Слово, которое в Казахстане и так-то не отличалось излишней свободой, в условиях пандемии коронавируса и объявленным в связи с этим чрезвычайным положением стало на вес золота, хотя всегда считалось серебром. То слово, которое могло бы лечить не хуже иного лекарства. Но власти Казахстана решили действовать в соответствии с негласным правилом «Меньше знаешь – лучше спишь». В итоге казахстанцы оказались в глухой информационной блокаде.
Спать люди крепче не стали. Напротив, на почве дефицита информации буйным цветом расцветали слухи. Но ответом на них стали не разъяснения, а карательные меры за их распространение. И журналисты, которые, казалось бы, должны были информацию доносить, тоже попадали «в замес».
Введение ЧП первым делом обернулось ограничением в получении информации из первых рук. 15 марта президент РК подписал Указ «О введении чрезвычайного положения в РК» с 16 марта, а постановлением главного государственного санитарного врача РК от 16 марта помимо прочего был введен запрет «на проведение аудио, фото и видео съемки в организациях здравоохранения, машинах скорой медицинской помощи, в помещениях, определённых местными исполнительными органами для карантина, а также при оказании медпомощи на дому медицинскими работниками».
Да, центральные госорганы акимы областей и городов Алматы должны были регулярно информировать население по вопросам профилактики коронавирусной инфекции, принимая меры по предупреждению паники среди населения. И госучреждения, взяв на заметку прописанное в ряде документов «больше трех не собираться», стали проводить брифинги в режиме онлайн.
«Коронавирус и ЧП выявили и обострили все те проблемы, которые есть у журналистов в ограничении права на свободу слова. Это, во-первых, доступ к информации. Когда была необходима оперативная и достоверная информация, чиновники в большей части проявляли типичную для них нерасторопность, чрезмерную тягу к согласованиям, страх собственной ответственности. И они опаздывали с подачей этой оперативной информации.
Кроме того, дистанцированное получение информации обострило и другие моменты, которыми чиновники итак часто пользуются. То есть из множества задаваемых журналистами вопросов они выбирали удобные для них, отвечали частично, уклончиво, дозировали информацию в своих интересах, в интересах ложно понимаемой корпоративной чести, или от страха, или от малограмотности.
Подчеркну, что это было всегда, но в режиме ЧП стало просматриваться более четко», — прокомментировала ситуацию президент международного фонда защиты свободы слова «Адил Соз» Тамара Калеева.
Журналистское сообщество не захотело мириться с подобным положением вещей.
16 марта Лига судебных журналистов Казахстана обратилась к президенту РК Касым-Жомарту Токаеву с просьбой разрешить журналистам посещать брифинги и мероприятия государственных органов и не переводить все пресс-конференции в формат онлайн.
«…Из своей практики мы знаем, что чиновники с удовольствием обходят «острые» вопросы, не дают исчерпывающих разъяснений, ограничиваются сухой констатацией удобных фактов. В связи с этим считаем присутствие журналистов на брифингах госорганов необходимым. В данной ситуации СМИ – реальная связь с народом. Именно журналисты способны донести проблемы и вопросы населения до чиновников», — говорилось в обращении.
Ограничение журналистов в физическом доступе к информации Лига расценила как нарушение закона о СМИ и намеренное укрывательство фактов от населения. Но власть в плане игнорирования осталась верна себе – на обращение никакой реакции не последовало. Министерство информации и общественного развития РК соизволило лишь обратить внимание СМИ «на необходимость неукоснительного соблюдения законодательства РК в условиях ЧП, не допускать фактов распространения заведомо ложной информации, а также иной противоправной информации, способной дестабилизировать ситуацию в стране».
