На YouTube-канале Гиперборей – новое расследование «Разграбление земель нацпарков. Забор в Лунном каньоне».
Этот выпуск мы начали снимать еще весной, когда в соцсетях появились фотки забора, который перегородил туристам дорогу в Лунный каньон – уникальный уголок Чарынского нацпарка.
Тогда, в конце марта, наша команда съездила в Чарын, я пообщался с хозяином этого забора и земельного участка Есеном Баймулдаевым, а также с директором национального парка Елнуром Ахметовым.
Выход расследования откладывался по двум причинам. Первая – ждали реакции Министерства экологии по поводу забора. Вторая – были надежды на то, что ошибку исправят и забор уберут.
К тому же в фейсбуке мелькнуло сообщение, будто его больше нет. Но, как стало известно в конце августа, забор до сих пор стоит.
Весной, вернувшись из Чарынского нацпарка, я сравнил три карты этого ГНПП. Одна датирована 2007 годом: её экологическое общество «Зелёное спасение» получило из Комитета лесного хозяйства и животного мира Минсельхоза (в то время это министерство ведало нацпарками).
Вторую, от 2015 года, мне прислал Елнур Ахметов. Третью, от 2019 года, мы сняли в кабинете директора Чарынского ГНПП.
Я сравнил южную часть нацпарка: в 2007 году границы были ровными (см. скриншот 1), а на картах 2015-го (скриншот 2) и в 2019-го (скриншот 3) из территории ГНПП словно выстригли несколько земельных участков.
На днях я поговорил с председателем экологического общества «Зелёное спасение» Сергеем Куратовым (Sergey Kuratov).
Вадим Борейко: — По какой причине «Зелёное спасение» в 2007 году запросило карту нацпарка?
Сергей Куратов: — Это были действия, направленные на то, чтобы предотвратить строительство высоковольтной линии через каньон Чарына и через национальный парк Алтын Эмель. Естественно, мы стали искать документацию. Спустя год удалось поменять эти планы. И в результате Чарынский каньон остался в целостности: высоковольтная линия прошла через Сюгатинскую долину мимо границы Чарынского национального парка.
В. Б.: — Сергей Георгиевич, как так вышло, что Лунный каньон оказался вне территории национального парка? Ведь это уникальное место.
С. К.: — Это всё оттого что у государства нет чёткой политики по развитию особо охраняемых природных территорий. Отсюда, как следствие, плохое законодательство и очень плохое его соблюдение. Один из самых ярких примеров — это то, как выглядят границы в наших национальных парках, в том числе Чарынского. Когда в 2004 году создавался парк, то для него готовились все необходимые пакеты документов, в том числе карты. И этот картографический исходный материал лег в основу постановления правительства по созданию Чарынского ГНПП.
В связи с конфликтной ситуацией в Лунном каньоне мы неоднократно запрашивали у Комитета лесного хозяйства картографические материалы. Причём не те, на которые они ссылаются в последнее время, то есть не с 2015 года, а исходную документацию. На несколько наших писем пришли отписки. Среди них — очень любопытное письмо о том, что якобы бы та карта, которая была использована 2007 году, имеет неточные указания. Что там будто бы неправильно указаны точки поворотов, не учтены крестьянские хозяйства и т. д.
Надо подчеркнуть, что ГИС «Терра» (компания, которая разрабатывает карты нацпарков. – В. Б.) — очень солидная организация. Можно не соглашаться со многими выводами, которые они делают. Но чтобы ГИС «Терра» представила неправильную карту в 2007 году — это очень сомнительно.
То есть, скорее всего, та карта действительно соответствовала первоначальной топографической документации.
Но о том какая всё-таки исходная документация картографическая легла в основу постановления правительства, мы никакого ответа не получили.
В. Б.: — 17 лет назад был создан Чарынский национальный парк, а его изначальные границы до сих пор неизвестны общественности — так получается?
С. Г.: — В том-то всё и дело. И этот процесс я бы назвал СОКРЫТИЕМ информации относительно границ национального парка. Это беда практически всех национальных парков.
В. Б.: — Если сравнить карты 2007, 2015 и 2019 годов, видно, что в южной части Чарынского ГНПП в более поздней карте как будто выгрызены куски. На территории нацпарка даже появились анклавы – крестьянские хозяйства, которые в него не входят. Как вы это прокомментируете?
С. Г. — Картографический материал, который представлен в 2015 году, я бы его не назвал картой. Карта — это чёткая топографическая основа, на которой должны быть обозначены все границы, все повороты, которые привязаны к GPS в сетке координат и т. д. Это как раз яркий пример того, что мы называем «вмешательство местных органов власти в деятельность национальных парков».
В. Б.: — То есть мы можем сказать, что Кегенский районный акимат произвольно изменил границы нацпарка, который является особо охраняемой природной территорией республиканского значения?
С. К.: — Пока такого документа нет, такое заявление сделать нельзя…
В. Б.: — На картах же видно.
С. К.: — но мы предполагаем, что, скорее всего, под давлением под давлением местных фермеров, может, каких-то заинтересованных лиц или каким-то образом изменены границы территории национального парка. Мы предполагаем — я ещё раз подчеркну, потому что мы не можем получить даже картографическую документацию. Почему? Что, картографическая документация для национальных парков является государственным секретом или сверхсекретной какой-то информацией, которая не разглашается?
В. Б.: — Фактически что под покровом этой тайны идёт самозахват особо охраняемых природных территорий. С ведома и, может быть, с благословения и нацпарка, и местных органов власти. Я только такой вывод делаю.
С. К.: — Ваш вывод вполне соответствует нашим предположениям. Отсутствие чёткой документации и исходного картографического материала и приводит к этой конфликтной ситуации.
Перепечатано со страницы Вадима Борейко в Facebook с согласия автора.
