на три дня»
Местность Месхети, что на юго-западе Грузии, благодатная. Пастбищ немного, но из-за обильных дождей горы до поздней осени зеленые. Три века жили тут турки-месхетинцы, поселения раскинулись на несколько десятков сел.
Родные Атамши Дурсунова жили в соседних сёлах, и в тот погожий ноябрьский день 1944 года его бабушка, на тот момент молодая мать семейства, взяв малолетнего сына, отправилась навестить своих родных в соседнее село. Дома остались три маленькие дочери. Женщина планировала вернутся на следующий день, но разлука растянулась на годы.
Атамша Латифович, председатель диаспоры турков-месхетинцев в Кыргызстане «Ахыска», старается скрыть волнение, когда вспоминает историю своей семьи:
«Мой дед ушёл на войну в 1941 году, оставив свою супругу, мою бабушку, с четырьмя детьми – три дочери и мой отец. Так получилось, что в тот день бабушка пошла к матери в гости в соседнее село, трое детей остались дома, три девочки. В ту ночь началась спецоперация по выселению нашего народа.
Разрешили с собой взять только продукты питания на три дня. Им объясняли так, что выезжают на три дня в связи с военными учениями. Бабушка с моим отцом попала в тот вагон, который отправили в Кыргызстан, а три дочери попали в тот поезд, который ехал в Самарканд. Встретились они только через пять лет…
В 1944 году мой дед получил ранение на войне, в результате чего потерял ногу. Его комиссовали. Он вернулся домой, а в родном селе никого нет. Обратился в военкомат, и ему сказали, что семья переехала в Среднюю Азию. Он год искал и нашел дочек в Самарканде, из трех дочерей выжили две. Через пять лет нашёл бабушку, она жила в селе Быстровка в Чуйской области с моим отцом. После этого семья воссоединилась, и они остались жить в Кыргызстане».
Полностью интервью с Атамши Дурсуновым смотрите по ссылке:
ПРИЧИНЫ ДЕПОРТАЦИИ
В своем решении о депортации народов Сталин опирался на восточный опыт, объясняет директор Института азиатских исследований Султан Акимбеков.
«У Сталина была идея — построить мощное государство, подобное древним аграрным государствам Месопотамии, Египту или Китаю. Он придерживался идеологии легизма [подавление сопротивления] с концепцией: для достижения успеха необходимо сначала сломить сопротивление собственного народа. Ему нужно было, чтобы никто не оспаривал его власть, чтобы все стали винтиками в создании этой великой машины».
Депортации в этом контексте были способом «сломать» целые народы, превратив их в покорных и лишённых корней подданных.
Казахстан стал главным направлением для переселения не случайно. Огромные территории, по царским документам — до 40 миллионов гектаров «свободной земли», — рассматривались советской властью как ресурс для увеличения сельскохозяйственного производства.
«Если там организовать регулярные хозяйства, можно было увеличить производство зерна и мяса», — объясняет Акимбеков.
А когда начали создавать промышленные регионы — такие, как Балхаш и Караганда, потребность в рабочей силе стала особенно актуальной, и ссыльные народы могли быть использованы в качестве дешевой рабочей силы.
В общей сложности в Казахстан в период 1930-1940-х годов были насильно переселены около двух миллионов человек.
Многие этнические группы были в то время депортированы из-за подозрений в нелояльности, даже если эти подозрения были бездоказательными. Именно так в 1937 году, на фоне роста напряжённости в отношениях с Японией, были выселены корейцы с Дальнего Востока.
«Корейцы воспринимались как потенциальная «пятая колонна». Их выселили в Казахстан, так как они были хорошими земледельцами, а здесь было много неосвоенных территорий», — отмечает Акимбеков.
Такая же логика применялась к мусульманским народам Закавказья, которых выслали в Среднюю Азию в 1944 году на фоне возможной военной кампании против Турции. В основном это были грузины-мусульмане — месхетинцы, которых, исходя из советской политики, называли турки-месхетинцы. Но они были этнические грузины, говорившие на турецком и грузинском.
