12 сентября 2022 года казахстанскому политику и общественному деятелю Алтынбеку Сарсенбаеву исполнилось бы 60 лет. В разные годы он занимал высокие государственные посты: был главой Совета безопасности, министром информации, послом Казахстана в Российской Федерации, а осенью 2003 года перешел в стан оппозиции. В феврале 2006 году его убили.
Алтынбека Сарсенбаева, его помощника и водителя похитили 11 февраля 2006 года, а 13 февраля нашли расстрелянными в горах близ Алматы.
Публикуемое ниже интервью Алтынбека Сарсенбаева — из архива «Республики». Оно было опубликовано 30 января 2004 года в газете «Assandi-Times» — в то время «Республика» выходила под этим названием. Как и все другие интервью политика, оно, на наш взгляд, до сих пор не потеряло своей актуальности.
В последнее время в Казахстане сложилась любопытная политическая ситуация. С одной стороны, власть как бы пошла на определенные уступки демократической оппозиции, свидетельством чему — решение президента присоединиться к международным пактам о политических и гражданских правах.
С другой стороны, наблюдается явное стремление “закрутить гайки”: это и практически открытая фальсификация результатов выборов в маслихаты, и целенаправленное проталкивание через парламент проекта закона о СМИ, и критика президента в адрес международных организаций с требованием не вмешиваться во внутренние дела страны.
В результате власть вроде бы получила основания говорить о дальнейшей демократизации, однако у оппозиции есть опасения, что этот процесс (дальнейшей демократизации) не просто замедляется, а фактически сворачивается.
Что думает по этому поводу Алтынбек САРСЕНБАЕВ, один из сопредседателей партии “Ак жол”, который недавно подключился к публичной политике?
— Вы разделяете утверждение, что в Казахстане идет процесс сворачивания демократических процессов?
— Безусловно. Я бы даже сказал больше – Казахстан катастрофически отступает от взятого курса на развитие демократического общества. В адрес нашей партии часто звучит критика в избранной лояльной политике. Это происходит оттого, что многие не понимают, что сейчас наша задача состоит в том, чтобы в стране укоренилась хоть одна демократическая партия, для поддержания демократического тонуса в стране. Никого не хочу обидеть, но, скажем, КПК нельзя в полной мере назвать демократической партией в виду того, что ее большинство составляют люди уже пенсионного возраста, это сильно снижает ее потенциал. А других демократических партий, кроме “Ак жола”, сейчас у нас нет.
— Наши журналисты попытались с помощью политологов найти для каждой партии свое место на политической линейке. В результате изысканий получилось, что ДПК “Ак жол” находится где-то в центре. А Вы бы как эту линейку составили? Где на ней место для Вашей партии?
— Поскольку нас бьют справа и слева, сверху и снизу, то, наверное, наша партия действительно находится в центре. Мы находимся в центре внимания и власти, и оппозиции, и прессы. Но, если говорить по существу, сложившаяся в нашей стране политическая ситуация, реальный расклад политических сил никак не соответствуют классическим определениям о “правых”, “левых” и “центре”. Почему так происходит? Потому что, к сожалению, мы за двенадцать лет независимости еще не выработали политическую структуру общества, которая соответствовала бы цивилизованным и общепринятым стандартам. Соответственно мы еще не определили концептуальные политические ценности и не смогли сформировать политическую культуру, в которой партии могли бы позиционироваться как выразители интересов различных слоев общества.
Правее их — только стена!..
— От чего же тогда зависит “место” каждой отдельно взятой партии на общей политической линейке?
— Сегодня позиции политических партий, мнения депутатов, которые их представляют, в большей степени зависят не от провозглашенных ими политических программ, а скорее от характера и содержания вносимых правительством законопроектов.
Если правительству необходимо принять тот или иной закон, то среди парламентских партий начинаются поразительные “шатания” из одного фланга политического спектра в другой. Причем “колебания” могут происходить по нескольку раз в месяц по весьма причудливой амплитуде.
Судите сами. Если исходить из позиций и действий партий “Отан”, Аграрной и Гражданской по Земельному кодексу (которые его, собственно, и “протащили”), то, исходя из его содержания, можно было бы сделать вывод, что они и есть самые настоящие “праволибералы”. В условиях Казахстана господа Ермегияев, Перуашев и Мадинов оказались более правыми, чем те же Чубайс, Немцов и Гайдар в России. Как говорится, правее их только стена! В то же время представители этих партий проводят и отстаивают в Парламенте такой вариант закона о СМИ, который мог бы присниться правым в кошмарном сне и о котором не могли мечтать даже Лигачев и Полозков эпохи перестройки!
