Сегодня, 6 апреля 2023 года, лидер незарегистрированной Демократической партии Жанболат Мамай выступил в суде с последним словом. Его обвиняют в организации массовых беспорядков во время январских протестов 2022 года.
Мамай признает факт митинга 4 января рядом с ледовым дворцом «Алматы арена», но с самого начала отрицал вину в организации беспорядков.
«4 января я на самом деле выходил на митинг. Я считаю это действие правильным, потому что мы там требовали справедливых выборов, регистрации политических партий и реальных политических реформ. Мы требовали отставки Назарбаева с поста председателя Совета безопасности. Я считаю, что это абсолютно справедливые и правильные требования. Другое дело, почему эти события переросли в массовые беспорядки и кровопролитие. Это уже вопрос, я считаю, к Нурсултану Назарбаеву, его режиму и его провокаторам», — говорил Мамай «Республике» в ноябре прошлого года.
Перед выступлением Мамая с последним словом были прения. Его соратница и супруга Инга Иманбай подчеркнула, что это дело носит политический характер и что на некоторых фигурантов других дел, связанных с январскими событиями, давили следователи – якобы, чтобы те дали показания против Мамая.
«Турсунбай Алпысбаев и Калас Нурпеисов открыто через своих адвокатов заявили, что на них давили с целью оговора Жанболата. Эти двое абсолютно незнакомы с Жанболатом, они в жизни с ним не пересекались, но следственные органы пытались их заставить оговорить Жанболата, что еще раз подтверждает, что у следствия изначально не было ни одного доказательства», — сказала Инга Иманбай.
Адвокат политика Ернар Кенжебаев в ходе прений сказал, что свидетели по делу Мамая – либо бывшие, либо действующие сотрудники полиции.
«Совершал ли Жанболат преднамеренную организацию толпы, которая бы преследовала целью массовые беспорядки? Совершал ли Жанболат разработку плана действий, маршрутов, движения толпы? Распредялял ли роли между участниками? Все эти вопросы остались открытыми», — сказал Кенжебаев.
По мнению адвоката, на основе показаний свидетелей обвинения на Мамая в лучшем случае можно было составить протокол о правонарушении по статье 488 адмиристративного кодекса, но не более того.
Протокол осмотра сведений о телефоных разговорах, по словам адвоката, также не содержит свидетельств того, чтобы Мамай организовывал и формировал толпу, разрабатывал маршрут движения протестующих и распределял роли между участниками.
«Представленные видеозаписи также не содержат ответов на эти вопросы», — сказал Кенжебаев.
Жанара Балгабаева, другой адвокат политика, считает, что к насилию приводят не мирные акции протеста, а запрет на их проведение со стороны властей:
«В действиях моего подзащитного нет состава уголовного правонарушения. Я считаю, что он должен быть оправдан».
Прокурором в деле был Еркин Баймагамбетов, на одном из заседаний нахамивший журналистам. Например, когда свидетель защиты и журналистка «Власти» Ольга Логинова отметила, что не помнит всех деталей митинга 4 января в районе «Алматы арены», Баймагамбетов сказал, что у нее «память отшибло» и заявил о ее якобы связях с Демократической партией.
«Я не ожидала, что он поставит вопрос о моей профессиональной компетентности, как журналиста, или пытаться искать какие-то возможные аффилированности со стороны демократической партии, задавать вопросы, получаю ли я какое то финансирование от них. По сути, прокурор не пытался выяснить детали дела, в котором обвиняют Жанболата Мамая, а пытался как-то вывести на то, что я заинтересованное лицо», — говорила Логинова.
4 апреля прокурор Баймагамбетов запросил для Мамая 6,5 лет лишения сыободы с запретом заниматься общественной деятельностью. «Каких-либо грубейших нарушений норм УПК (Уголовно-процессуального кодекса – Ред.) не установлено. Экспертизы, в том числе экспертиза политолога, являются законными», — сказал он сегодня, добавив, что вину Мамая якобы доказывают его же собственные показания и показания его защитников.
Ниже публикуем «последнее слово» Мамая. Текст выступления «Республике» передала Инга Иманбай.
Уважаемые наблюдатели!
Уважаемые участники процесса!
Сегодня, прямо сейчас, завершается эпопея по политически мотивированному преследованию активного, патриотически настроенного гражданина и лидера Демократической партии.
