В марте прошлого года президент Касым-Жомарт Токаев говорил, что «система управления, ориентированная на сверхконцентрацию полномочий, уже утратила свою эффективность» и «Казахстану нужен сильный парламент». Тогда же, год назад, он говорил о «Новом Казахстане». Прошедшие выборы депутатов мажилиса и маслихатов показали, что Казахстан остался прежним.
Журналист Данияр Молдабеков специально для «Республики» подвел свои итоги прошедших выборов.
«Психологическое давление, иногда физическое»
Вчера, спустя девять дней после голосования (19 марта 2023 года — ред.), я слушал отчет Лиги молодых избирателей (ЛМИ) – ветеранов наблюдения на выборах. Или, вернее, «выборах» (в кавычках — ред.).
«Эти выборы — еще один момент дискредитации президента Токаева. Он говорит, что эти выборы стали итогом модернизации»Жана Казахстана», но мы, к сожалению, видим лишь старые лица и старые методы, старые желания руководителей строительных компаний войти в маслихаты… Всё по-старому», — сказал, отвечая на мой вопрос, опытный наблюдатель ЛМИ Валерий Володин.
«Новые, наверное, только наши наблюдатели», — добавила его коллега Ирина Медникова.
Спикеры — Володин и Медникова — обращались к почти пустому залу Казахстанского пресс-клуба. Очевидно, тема пресс-конференции – нарушения в день голосования – привлекла гораздо меньше внимания, чем волевая победа нашей футбольной сборной над датчанами и интервью бывшей токал Болата Назарбаева, в котором она рассказала о том, как нюхала кокаин в туалете ресторана «Золото» и что ее «попутал шайтан».
И это довольно печально: ведь независимые от государства наблюдатели рассказывали о грубых нарушениях в день голосования в Алматы, крупнейшем городе страны.
«Лига молодых избирателей зафиксировала 120 нарушений в течение дня: в том числе команда столкнулась со случаями: 3 удаления наблюдателя с участков и 3 попытки удаления, 6 невыданных протоколов об итогах голосования нашей команде и 121 у независимых кандидатов, сотрудничающих с нами по составлению совместной карты наблюдения. 22 копии и фотографии протоколов об итогах голосования вместо оригиналов. 10 случаев препятствования передвижения наблюдатея по участку», — отчитались в ЛМИ.
По словам Ирины Медниковой, как минимум в одном округе Алматы победу одержал не тот кандидат, которого таковым объявила териториальная избирательная комиссия (ТИК), а его опонент.
«Мы обнаружили по нашим протоколам в четвёртом округе лидирование Санжара Бокаева, тогда как по официальным данным там лидирует другой кандидат (Ерлан Стамбеков – Ред). Мы призываем ЦИК прокомментировать эти данные и пересчитать или провести повторное голосование. Это затянувшееся молчание бросает тень на все результаты выборов», — сказала Медникова.
Еще наблюдатели ЛМИ нашли «более 100» ошибок при подсчете голосов и составлении протоколов:
- В 21 протоколах из 71 об итогах голосования за партии в Мажилис Парламента не сходится количество проголосовавших на участке и сумма всех голосов за партии, против всех, недейсвительные и погашенные.
- 8 протоколов из 71 об итогах голосования за партии в Мажилис Парламента имеют неполные данные и обрываются на половине или трети своего текста.
- По одномандатным округам в Мажилис в 3 округе выдано 5 неполных протоколов, в 4 округе – 2, и в 5 округе – 10 неполных протокола, всего 17 неточных документов.
«Ограничение передвижения [наблюдателей] по участку, невыдача протоколов, препятствие их деятельности, запрет на фото-, видеосъёмку. Психологическое давление, иногда физическое, выдворение с участка с полицией. На втором месте — неточности в протоколах. Очень много технических, других ошибок, возможно, намеренных», — перечислила Медникова все эти до боли знакомые и мерзкие методы, используемые далекими от демократии государствами.
«Хотя прошедшие выборы содержали элементы политической конкуренции, различные административные барьеры негативно повлияли на качество кампании, особенно для самовыдвиженцев», — говорила ранее , оценивая ход избирательной кампании, Ирен Хараламбидес, специальный координатор и руководитель краткосрочной миссии ОБСЕ по наблюдению за выборами.
Что дальше?
Предвыборная кампания и день голосования были довольно насыщенны событиями.