Или другой красноречивый пример. Если бы не ортодоксальные публикации в газете “Правда Казахстана” о необходимости классовой борьбы и возрождении учения марксизма-ленинизма, то нынешних казахстанских коммунистов было бы трудно назвать таковыми, поскольку их лидеры признают частную собственность. И таких примеров, к сожалению, сотни…
— Как Вы думаете, почему так происходит?
— А причина одна — отставание темпов политических реформ от экономических. Политические реформы не происходят, хотя сегодня налицо все составляющие для их активного проведения: огромная армия наемных работников, формирующийся в лице представителей малого и среднего бизнеса средний класс, высокий образовательный уровень населения, достаточно образованная элита и интеллигенция, ежегодный рост ВВП на душу населения и т.д.
Получается, что национальная бюрократия, которая в свое время стояла у истоков государственного строительства, проведения экономических реформ, без партийно-политической поддержки и партикуляции практически полностью монополизировала и держит в своих руках экономическую и политическую власть, не имея даже мысли с ними расставаться. Мировой опыт показывает, что в любой сфере безоглядная монополия узкой группы лиц всегда представляет опасность, а в политике — это может привести к катастрофе.
Можно посмотреть и с другой стороны — внутренней структуры политпартий. Возьмем, к примеру, “хрестоматийный” случай с партией “Отан”. Кто составляет основную массу членов партии казахстанской бюрократии?
Чиновники самого различного уровня и работники бюджетной сферы (учителя, врачи и т.д.), большинство из которых, судя по публикациям в СМИ и откликам с мест, четко и ясно “предупреждены” о том, что выход из ее рядов равносилен потере рабочего места!
Верх “партийно-политического” цинизма: многих из них загнали в партию, собирают с них партвзносы, но не выдали им даже партийных билетов! В бюджетные организации из акиматов поступают своего рода разнарядки, в которых написано, сколько человек из них должны написать заявления о вступлении в проправительственные партии. В начале третьего тысячелетия мы пришли к политическому крепостному праву!
Совпадает ли это с классическими определениями о том, что партии должны формироваться гражданами добровольно, согласно их внутренним политическим убеждениям и потребностям? Даже небезызвестный депутат парламента, член партии “Отан”, называет свое участие в ней чисто “символическим”. Что уж тут говорить о рядовых членах этой партии?
Уверен, для того чтобы общество смогло выстроить правильную “политическую линейку”, по которой можно определять место тех или иных партий в системе партийно-политических координат, необходимо провести реформы в политической сфере.
— О необходимости политических реформ в обществе говорят давно. Другое дело, что все остается на уровне разговоров, до конкретного дела, видно, руки не доходят… А вот Вы — с чего бы Вы начали эти реформы, если бы Вам дали такую возможность, конечно?
— Одним из первых шагов этих реформ, мне кажется, должно стать увеличение численности депутатов, избираемых по партийным спискам, как минимум, до половины состава Мажилиса Парламента. Только в этом случае, голосуя за те или иные партии, рядовые избиратели смогут заявить о своих политических предпочтениях, а власть получит реальные сигналы относительно изменений в общественном сознании.
В свою очередь депутаты, большинство из которых будут представлять партии, будут голосовать за законопроекты не потому, что этого хочет правительство, или потому что министр хороший, или коллегу депутата надо поддержать, или на него держат определенный компромат, а исходя из своих политических программ и наказа избирателей!
В противном случае, мы еще долго будем иметь такую искривленную, маргинальную политическую структуру общества, которая когда-нибудь может обрушиться. Не хотелось бы, чтобы наша государственность оказалась погребенной под обломками такой конструкции…
— А Вам не кажется, что у нас уже довольно много партий?
— Знаете, я бы хотел обратить ваше внимание не на количество партий, как таковых, а на количество членов, состоящих в девяти зарегистрированных партиях. Судя по различным данным, в Казахстане каждый восьмой взрослый гражданин, имеющий право голоса, интегрирован в ту или иную партию.
Другими словами, более одного миллиона граждан или свыше 10 процентов избирателей состоят в политических партиях. Такого, уверяю вас, нет ни в одной цивилизованной стране! Во всем мире достаточным считается уровень политической вовлеченности населения в 2-3 процента.