«Советская власть готовилась к новой военной операции против Турции… и устранила часть мусульманского населения. Такова была логика переселений», — утверждает историк Sovlab Ираклий Хвадагиани.
Хвадагиани также указывает, что депортации в СССР были продолжением царской политики по колонизации окраин и изменению этнического состава регионов: «Это была официальная программа, чтобы увеличить русское население [в периферийных зонах]».
Кульминацией сталинских депортаций стала операция «Чечевица» в 1944 году — насильственное выселение чеченцев и ингушей. Курировал ее Лаврентий Берия, в то время он занимал пост Наркома внутренних дел СССР.
Берия лично докладывал Сталину о начале операции “Чечевица” в ночь на 24 февраля 1944 года, когда войска НКВД окружили танками и грузовиками населенные пункты, перекрывая все выходы. По данным того времени, 352 647 человек погрузили в 86 поездов и были отправлены к месту назначения.
В ходе этой операции происходили чудовищные вещи. Историк Хвадагиани рассказывает, что в ауле Хайбах чекисты загнали людей в конюшню и подожгли. Более 700 человек сгорели заживо.
Жестокость этой акции иллюстрирует, что депортации были не просто перемещением населения, а актами террора, целью которого было устрашение и физическое уничтожение потенциального сопротивления.
Некоторые исследователи, в том числе доктор исторических наук и профессор Цира Месхишвили, объясняют депортации попытками Сталина избавиться от населения, которое могло помешать его внешнеполитическим планам — к примеру, возвращению утраченных территорий.
«Если бы он мог осуществить эту цель, то не должно быть мусульманского населения, которое могло бы противиться процессу интеграции», — говорит Месхишвили .
Она также указывает на недоверие как фундаментальную причину массовых насильственных переселений:
«Но я не могу объяснить выселение крымских татар из Крыма и чеченцев из Северного Кавказа. Возможно, причиной прежде всего было недоверие».
Месхишвили утверждает, что перед выселением власти того времени провели опрос местного населения. Людей спрашивали: «С кем вы себя идентифицируете — с грузинами или с турками?», «Ваш родной язык грузинский или турецкий?». И 90% отвечали, что они мусульмане и идентифицируют себя турками. Возможно, считает она, это тоже способствовало выселению.
Историки отмечают еще один важный момент: людей перевозили в полуголодном состоянии, но тратились большие средства на создание инфраструктуры. К примеру, специально для перевозки людей была построена железная дорога в Месхети, в отдаленную местность. То есть делалось все для того, чтобы максимально быстро завершить спецоперацию.
_
К 17 ноября 1944 года из Грузии было отправлено 25 эшелонов. Людей перевозили в вагонах для перевозки скота, без элементарных условий гигиены. В результате за месяц пути погибли до 17 тысяч человек.
_
«Эта цифра не полная, — считает историк Хвадагиани. — Очень сложно вычислить реальное количество погибших, потому что мотивация советской власти была показать, что всё прошло успешно, без препятствий».
_
По его словам, условия были тяжелые, практически не было обеспечено нормального питания в этих вагонах для скота, без обогрева, без санитарно-гигиенических условий. «Люди были заперты, все это время пребывали в состоянии стресса. Составы с депортированными людьми не останавливались на обычных железнодорожных станциях, а только на грузовых, и очень жестко контролировали, чтобы никто не мог убежать. Всё это – жестокое обращение, стресс, тяжёлые условия, недостаточное питание и антисанитария способствовали тому, что люди умирали».
_
По данным историка Циры Месхишвили, умерших было так много, потому что старики и дети не могли вынести дорогу: «Умерших выбрасывали на ходу. Рядом ехала похоронная бригада, которая хоронила тех, кого выбросили».
Таким образом, можно сделать вывод, что сталинские депортации были частью широкой социально-инженерной стратегии:
- подавление сопротивления (идеология легизма),
- освоение периферийных территорий (экономическая выгода),
- предотвращение возможного предательства (этнополитическая паранойя),
- а также воспроизводство практик имперского управления.