Особенным даром отвечать, не отвечая, обладал на тот момент глава вышеуказанного министерства, а ныне первый заместитель руководителя администрации президента РК Даурен Абаев. Именно он в условиях ЧП был назначен главной «говорящей головой» всего центрального госаппарата. По замыслу, к нему должны были стекаться все журналистские вопросы, а он должен было озвучивать в эфире гостелеканалов и в соцсетях ответы, полученные от уполномоченных в той или иной сфере госорганов. Причем предполагалось, что он будет выходить в эфир ежедневно в одно и то же время, заменяя собой брифинги непосредственно госорганов.
Но что-то пошло не так, и в итоге в эфире звучало два-три вопроса, на которые министр отвечал односложно, одним-двумя предложениями, без подробностей. Так прошло несколько эфиров. Потом Абаев пропал вообще, и информация вновь пошла через пресс-службы ведомств и полнотой не отличалась.
По недомыслию или намеренно, но в органах власти забыли, что правило «доверяйте только официальной информации» работает лишь в том случае, если она, эта информация, есть.
Между тем число казахстанцев, которые обращались в СМИ не столько за информацией, сколько за поиском справедливости, множилось. Большинство таких запросов поступало от врачей: они жаловались на отсутствие средств защиты при работе с больными коронавирусом, а еще чаще – о не начислении обещанных президентом надбавок за такую работу. Чиновники эти жалобы как правило, не комментировали. Зато на них ретиво реагировали правоохранители, возбуждая дела о распространении заведомо ложной информации.
«Это уже политическая составляющая – абсолютно незаконная и недемократичная — когда под тем или иным предлогом, а в упоминаемых вами случаях — под предлогом расшатывания стабильности в условиях пандемии коронавируса, журналистов, блогеров, общественных деятелей стали в массовом порядке привлекать к ответственности, в частности, по ч.4 ст. 274 УК РК (распространение заведомо ложной информации в условиях ЧП). До сих пор ст.274 у нас использовалась от случая к случаю — мы фиксировали 1-2 дела в год. В условиях пандемии эти процессы стали массовыми, что не говорит о соблюдении норм права в рамках свободы слова. В ход полным ходом шла политическая спекуляция условиями ЧП», — говорит Тамара Калеева.
Зато в чем преуспел министр Абаев, так это в накидывании очередной удавки на журналистов для того, чтоб сидели «ровно» и получали только «официальную информацию». 27 марта на брифинге он сообщил, что журналистам для передвижения, в частности, по Алматы и столице будет необходимо, кроме всех стандартных документов, иметь редакционное задание. Эти правила о разрешении/запрещении передвижения по городу на заметку взяли городские власти и стали менять их чуть ли не еженедельно, заставляя журналистов регистрироваться то в одной, то в другой, то в третьей базе данных. Доходило до того, что журналисты ежедневно звонили в уполномоченные госорганы с одним и тем же вопросом: а завтра им можно выходить из дома?
Какая уж тут свобода слова, когда нет свободы передвижения.
ЧП отменили вот уже более месяца назад, после чего прошли несколько этапов послабления карантинных режимов в городах. Однако последние две недели то в одном, то в другом регионе РК карантин начинают вновь ужесточать. Вероятно, чиновникам нравится, когда люди живут в неведении. Ведь даже спустя месяц после ЧП ни одного брифинга не прошло в режиме онлайн, и правило ответов на удобные вопросы продолжает действовать.
…Начиная с сегодняшнего дня, в адрес журналистов будут раздаваться славословия, как и положено в преддверии профессионального праздника: день работников СМИ РК – 28 июня. После чего об их «высокой миссии» вновь забудут, выдумывая очередные ограничительные барьеры, на которые чиновники у нас горазды. Ведь ЧП просто было хорошим подспорьем в этом вопросе, но при известном иезуитстве можно обойтись и без него, было бы желание.
Подтверждением этих слов является рейтинг свободы от международной неправительственной организации «Репортёры без границ», где Казахстан в этом году занял 157 строчку. Учитывая, что всего в список вошли 180 стран, выводы можете делать сами. Кстати, рейтинг был опубликован 21 апреля, в аккурат посередине нашего ЧП. Следовательно, замеры проводились раньше.
