Новый год начался достаточно бодро, сегодня 4 января, а градус протестности уже больше, чем все, что было в прошлом году. Вопрос многосложный, разные мнения высказаны, но попробуем дать целостную картину.
Сперва о газе. Минэнерго уже три года пытается перевести всю торговлю газом на биржу и наконец-то добилось. Это однозначно делает всю торговлю прозрачной, позволяет убрать посредников и перераспределить всю прибыль на производителя, чтобы у того были прямые (свои средства) и косвенные (кредитные средства, но опирающиеся на прибыльность) возможности по обновлению и расширению мощностей, хотя тут тоже вопрос — годы идут и идут, цены растут и растут, а инвестиционные планы лишь озвучиваются и озвучиваются без дальнейших действий.
Сообщение КМГ, что вот-де решено построить новый газоперерабатывающий завод (ГПЗ) в Жанаозене, на самом деле игра. Это решение принималось уже много раз, но каждый раз откладывалось, и не факт, что это обещание будет выполнено в этот раз.
Есть еще один нюанс по торгам газом. Большая часть поставляемого сжиженного газа на внутренний рынок идет с госкомпаний. И та же последняя заявка на торгах в конце декабря 2021 года была закрыта КазГПЗ в Жанаозене по цене в 85 тенге за литр (оптовая цена). С одной стороны, вроде рыночная цена, с другой стороны — на этом рынке государство задает темп. И это вопрос к КМГ и КазГПЗ, чего же так баловаться ценами? Ведь понятно, что никто не выдержит двухкратный рост цены в моменте.
Что касается убытков КазГПЗ и других предприятий КМГ, то это еще вопрос, насколько эти убытки реальны.
Пока в КМГ есть люди, к которым нет доверия, о которых народная молва описывает как «упакованных» (то есть обладающих большими капиталами), то основной причиной убытков можно назвать именно этих людей. И ведь понятно, что неэффективное управление — это лишь самое безобидное, что можно предъявить этим людям.
Теперь поговорим о населении Жанаозена и уровне доходов.
В 1990-х годах в Жанаозене было 60 тысяч человек, но потом началась программа переселения оралманов, плюс есть высокая рождаемость, в общем, теперь там живет 150 тысяч человек. Это говорит о том, что региональное планирование мало связано с миграционным, демографическим и другими видами планирования, а перенаправление оралманов в моногорода подальше от центра — это большая ошибка. В итоге на бумаге вернули много оралманов, но на практике создали потенциальные мины медленного действия.
В Озенмунайгазе на пике работало 12 тысяч человек, потом сокращалось до 7 тысяч, сейчас вроде работает 9 тысяч. Когда в городе жило 60 тысяч человек (около 12 тысяч домохозяйств), то в целом так или иначе каждая семья кормилась за счет градообразующего предприятия. Но когда живет уже 150 тысяч человек (30 тысяч домохозяйств), но устроено в ОМГ лишь 9 тысяч, то диспропорция сильно ощущается. Интересно, что не сработали никакие попытки переселить «лишнее» население в северные области, просто потому на новом месте люди не смогли найти работу.
Северные регионы достаточно бедные и дотационные. Плюс к этому накладывалось кривое исполнение инициатив по переселению (то деньги не вовремя выплатят, то поселят в домах, где нет отопления и т.д.).
Но главное, эта диспропорция дает противоречивую картину — если брать только занятых, то действительно средняя зарплата в Жанаозене в 2 раза выше, чем к среднем по стране, но, с другой стороны, как раз незанятых (безработных/самозанятых) тоже в 2 раза выше. Иначе говоря, тем кто не работает в ОМГ, приходится совсем несладко.
Кстати, переселять население из моногородов в областные центры — та еще дурацкая затея. По сути, проблема моногородов станет теперь проблемой областных центров. И в целом такая инициатива наглядно показывает, что у страны нет программы развития, мы не можем превратить моногорода в полноценные города. Наоборот, мы ужимаемся, сокращаемся, оптимизируемся. Интересно, что и такой подход можно логически обосновать, если исходить краткосрочно, но долгосрочной сути это не меняет — нет у нас образа будущего, когда страна развивается вширь и вглубь
Теперь поговорим о самом протесте.
Все знают про протест нефтяников, которые требовали повышения зарплаты, и там есть период, когда зарплаты сильно отставали от роста доходов компании (в 2000-08 годы), а потом серия из 13 забастовок (первая в июне 2008 года), последняя из которых закончилась трагедией.
На первой забастовке руководство компании очень легко согласилось на требования (так как все понимали, что так правильно), но это создало соблазн на следующую забастовку (а что так можно было?). В итоге протестный дух достаточно натренирован, тем более что на протестах всегда были еще те, кто не относился к сотрудникам ОМГ, но сопереживал.
Но это все равно узкая масса людей.
А теперь представьте, когда двухкратное повышение цен на газ касается в 10-15 раз большее число людей в одном лишь Мангыстау?
Все понимают, что материальные требования — это лишь повод, спусковой крючок протеста, который накапливался годами. И протестующие достаточно быстро перешли к политической повестке. Суть требований — люди хотят изменений, и они лишь озвучивают то, что на самом деле хотят все жители страны.
Сейчас сложилась ситуация, когда люди, с одной стороны, верят в честность и добрые намерения действующего президента, но, с другой стороны, люди хотят справедливости, реформ, обновления кадров, в общем, тех самых изменений.
Однако все также понимают, что в системе госуправления достаточно тех, кто не особо и стремится исполнить поручения президента. Даже при предыдущем президенте госаппарат выполнял лишь 20% поручений, озвученных в послании, а при нынешнем добавляется еще и саботаж, местами несознательный, местами вполне соознательный. Или того хуже, все же понимают, почему ушел министр здравоохранения, и почему до сих пор нет желающих занять его место.
В общем, есть персонажи, которые воспринимают мягкость и дипломатичность президента как возможность игнорировать его и делать все, что заблагорассудится коррупционной душе.
Надо понимать, что вера в способность действующего президента реализовать вышеуказанные изменения и является лучшим способом обнулить протесты. На самом деле при всей протестности люди, в основной своей массе, готовы забыть старое, перелистнуть, главное, чтобы появилась надежда на лучшее будущее. И этот год, по сути, является решающим, появится эта надежда или нет.
И последнее. Я был в каждом регионе стране по месяцу-два, и в западных регионах тоже. Они такие же как и мы, они также любят эту страну, хотят единства, процветания.
Все россказни о сепаратистских настроениях — это сказки.
Или же когда говорят о минусах протестующих, даже если они есть, то протестующие сами это понимают, и готовы легко поменяться, если готова поменяться управленческая элита страны. На самом деле народ способен перетерпеть любые материальные трудности, если в стране есть справедливость, и элита разделяет с ним эти трудности.
И еще очень раздражают зарубежные сидельцы, которые в свое время наворовали в стране, вошли в конфликт и сбежали, а теперь строят из себя честных, переживающих за страну. Все их потуги использовать протест для своих целей на самом деле вредят реальному народному протесту, который в целом склонен к конструктивности. Пользы от этих сидельцев ноль, а вред очевидный.
В общем, посмотрим, надеюсь, все обойдется, и главное, будут приняты и реализованы правильные решения.