Это была сознательная политика — жестокая, системная, и, как показала история, разрушительная как для репрессированных, так и для самого СССР.
ЖИЗНЬ ПОСЛЕ ДЕПОРТАЦИИ
Дорога до окончательного места назначения длилась более месяца. С той лишь разницей, что чеченцев депортировали в конце февраля и прибыли они весной, а турки-месхетинцы — лютой зимой.
«Когда людей привезли до места, уже была зима, а люди не были готовы к зимовке в другом, суровом климате. Их просто высаживали в голом поле, некоторым ещё надо было идти несколько километров под конвоем до пункта назначения. В некоторых случаях люди сами должны были что-то себе строить буквально на голой земле. У них не было теплых вещей, так как не было возможности собрать вещи, на сборы дали несколько часов. Поэтому в первое время после прибытия многие умирали. Такие испытания выпали на долю не только месхетинцев, но и всех депортируемых народов, потому что система была одинаковая», — объясняет историк Хвадагиани.
Владислав Тен приводит воспоминания своего деда о том, как тяжело было корейцам на новом месте в первые годы:
«Первое время кушать было нечего, голыми руками рыбу ловили. Благодаря помощи местных жителей выжили — узбеки, казахи многим корейцам спасли жизнь. Они усыновляли, удочеряли их, так и выжили».
Некоторым переселенцам повезло больше. Так, у бабушки Атамши Дурсунова остались самые тёплые воспоминания о первых днях в Кыргызстане.
«Моя бабушка рассказывала, что после месяца тяжёлой дороги их встретили и расселили в семьях местных кыргызов. После холодных вагонов оказаться в теплых домах было счастьем. Многие не знали русского языка, а с кыргызами могли объясниться. Многие выжили потому, что первую руку помощи им протянули братья-кыргызы, делили с нашими родными кусок хлеба. Мы помним это и благодарны им», — говорит Атамша Дурсунов.
Чеченцы тоже с благодарностью вспоминают казахов, которые помогли им выжить в самое тяжелое время. Бабушку Шуддина Саидова, больную тифом выходил и удочерил местный врач.
«Моего дядю, Ахмеда Табиева, ему сейчас 96 лет, во время депортации семилетним ребенком выбросили из вагона в Тюлькубасе, он не знал ни русского, ни казахского. Его взяла к себе на воспитание казахская семья, и они для нас стали родственниками», — рассказывает Саидов.
Депортированных селили в основном в сельские местности. К примеру, предки Владислава Тена редки попали в Ташкентскую область, в поселок Алимкент, близ столицы, и жили в колхозе.
«Они там сажали всю жизнь лук, у них это хорошо получалось. Львиную долю от заработков забирал колхоз. Дед хоть был неграмотным, но был очень умным. Если бы он получил образование, жизнь сложилась бы иначе. Позже дед смог купить дом в Ташкенте. И уже его дети, мои родители, родились там”, — рассказал Тен.
По воспоминаниям бабушки Атамши Дурсунова, советская власть выделяла материальную помощь переселенцам – по одной корове и десять баранов. Это подтверждают и данные историка Циры Мехишвили: «Я видела распоряжение Сталина и Берии, что каждой семье предусматривалась компенсация». Однако, по ее словам, не до всех дошли выделенные средства.
Первое время люди надеялись, что скоро вернутся на родину. Но такая возможность появилась только после смерти Сталина. И то не для всех. К примеру, вопрос возвращения турок-месхетинцев так и не решился, поэтому молодое поколение считает своей родиной Кыргызстан.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Массовые переселения миллионов людей в сталинскую эпоху долгое время скрывались под грифом «Совершенно секретно». Лишь после распада СССР началась постепенная публичная реабилитация жертв.
«Это позор. Это антигуманный факт, и советская власть это понимала и поэтому скрывала», — подчёркивает доктор исторических наук Цира Месхишвили.
По её мнению, по масштабам бесчеловечности эти действия уступают лишь преступлениям нацистской Германии. Тысячи семей потеряли родину, а целые народы были разорваны на части и выброшены из своей исторической среды.