В той же России с ее 150-миллионным населением для регистрации партии достаточно 10 тысяч членов. Не будем же мы, в самом деле, приводить в качестве примера для подражания Китай с его почти что полуторамиллиардным населением, где в одной единственной партии состоит свыше 60 миллионов человек (и то не 10 процентов населения!).
Поэтому сегодня, когда некоторые советники президента, государственные средства массовой информации начинают рассуждать о том, что наш народ, наши граждане не готовы к демократии, к проведению политических реформ, они противоречат данным собственной государственной статистики. Можно ли серьезно говорить о неготовности народа к политической модернизации, если сегодня более миллиона граждан состоят в политических партиях?
“Асар” и “Ак жол” — кому выгодно противостояние?
— Вернемся к Вашей партии. Так как же позиционирует себя ДПК “Ак жол”?
— Согласно своей Политической программе, “Ак жол” является партией реформаторов и государственников. Наша партия считает, что без продолжения социально-экономических реформ, без проведения подлинных политических преобразований Казахстан не может состояться как сильное, независимое государство! Мы считаем, что сегодня можно реально формировать нормальное партийное поле, рекрутируя из рядов общества, из рядов казахстанской элиты наиболее активных представителей.
В нашей стране есть все условия и предпосылки для политической реформы: есть образованная элита, экономически активные группы населения, развивающийся и заявляющий о себе малый и средний бизнес, есть, наконец, пробуждающийся сельский электорат, который уже устал ждать защиты от псевдоаграрных политических партий. Нужно только одно — политическая воля руководства Республики!
Что касается места партии “Ак жол” в политическом спектре… Если исходить из социального блока программных целей и задач партии о необходимости двукратного повышения минимальной зарплаты и постоянной ее индексации в зависимости от роста инфляции, повышения, как минимум, в два раза размеров социальных пособий для нуждающихся, увеличения заработной платы для госслужащих и бюджетников и пенсий для наших отцов и матерей, персонификации части средств Национального фонда на счетах новорожденных казахстанцев и т.д., то можно смело говорить о том, что “Ак жол” находится слева от партии “Отан”, и, тем более, левее правительства.
Хочу при этом обратить ваше внимание, что это не просто лозунги. У нас есть все необходимые экономические расчеты, которые были направлены в правительство и депутатам парламента. Наша “левизна” в социальных вопросах исходит из реального социально-экономического положения наших граждан.
Мы считаем, что именно простой народ, ощутивший на себе всю тяжесть экономических реформ и понесший наибольшие потери, должен в первую очередь ощутить плоды реформ. Именно народ, а не узкая группа национальной бюрократии и людей с темной бизнес-историей. Это не только социальная, но и моральная категория ответственности.
Что касается экономической и политической составляющей нашей программы, то мы находимся гораздо правее проправительственных партий, поскольку мы видим незавершенность реформ и топтание на месте по ключевым вопросам.
— В последнее время Вас часто противопоставляют “Асару”. Вы с этим согласны?
— Действительно, нас очень часто противопоставляют этой партии. При этом следует заметить, что противопоставляют сами ее лидеры. Именно из их уст чаще всего звучит, что их главным конкурентом является партия “Ак жол”.
Я думаю, что они совершенно справедливо и адекватно оценили уровень нашей политической мобильности. Мы благодарны им за такие лестные признания. С другой стороны, мы видим, что и общественное мнение и, прежде всего, информированные в вопросах политики круги тоже противопоставляют “Ак жол” и “Асар”.
— В чем, на Ваш взгляд, причины этого противопоставления?
— Причин можно назвать несколько.
Во-первых, причиной такого явного противопоставления могут служить события трехлетней давности, связанные с появлением на политической арене Демократического выбора Казахстана, а затем партии “Ак жол”, созданной два года назад, и партии “Асар”, образованной в конце прошлого года. Все это — звенья одной цепи.
Во-вторых, у “Ак жола” есть весьма принципиальные расхождения с этой партией. В частности, “асаровцы” называют своей главной миссией пропаганду Стратегии “Казахстан-2030”. Мы же считаем, что ее нужно не пропагандировать, а реализовывать на деле! Программа нашей партии совпадает со “Стратегическим планом развития Республики Казахстан до 2010 года”, подписанным президентом в декабре 2001 года в целях реализации Стратегии “Казахстан-2030”. В этом прогрессивном документе заложены практически все наши предложения: повышение роли и полномочий Парламента, расширение местного самоуправления, введение выборности акимов, проведение дальнейших реформ в социально-экономической сфере и т.д.