Более одного года назад, 12 марта 2022 года, я был задержан в рамках уголовного преследования сотрудниками ДП Алматы. Если бы в тот день, мне сказали бы, что это продлится более одного года, что мне будут инкриминировать тяжкие статьи по январским событиям, и закончится все это полным ограничением моей деятельности, я бы этому не поверил. Я думал, что это попытка припугнуть меня и моих сторонников, но в тот момент у меня даже мысли не было, что власть пойдет на такие абсурдные обвинения.
Моя супруга, Инга Иманбай, оказалась более точной в расчетах действий власти. Когда она мне сказала, что надо готовиться, Жанболат, это может быть надолго, я парировал, что невозможно на меня повесить январские события или какие либо другие статьи, что этому не поверит ни один здравомыслящий человек в мире. Но, как оказалось, она была права. Органы досудебного расследования наплевали на все нормы закона и продержали меня в СИЗО около восьми месяцев.
Сначала меня закрыли по двум статьям — оскорбление сотрудников полиции и распространение заведомо ложной информации. Первое — это уголовный проступок, второе — преступление средней тяжести. По таким статьям в СИЗО даже не закрывают. Но в мониторе во время онлайн суда материализовалась следственный судья Анина Байдаулетова и удовлетворила ходатайство следствия, что меня нужно непременно закрыть в СИЗО. И так продержали около трех месяцев в тюремной камере.
Вместо того, чтобы отправить дело в суд и поскорее разобраться с моим кейсом, появляется еще один следователь прокуратуры и предъявляет мне фантастические обвинения: организация массовых беспорядков и распространение заведомо ложной информации. Тогда я понял, что власти намерены надолго меня изолировать и расправиться с политическим оппонентом.
Не буду вдаваться в подробности уголовного дела, думаю, все было сказано в ходе судебного разбирательства и на прениях моими защитниками. Скажу лишь одно: когда тебя судят за требования политических реформ, регистрации оппозиционных партий, проведения честных и открытых выборов, отставки Назарбаева с поста председателя Совбеза, это ярко демонстрирует политическую мотивированность уголовного преследования.
Затем, прямо перед приездом президента Европейского Совета Шарля Мишеля следственные органы вдруг отказались от данных тяжких обвинений. Кстати, данному событию предшествовало выступление моей супруги на заседании подкомитета по правам человека Европейского парламента. Власти таким образом решили продемонстрировать политический жест и сказать, что прислушиваются к требованиям международного сообщества о моем освобождении.
Но если я был бы рядовым уголовником, преступником, реально совершившим правонарушение, то власти пошли бы на это? Конечно, нет. Это еще раз свидетельствует, что преследование имеет яркий политический окрас.
Но и на этом вал уголовного гонения не останавливается. После приезда делегации британских парламентариев в Алматы, прокуратура снова меняет обвинительный акт и возвращает «организацию массовых беспорядков».
Далее уже всем известно, что происходило: суды откладывались по различным причинам. Анонимные провластные телеграм-каналы снова начали истерить, что государственный секретарь США Энтони Блинкен будет поднимать мой вопрос во время своего визита в Астану. И все, мы снова застыли. Нет ни суда, ни судебных заседаний. И только сейчас, после окончания парламентских выборов, суд собирается вынести приговор по моему делу.
Находясь в СИЗО, каждый день по несколько часов смотрел казахстанские телеканалы. Знаете, после того, как меня перевели под домашний арест, это более пяти месяцев назад, я ни разу не включил казахстанский телеканал. Оказывается, их невозможно смотреть и слушать. Качество контента настолько низкое, что наши телеканалы можно смотреть только в тюрьме.
Но там, в застенках, смотреть телевизор — это так круто! По крайней мере, видишь свободных людей и смотришь рекламу, а в перерывах показывают какие-то фильмы. Так вот, по телевизору часто слышал термин «Жана Қазақстан». По моему, это очень неудачная концепция в целом. Нет ни Жаңа Казахстана, ни старого Казахстана, а есть только один Казахстан. Как бы то ни было, это наша Родина, Отчизна. Это наша страна.