Свои кандидатуры по одномандатным округам выдвинули едва ли не все мои (да и ваши) знакомые, герои моих статей и френды в соцсетях, а в день голосования на избирательных участках можно было встретить солдат «диванных войск», верблюдов и… женщину с адраспаном, который подожгла, чтобы «очистить» территорию избирательного участка.
(Коллеги из Baigenews предположили, что таким образом она хотела оградить участок от злых духов или «нечестных на руку» кандидатов, но, как по мне, в защите от злых сил нуждаются не только некоторые кандидаты, но и члены избирательных комиссий, работники бюджетных организаций… и так до самого верха — до самой Акорды).
Благодаря новой возможности выдвигать свою кандидатуру по одномандатным округам среди кандидатов были те, кому доверяю лично я: коллега из Уральска Лукпан Ахмедьяров, который не бросил журналистику даже после жуткого покушения, активист и блогер Равкат Мухтаров, журналистка и общественный деятель Инга Иманбай, переживший в январе прошлого года пытки со стороны ментов и кээнбэшников Косай Маханбаев и другие.
Когда суд допустил до выборов Косая, одного из героев Қаңтара, мне на некоторое время показалось, что Акорда, заранее обеспечив лояльным партиям 70% мест в мажилисе и маслихатах, возможно, закроет глаза на одного-двух реально независимых депутатов…
Но с Косаем обошлись довольно лукаво.
«Его ограничили в возможности вести полноценную предвыборную агитацию, нарушив принцип равного избирательного права на выборах, о котором говорится в статье 5 закона «О выборах», где в третьем пункте сказано, что все кандидаты должны иметь равные условия на этом этапе.
В случае с Косаем этого не было.
Они, конечно, ссылаются на формальные основания – наличие постановления о домашнем аресте (раненого и пережившего во время январских протестов Маханбаева обвиняют в нападении на резиденцию 5 января, он отрицает обвинения – Ред.) И возникает коллизия. Хотя конституционный закон «О выборах» стоит выше Уголовного кодекса. Косай пытался это обжаловать, дошел до апелляционной инстанции, но ему отказали», — сказал мне юрист и представитель Маханбаева Альнур Ильяшев.
Кандидат в депутаты маслихата Алматы по 4 округу Равкат Мухтаров – активист движения за политические реформы «Оян, Казахстан!»
Он организовал митинг за чистый воздух, а год назад отсидел 15 суток за участие в акции родных жертв Қаңтара. Как-то мы с ним вместе работали над одним репортажем – он был моим фотографом. Хорошо образованный и умный парень, Равкат мог бы жить в Канаде, куда перебрались его родственники, но предпочел остаться в Казахстане, чтобы заниматься в том числе политикой.
Будучи опытным активистом, Мухтаров привлек соратников по «Ояну» и провел весьма бодрую избирательную кампанию. Пожалуй, одну из лучших. По данным наблюдателей ЛМИ, в его округе победу одержал кандидат «Против всех», а не афилированная с властями кандидат Алтынай Кобеева.
«Махинации и фальсификации стали возможными только благодаря учителям, завучам, директорам школ — членам участковых избиркомов, которые стоят на страже авторитаризма», — говорил Равкат после бессонной ночи, на следующий день после голосования, во время которого его наблюдателей выгоняли с участков.
Мухтаров сейчас готовит иск в суд, однако, скорее всего, это ни к чему не приведет: воскрешенный президентом Токаевым Конституционный суд (КС), в чьей компетенции находятся в том числе дела о выборах, из 21 обращения сейчас рассматривает всего лишь 6.
«13 из них были возвращены в связи с тем, что заявленные требования выходят за пределы компетенции Конституционного суда. Два обращения граждан возвращены для устранения недостатков с учетом критериев допустимости. Заявителям дано разъяснение о праве на повторное обращение в случае устранения недостатков. Остальные 6 обращений граждан находятся на стадии предварительного рассмотрения», — сообщили в пресс-службе КС.
Лукпан Ахмедьяров, кандидат в депутаты мажилиса по Западно-Казахстанской области, 20 марта, комментируя «Республике» видео вброса на избирательном участке в городе Аксай, тоже говорил о судах: «Видео со вбросом в городе Аксай – это повод для уголовного дела».
Неделю спустя, 27 марта, он сказал мне, что будет оспаривать результаты голосования на этом участке:
«Это 161 участок, где есть видео – пока что это единственное задукоментированное доказательство нарушений. На других участках у нас были наблюдатели, но они мало что что зафиксировали, а документально – ничего не зафиксировали. Поэтому обжаловать там по большому счету… пока что нет факта. Но на некоторых участках есть аномальные результаты, когда в поселке из 500 с чем-то избирателей только один голос за меня, а остальные за моего оппонента Абзала Куспана – и это при том, что он малоизвестная в поселках личность. Но мы пока не знаем, как это оспаривать, поэтому подаем иск лишь по одному участку».