Жаль только, что некоторые советники президента и идеологи пропрезидентских партий “забыли” об этом важном документе, который, кстати, никем еще не отменен. Этот документ в свое время разрабатывался членами правительства, которые впоследствии возглавили партию “Ак жол”. Это, кстати говоря, еще раз подтверждает нашу приверженность и последовательность наших действий и тогда — в правительстве, и сейчас — на политическом поле.
В-третьих, создавая свою партию, мы не проводим никаких “социальных экспериментов” над своим народом, как об этом заявила лидер “Асара”. Мы считаем, что казахстанцы достойны лучшей участи, лучших стандартов и качества жизни, чем те, которые они сегодня имеют, и стать на деле творцами своей собственной судьбы.
Есть еще одно различие. “Асаровцы” не устают заявлять о себе как о партии “малых дел”. Мы же считаем себя партией больших дел, имея в виду задачи политической модернизации страны!
— Давайте расшифруем, что Вы имеете в виду?
— Я уверен, что в рамках нынешней политической системы нельзя добиться резкого улучшения жизни людей одними только “малыми делами”, постоянно поправляя и ставя на место чересчур “зарвавшихся” акимов и министров. Проще говоря, заработная плата бюджетников, пенсии для наших стариков, социальные выплаты и пособия для нуждающихся, новые рабочие места для безработных напрямую связаны с дальнейшей демократизацией общества!
Без демократизации нельзя говорить о том, что средства, получаемые от эксплуатации наших природных богатств, экспорта нашей нефти, газа, металлов и других ресурсов, могут быть распределены справедливо, и структура экономики будет дифференцированной. В отличие от “Асара” мы не стали бы проводить различий между социальным благополучием граждан и такими базовыми понятиями, как права человека, свобода слова, уверенность граждан в завтрашнем дне, патриотизм. Все это взаимосвязанные и взаимообусловленные явления, без которых мы не представляем будущее нашего Казахстана.
Но если “Асар” станет серьезной партией и вырастет из своих рекламных роликов, то мы будем только рады. Мы считаем, что серьезная политическая конкуренция между различными политическими идеями и взглядами будет полезна в целом для страны, поскольку конкуренция — основа развития и прогресса, в том числе в политике.
Например, далеко не случайно, что с появлением “Асара” численность наших членов на местах начала значительно увеличиваться. Наши сограждане более прозорливы и продвинуты, чем о них привыкли думать некоторые политики. Несмотря на все ограничения свободы слова, они уже давно научились читать “между строк” и делать соответствующие выводы из происходящего…
— С различиями все понятно. Ну, а точки соприкосновения с “Асаром” есть?
— На третьем съезде партии я уже говорил, что “Ак жол” готов и будет вести диалог со всеми партиями и слева, и справа, со всеми политическими силами, которые хотят дальнейшего укрепления свободы и демократии в Казахстане. Навскидку я могу назвать три точки соприкосновения “Ак жола” и “Асара”.
Во-первых, наши партии связывает то, что все мы принадлежим одному поколению. На нас лежит общая историческая и поколенческая ответственность за судьбу страны, которую ни мы, ни кто другой не может монополизировать. И лидер “Асара”, и мы несем ответственность не только за будущее, но и за прошлое — и в хорошем, и в плохом (в зависимости от степени участия в принятии тех или иных решений).
Во-вторых, наше открытое противостояние очень выгодно третьим силам из окружения президента, которые держат его в тесном “кольце”, и за последние два-три года сделали все возможное для того, чтобы свернуть, пусть и небольшие, достижения политической реформы. Это с их подачи был принят драконовский закон о партиях. Они стоят за судебными процессами над СМИ. Они “стреляли” по фидерам независимых каналов. Именно на них лежит ответственность за позорящие страну судебные процессы над политиками и журналистами. Эти же силы кардинально извратили инициативы президента о необходимости принятия демократических законов о СМИ и выборах. Им очень выгодно, чтобы противостояние между “Ак жолом” и “Асаром” усиливалось. И сегодня мы видим, что за многочисленными статьями и публикациями политологов о противостоянии между нашими партиями стоят именно они.
