Я не очень хорошо говорю по-казахски. Да что там – плохо говорю. Могу понять простые вещи, и объясниться в каких-то совсем бытовых вопросах. Дальше этого мое знание родного языка не заходит.
Понятно, почему так получилось.
Нет, дело не только в том, что я вырос в русскоязычной среде. Я уже давно не ребенок, и за годы и даже десятилетия, прошедшие с детства, можно было выучить язык десять раз уже во взрослом возрасте. Дело и не в том, что это как-то трудно было сделать – сейчас огромное количество курсов, преподавателей, учебников. Ситуация в этом плане сильно поменялась за последние годы. И не в том дело, что я опасался, что кто-то будет над моей неправильной речью смеяться. Умные люди не будут, а на дураков мне наплевать.
Все гораздо проще. Причина простая, примитивная, и никак меня не извиняет. Казахский был мне просто не нужен.
От него не зависела карьера, успешный бизнес, другие имеющие значение вещи. Мне был нужен для работы английский – и я очень хорошо на нем заговорил. В казахском такой необходимости не было. Мне не нужен был казахский для чтения книг, для просмотра фильмов – всегда существовало огромное пространство русскоязычного и англоязычного контента, из которого можно было брать все, что нужно. Вот и вся причина. Когда в чем-то нет необходимости, редко получается заставить себя этим заниматься.
Так вот знаете, что самое интересное? Ситуация изменилась. Я с каждым днем все лучше понимаю, что казахский мне нужен. Причем нужен как необходимый навык. Я понимаю, что казахский надо учить, надо начинать на нем говорить и писать, и здесь в том числе. И я уже начал это делать.
У этой перемены есть простая причина. Ее можно объяснить одним словом. Война. Агрессия России против Украины, я уверен, для развития казахского языка сделала и еще сделает очень много. И дело тут совершенно не в отторжении всего русского, и языка, и культуры, которым у нас некоторые любят увлекаться. Русская культура всегда будет частью моей личной культуры, и это уже никогда не изменится.
Дело в другом.
Мы ведь все последние годы так или иначе варились в российском культурном, медийном, каком угодно другом поле. В Казахстане свободно транслировались российские каналы. Мы читали российские книги, российские сайты, смотрели российские шоу. Они были крутые, классные, сделанные интересно. Наши талантливые ребята, которые хотели состояться, уезжали в Россию. Это пространство было разным – официальным, неофициальным, пропагандистским, либеральным, сложным, простым, умным и глупым. Главное – все это было на русском, и мы в Казахстане все это с удовольствием потребляли. Каждый выбирал что-то себе по душе, потому что было из чего выбирать.
С началом войны выбирать больше не хочется. Официальные российские СМИ к чертовой матери слетели с катушек. Российские либералы и противники войны весь год ругались между собой о том, кто из них больший либерал и противник. И даже совершенно нейтральные вещи смотреть, слушать, читать тоже очень тяжело, потому что даже когда смотришь какой-нибудь Comedy Club, у тебя есть чувство, что этим людям стыдно делать то, что они делают. Стыдно притворяться, что жизнь остается нормальной.
И каждый, кто с началом войны активно был погружен в русскоязычное пространство, в какой-то момент понимал одну простую вещь. ВСЕ ЭТО НАС НЕ КАСАЕТСЯ. Это уже не наше. Это уже не имеет к нам отношения. Мы живем в принципиально другой стране и другом обществе. И у этого общества есть собственный язык – казахский.
Война сделала одну поразительную вещь. Она убила привлекательность русского языка. Он больше не ассоциируется с культурой, прогрессом, другими хорошими вещами. Война заставила всех, кто живет в соседних с Россией странах, и все это время находился под ее культурным влиянием, вдруг очень сильно захотеть, чтобы у нас было что-то свое, отдельное. И это свое, отдельное – казахский язык и казахская культура.
И когда начинаешь это изучать – а я занимался этим весь последний год – то вдруг понимаешь, что в Казахстане есть крутое современное казахскоязычное пространство. Есть литература, и не только историческая, всем известная, но и современная. Есть кино. Есть подкасты и Youtube-каналы. Есть интересные люди. Есть безумно крутая музыка, с которой ты на каком-то природном уровне совпадаешь. Прошлой осенью в Англии, когда мне иногда было очень тяжело, именно казахская музыка очень помогала в нужный момент.
И ты хочешь быть частью этой культуры. Потому что она твоя.
Поэтому одна из новых больших задач, которую я лично поставил перед собой после завершения учебы в Кембридже – выучить казахский язык на таком уровне, который позволит мне писать здесь не хуже, чем на русском. Рано или поздно я этого добьюсь. И я уверен в одном – я далеко не один такой. Казахский язык в Казахстане теперь – это язык будущего. Это самый важный навык, который надо освоить сейчас, если хочешь быть конкурентным в нашей стране.
Хорошо, что я это понял вовремя.