Для депортированных последствия этих решений ощущаются до сих пор.
Потомок турок-месхетинцев Атамша Дурсунов называет происходившее в то время геноцидом, подчеркивая, что «хотя бы извиниться перед нашим народом — это был бы шаг к справедливости». «Думаю, — говорит он, — что грузинская власть должна разрешить вернуться тем, кто хочет, потому что это была наша земля… Надо исправить эту ошибку. Кто поедет или нет — другой вопрос, но чтобы у человека было право вернуться на родину».
Аналогичную точку зрения выражает Владислав Тен, потомок депортированных корейцев: «Когда мы осуждаем политику какого-то режима, мы понимаем, что они делали это в своих интересах. Была определённая цель, был геноцид. Это была политика того государства, того режима».
Для чеченцев и ингушей, переживших операцию «Чечевица», память об этих событиях остаётся не просто историей, а живой раной. Журналист Шуддин Саидов признаёт: «Никто из нас никогда не забудет эту трагедию. Это было абсурдное решение — тогда все были на фронте. В каждой нации есть предатели, но у нас уже и предавать было некому».
С точки зрения историков, депортации были частью более масштабной системы насилия и подавления. Сталинский режим сознательно формировал атмосферу страха, используя терроp и массовые чистки. И, по мнению историка Хвадагиани, добился цели, поселив генетический страх в советских людях:
«Массовые переселения на фоне чисток, манипуляции с памятью и пропаганда, привели к тому, что новое поколение выросло без острого чувства недовольства и сопротивления. Такие вопросы, как «Кто мы?», «Где мы живем?», «Каково могло быть иное измерение?», мало возникали в обществе».
Но в то же время историк считает, что «неестественный режим, действующий против всякого понятия человечности, в конечном итоге не сработал», ведь даже в том поколении советских людей, которые были более менее обеспечены и думали, что раз “не голодаем и мир — уже хорошо”, зарождались протестные настроения, и они обсуждали все эти закрытые темы “на кухнях”.
Сегодня, несмотря на годы, прошедшие с момента трагедий, полное осмысление этих событий ещё не состоялось. Казахстанский историк Султан Акимбеков подчёркивает, что «в бывшем СССР не произошло глубокого переосмысления. В обществах до сих пор нет единого взгляда. Есть те, кто симпатизирует Советскому Союзу, не осознавая до конца, что попытка создать утопическое общество привела к страшным последствиям».
Между тем память об этих преступлениях необходимо сохранить не только ради уважения к жертвам, но и как предостережение на будущее. Без памяти и без признания не может быть подлинного прощения. Как не может быть и будущего, в котором подобное не повторится никогда.
Материал подготовлен Назирой Даримбет, Юлией Козловой (Казахстан)
и Лейлой Саралаевой, Даяной Оселедко (Кыргызстан)
Другие публикации проекта «Белые пятна истории» по этим ссылкам:
- «Не повторить судьбу предков»: что важно знать о «Большом терроре» в Казахстане и Кыргызстане
- Өткеннің қасіретін қайталамау: Қазақстан мен Қырғызстандағы «Үлкен террор» туралы не білу маңызды
- «Почти все, кто добрался, выжили». Как кыргызы спасали казахов во время Голодомора — оценки..
- «Көптеген адам аман қалды». Ашаршылық кезінде қырғыздар қазақтарды қалай құтқарғаны туралы бүгінгі баға мен…
ПОДДЕРЖИТЕ «РЕСПУБЛИКУ»
_
В Казахстане почти нет независимой прессы. Власти сделали все возможное, чтобы заткнуть рты журналистам, осмеливающимся их критиковать. В таких условиях редакции могут рассчитывать только на поддержку читателей.
_
«Республика» никогда не зависела ни от власти, ни от олигархов. Для нас нет запретных тем. УЗНАТЬ БОЛЬШЕ О НАС можно здесь.
_
Поддержать нас можно разными способами — они указаны на этой странице.