“Кольцо” вокруг президента настолько тесное и узкое, что иногда доходит до абсурда. Взять, к примеру, недавнее “фальшивое” интервью газете “Уолл стрит джорнэл”, якобы принадлежащее главе государства. Я не думаю, что Дарига Нурсултановна, являясь дочерью президента, полностью разделяет их взгляды и приветствует все, что творят эти силы, загоняя тем самым страну и президента в тупик. И вряд ли она согласится с тем, что именно эта сила выдвинет реального кандидата в президенты…
В-третьих, мы, как и “Асар”, считаем необходимым бороться не только за общественные силы, но и за влияние на президента (возможно, преследуя разные цели), который имеет огромные конституционные полномочия. Мы считаем, что наша страна не должна развиваться через накопление проблем и потрясений. Напротив, Казахстан должен находиться в постоянном созидательном развитии и росте.
— Завершая партийную тему, последний вопрос. Как Вы оцениваете шансы новой партии ДВК? Если они у нее есть, конечно…
— Несмотря на пессимизм, заложенный в самом вопросе, я все же полагаю, что у ДВК есть определенный шанс пройти через государственную регистрацию в Министерстве юстиции. В стране всегда существовал достаточно резкий протестный электорат (в некоторые периоды до 25%), который имеет право быть представленным в политическом спектре. Добавят несколько процентов и неумелые действия особо ретивых чиновников на местах, незыблемый принцип и жизненное кредо которых “любыми способами не пущать”. А народ наш “обиженных” любит…
К тому же нельзя не учитывать и “человеческий фактор”. Среди нынешних лидеров ДВК есть очень много опытных политиков, прошедших через “огонь, воду и медные трубы” оппозиционной деятельности. В основном, это очень смелые и принципиальные люди, которым не привыкать к испытаниям и бескомпромиссной борьбе. Кроме того, если упадут цены на нефть, и будут заморожены некоторые социальные программы, то это тоже может добавить популярности этой партии…
От слов — к исполнению деклараций
— Можно ли, на Ваш взгляд, оценивать подписание президентом международных пактов о политических и гражданских правах как прогрессивный шаг главы Казахстана?
— Да. Это правильный шаг, который я могу только приветствовать.
— Тогда что Вы думаете о мнении тех политологов, которые утверждают, что подписание этих пактов — не более чем политическая уловка и что на деле эти пакты действовать не будут, как, например, в ситуации с Туркменистаном?
— Да, такие оценки и опасения, конечно, существуют и имеют право на жизнь. Международное сообщество уже давно не верит нашим словам и заверениям, поскольку до этого были случаи, когда наша страна брала на себя те или иные международные обязательства и не выполняла их. Так было, например, в случае с нашими обязательствами, принятыми Казахстаном при вступлении в ОБСЕ.
Аналогичная ситуация и с Хартией о демократическом партнерстве между Казахстаном и США, подписанной в 1994 году. В те годы экономика нашей страны остро нуждалась в инвестициях и кредитах международных организаций, которые давали их даже за “правильные” обещания. И Казахстан брал эти кредиты, принимая на себя даже те обязательства, которые на тот момент были невыполнимы.
Но, если в первые годы нашей Независимости такое отношение к принятым обязательствам в какой-то мере можно было понять и объяснить необходимостью срочного проведения болезненных для большинства граждан страны социально-экономических реформ (без которых выполнение принятых обязательств было невозможным), то сегодня любые оговорки выглядят, мягко говоря, неубедительно.
Тем более, что, если верить словам некоторых советников президента и реляциям правительства об успешной реализации реформ, постоянном росте ВВП, улучшении социально-экономических показателей, внутри страны никаких серьезных препятствий для полномасштабной реализации политических прав и свобод граждан не существует. Приняв эти пакты и прекрасно осознавая, что международное сообщество по вопросам политических свобод относится к нам с недоверием, было бы недальновидно обострять ситуацию и превращать это недоверие в абсолютное презрение.
По этим причинам я уговариваю себя быть осторожным оптимистом. Меня настораживает другое, что за подписанием указанных пактов не последовал мощный поток привычной пропаганды и пиара в проправительственных СМИ. Пакты приняты, а их содержание остается загадкой для абсолютного большинства населения…
— А Вы сами как оцениваете ситуацию с правами человека в Казахстане?