Сегодня, 29 марта, Лукпан сообщил, что иск ему вернули без рассмотрения. «Мотивировали тем, что это подсудность верховного суда, и они такие иски не рассматривают», — сказал он. Оспаривать это решение он не будет, потому что «вчера истек 10 дневный срок оспаривания выборов в судах».
Пока я писал эти строки, в Астане открылась первая сессия мажилиса нового созыва, и очевидно, что суды уже ничего не изменят – парламент, состоящий из лояльных президенту партий и самовыдвиженцев, приступил к работе.
Спикером единогласно переизбран Ерлан Кошанов.
Словом, никаких сюрпризов. Акорда их не любит.
Сами виноваты?
20 марта юрист и активист Альнур Ильяшев, активно помогавший во время выборов самовыдвиженцам, сказал, что имеющие реальную поддержку граждан кандидаты могли бы в случае массовых протестов «выступать медиаторами между властью и обществом».
«Потому что у них есть реальный мандат представлять жителей этого города. За них проголосовало большинство. Будут ли то же самое делать (выступать, в случае необходимости, переговорщиками между властями и разъяренными гражданами – ред.) те кто набрал меньшинство поддержки общества, но в то же время через административный ресурс получает депутатский мандат? Как их будут слушать на площади? В связи с этим не хотелось бы… наши месяцы связаны с насилием – Желтоксан, Кантар. Не дай Бог, чтобы еще Наурыз был в этой череде трагичных для нашей страны событий», — говорил Ильяшев.
Однако, судя по всему, нарушения на прошедших выборах либо не особо волнуют казахстанцев, либо волнуют, но не так сильно, чтобы протестовать. Акции протеста после выборов – традиция обществ с устоявшимися демократическими институтами и традициями. В Алматы же, почему-то до сих пор считающимся цитаделью гражданского общества, явно гораздо больше интересовались мероприятиями на Наурыз – на следующий после голосования день я буквально продирался через толпы народу.
Вышли ли они требовать пересчета голосов? Нет.
Значит, нас, казахстанцев, все устраивает.
Если же вам не нравятся эти слова, имейте в виду, что под административным арестом (25 суток) сейчас находится журналист Думан Мухамедкарим, вышедший на одиночный пикет против нарушений, а не вы или я. И это вовсе не призыв к чему-либо – это простая констатация факта.
В чем именно обвиняют Думана Мухамедкарим и почему он объявил голодовку в СИЗО, рассказал «Республике» адвокат Галым Нурпеисов.
Однако, по мнению политолога Димаша Альжанова, дело не столько в пассивности казахстанцев, сколько в отсутствие харизматических лидеров и десятилетиях планомерного уничтожения сильной оппозиции:
«Мы не видим массовых выступлений граждан после нагло сфальсифицированных выборов, и причина здесь в нескольких факторах.
Во-первых, более 30 лет авторитарного режима полностью стерилизовали политическое поле от оппозиции и институтов гражданского общества. В стране нет независимых партий, профсоюзов, нет полноценно функционирующих независимых НПО, т.е. организаций, которые отвечают за мобилизацию общества.
Во-вторых, из-за систематических репрессий, санкций за митинги и рисков за политическое участие, не сложилась традиция и культура протестов, как свободном и открытом обществе.
В этой ситуации, люди без организационного начала и политических лидеров, будут менее склонны к активным политическим действиям, так как их возможности для мобилизации ограничены. Те, несистемные кандидаты, которые участвовали в выборах, политическими лидерами не являются, за ними нет организационного или харизматического начала. К сожалению, они не способны мобилизовать общество на большой протест».
Ирина Медникова, одна из самых опытных наблюдательниц в стране, говорит, что они собирали средства на наблюдение через краудфандинг, и им перевели всего около 200 тысяч тенге.
Те, кто читает меня не только в «Республике», но следит за публикациями в моем телеграм-канале, знают, что время от времени я собираю донаты с читателей. Очень часто мне одному переводили сумму куда большую, чем собрала Лига молодых наблюдателей. И это при том, что ЛМИ – одна из самых опытных организаций независимых наблюдателей в стране.
Так что, сдается мне, доля нашей вины в том, как прошли выборы, тоже есть.