— Для того чтобы оценить ситуацию с правами человека в Казахстане, достаточно внимательно читать отчеты и улавливать тенденции того, куда мы, собственно, движемся. Например, всего каких-то три-четыре года назад не было такого явления, как массовое насильственное членство граждан в политических партиях. Люди хотя бы были свободны в своем политическом выборе.
Считаю, что два-три года назад было лучше с получением и распространением информации, чем сейчас. С другой стороны, сегодня, надо быть справедливым, наблюдается заметное улучшение в плане материального и социального благополучия граждан.
— Что бы Вы предложили для того, чтобы изменить ситуацию?
— Ответы очевидны: нужно смело проводить политические реформы. Необходимо, наконец, начать реализацию “Стратегического плана развития Казахстана до 2010 года”. Нужно последовательно реализовать инициативы и программы, заложенные в посланиях Президента 1998, 1999, 2000, 2001, 2002 и 2003 годов. Мне кажется, что ему надо приступить к исполнению своих деклараций.
Проблемы прессы — за рамками законодательства
— По мнению большинства экспертов, проект нового закона о СМИ ужесточает требования к масс-медиа. Насколько, на Ваш взгляд, это правильно?
— Согласитесь, называть правильными вещи “неправильные” — это либо признак недалекого ума, либо признак коварства. Я, как и многие казахстанцы, не могу сказать, что этот законопроект сослужит добрую службу как для СМИ, так и для всего общества. Что касается содержательных аспектов законопроекта, то я уже отвечал на эти вопросы в интервью, которое недавно дал интернет-газете “Нави”. Но, если хотите, повторюсь.
За более чем десятилетнюю историю независимого Казахстана закон о СМИ принимался дважды. В обоих случаях их принятие было обусловлено необходимостью обеспечения качественного роста отечественного рынка масс-медиа. Оба эти закона были рассчитаны на транзитный период и сыграли определенную роль в судьбе СМИ.
Первый Закон “О средствах массовой информации”, состоящий из 42 статей, был принят 28 июня 1991 года. Быть может, главным его достижением стало то, что он впервые отменил цензуру. Эту дату мы до сих пор отмечаем как День печати. Но, поскольку он был принят в то время, когда социализм еще как бы не закончился, а капитализм только начинался, многие его положения, образно говоря, отставали от требований нового времени.
В июле 1999 года был внесен Закон “О средствах массовой информации” (пока еще действующий), из которого было исключено все ненужное и отжившее. Этот закон состоял из 26 статей, был лаконичным, конкретным и вполне демократичным.
— Думаю, найдется много желающих поспорить с Вами на этот счет…
— Даже будучи “автором” действующего закона о СМИ, естественно, я не считаю его идеалом или верхом совершенства в сфере законотворчества. Любой закон — это, своего рода, компромисс между общественным мнением, которое представляют депутаты, традициями, представлениями, если хотите, стереотипами, которые на данный момент владеют умами людей (чиновники отнюдь не исключение), политическими установками и неким идеальным образом, за который можно взять “абсолютную свободу слова”.
Но, точно владея информацией о том, сколько за этот период было создано новых СМИ, постоянно общаясь с коллегами, я и сегодня могу, положа руку на сердце, сказать, что действующий закон неплохо выполняет свою роль в данном историческом отрезке. Я не слышал от представителей прессы жалоб на то, что его положения мешают вести профессиональную деятельность. Все проблемы прессы, которые сейчас возникают, в том числе и с вашей газетой, находятся за рамками законодательства о СМИ.
И вот появляется новый законопроект. В нем 41 статья, что может свидетельствовать об усилении регулирующей функции государства. Если в старом законе было оговорено лишь три основания отказа в постановке средства массовой информации на учетную регистрацию, то в новом варианте их в два раза больше. Многие его статьи прямо противоречат Гражданскому кодексу. Закон написан не для журналистов, а для казахстанской бюрократии как средство управления и манипулирования средствами массовой информации.
— Вот под этим мы готовы обеими руками подписаться. Ваша точка зрения, суммируя все вышесказанное, — нужен новый закон или не нужен?
— В целом, можно сказать, что в смысловом плане закон в данном виде совершенно не нужен. Он не несет в себе позитивных перемен и в долгосрочном плане окажет только негативное влияние на ситуацию. Все мы ждали, что данный законопроект, как об этом заявил президент, будет содержать в себе нормы, направленные на демонополизацию рынка СМИ (прежде всего, его телевизионно-рекламного сегмента), закрепления ответственности учредителей СМИ перед обществом, усиления прав и свобод журналистов, выполняющих свою профессиональноую деятельность, и защиту их от чиновничьего произвола. А получили — абсолютно иной.
— Каков Ваш прогноз — будет ли, в конце концов, принят этот законопроект? Или есть надежда, что президент прислушается к голосу общественности и наложит вето?
— Закон будет принят обеими палатами Парламента и подписан президентом. Почему? Потому что в окружении главы государства есть очень мощная группа чиновников, желающих обуздать прессу и держать общество под своим контролем. “Доиграются” ли они? Это уже совсем другой вопрос.
Не хотелось бы давать прогнозы, поскольку всем, кто хоть мало-мальски думает о том, что происходит с нашей страной, выводы будут очевидными. Просто приведу слова французского историка Алексиса де Токвиля, который как-то прозорливо заметил: “Даже те, кто применяют закон, в конце концов, начинают его презирать, когда не существует более ни политических собраний, ни газет, способных умерить прихоти или ограничить произвол министров и канцелярий”.
Эти слова сказаны почти полтора столетия назад, но, к сожалению, актуальны и по сей день!
“Баллотироваться буду!..”
— Кстати, о Вашем интервью в “Нави”. Многие посчитали его началом грядущей избирательной кампании. Так ли это?
— Я всего лишь ответил на те вопросы, которые мне задали журналисты.
— Но Вы будете баллотироваться в парламент? Если будете, то пойдете по партийному списку или самовыдвиженцем?
— Я обязательно буду баллотироваться в депутаты парламента. Относительно того, партийным списком либо самовыдвижением, ничего пока сказать не могу, поскольку этот вопрос требует коллегиального рассмотрения съездом партии.
— А участвовать в президентских выборах 2006 года Вы случайно не планируете?
— Случайно не планирую. Я всегда внимательно слушаю мнения и высказывания относительно себя и своих действий. За все эти годы обо мне говорили и писали самое разное! Иногда просто фантастическое. Сегодня кое-кто видит во мне чуть ли не главную оппозиционную фигуру, а кто-то хочет записать меня в преемники президента (вообще же, в последнее время количество “преемников президента” начало катастрофически размножаться и напоминает ситуацию с детьми лейтенанта Шмидта). Боюсь, что с приближением даты президентских выборов данная “корпорация” пополнится еще не одним персонажем…
А если серьезно, сегодня необходимо думать не о том, кто может стать преемником или конкурентом президента на выборах 2006 года, а о том, при каких конкретных обстоятельствах и каком конституционном поле будут они проходить. Это сейчас самое главное. Мой приход в публичную политику был продиктован именно этим.
Что касается участия нашей партии в президентских выборах, то мы будем определяться после выборов в Мажилис. Все будет зависеть от того, насколько они будут честными, открытыми, конкурентными и справедливыми. Электоральная кампания 2004 года должна стать для Казахстана и, в первую очередь, для нашей партии своего рода политическим Рубиконом. Если и в этом году власть не сможет преодолеть свои страхи и предубеждения в отношении некоторых партий, не будет проводить честные выборы, то это может обернуться серьезными последствиями для всего общества.
— Почему Вы связали свою политическую судьбу именно с партией “Ак жол”, а не, скажем, с ДВК или не создали вообще свою партию?
— Почему именно “Ак жол”? Отвечу просто. Программа “Ак жола” соответствует моим взглядам и убеждениям. В этой партии очень много интересных, энергичных, деятельных людей, которые искренне желают добрых перемен стране и хотят изменить жизнь казахстанцев к лучшему.
ПОДДЕРЖИТЕ «РЕСПУБЛИКУ»!
За последние годы власти сделали все возможное, чтобы запугать тех, кто осмеливается писать о них правду, или «купить» их с помощью госзаказов. В этих условиях независимые редакции могут рассчитывать только на своих читателей.
Для «РЕСПУБЛИКИ» нет запретных тем, мы пишем о том, что считаем важным. НО НАМ НУЖНА ВАША ПОДДЕРЖКА!
Поддержать нас можно через KASPI GOLD, отправив донаты на номер телефона 8-777 681 6594 или на номер карты 4400 4302 1819 1887.
И есть еще несколько способов – они на этой странице.