Не может быть ни нового Казахстана, ни старого, есть одна чудесная страна, в котором живут замечательные люди. Нас не так-то и много на самом деле. В огромной стране живут всего навсего 20 миллионов человек. Это сопоставимо с одним крупным китайским городом. Но у этих 20 миллионов есть громадные территории и несметные ресурсы. Однако вместо того, чтобы жить в благополучном и процветающем государстве, миллионы людей оказались на краю бедности.
Меня обвиняют в том, что я требовал кредитную амнистию для граждан. Хорошо, давайте не будем слушать Жанболата Мамай. Он ведь по версии следствия смутьян и политический бузотер. Но как быть с теми, которые реально оказались на краю материальной пропасти? Как быть с теми, для которых каждый день — это борьба с нищетой и долгами? Как быть с теми, кто не может расплатиться со своими кредитами?
Вы не можете их всех выдворить из страны, закрыть на замок, изолировать их в гетто и благополучно забыть. Их проблемы надо решать. По самым последним данным, более 800 тысяч казахстанцев считаются проблемными должниками перед банками. Около 1,1 миллиона человек имеют право обратиться с заявлениями о физическом банкротстве. Все это официальные данные.
Ладно, вы сегодня осудите меня. Но я лишь человек, который поднимал их проблемы, рассказывал об их положении. Ок, теперь не будет еще одного человека, который будет поднимать их вопросы. Но ведь сами эти люди никуда не испарились. Их проблемы как были, так и остались. Если вы не будете обсуждать их проблемы, решать их, то пар недовольства когда-нибудь снова всколыхнет страну.
Невозможно долго сидеть на пороховой бочке и делать вид, что ничего опасного не происходит. Вы можете покрасить пороховую бочку, назвать ее медовым горшком, Жана Казахстаном, чем угодно, но от этого опасности меньше не станет. Надо думать как решать проблемы людей, а не преследовать тех, кто о них говорит.
В 2019 году мы объявили о создании Демократической партии. Мы пытались ее официально зарегистрировать, участвовать в различных электоральных кампаниях и работать в легальном политическом поле. Но какие репрессии устроили власти, когда мы собирались проводить наш Учредительный съезд, известно многим. Но с тех пор, мы ни на миг не останавливали свою деятельность. Она заключалась не только в проведении митингов, но и в организации различных встреч и конференций, интеллектуальной работе. Мы подготовили и представили вниманию общественности новый проект Конституции. Кстати, именно там мы предложили ограничить срок президентского мандата одной пятилетней каденцией. Автором данного документа является известный государственный и общественный деятель Тулеген Жукеев.
Мы не ставили своей целью организацию массовых беспорядков или каких либо других незаконных действий. Да, мы устраивали митинги. А как еще можно донести свои требования и чаяния народа, если не выходить на мирные собрания? Телеканалы полностью контролируются властью. Возможности избираться в представительные органы на честных и открытых выборах также не имеется. Независимых депутатов, которые могли бы поднять народные чаяния с парламентских трибун как не было, так и нет в стране.
И вообще, что криминального в том, что мы выходили на мирные протесты? В США, в европейских странах много раз видел, как люди выходят на митинги и выдвигают какие то требования. В демократических государствах мирные протесты проходят каждый день. Каждая группа поднимает свои проблемы, обращает на них внимание общественности и власти. Никто их не разгоняет, не применяет силу и не устраивает репрессии в отношении организаторов.
В демократических странах митинги — это обыденное, каждодневное явление, которым вряд ли кого то удивишь. В авторитарных государствах митинг — это сродни концу света, а их организаторы это как враги народа, которых надо непременно посадить, обвинить. К чему это привело — мы все увидели во время январских событий. Когда люди долгие годы не имеют возможности высказывать свое мнение, не научены культуре протестов, не доверяют ни одному институту власти — это приводит к трагическим событиям. Вот потому демократические режимы оказываются устойчивыми в долгосрочной перспективе, тогда как авторитарные строи сыпятся как карточные домики при неравновесных ситуациях.
Необходимость политического плюрализма, многопартийности и электоральной конкуренции — это всем и вся известная истина. Это как дважды два четыре, или утверждения, что в Алматы летом будет жарко, а в Астане зимой холодно. Есть различные примеры стран, которые развиваются с помощью демократических институтов и создают процветающие государства. И не надо верить назарбаевской болтовне, что, мол, казахи к демократии не готовы, что это не в нашей ментальности и прочей белиберде.
Посмотрите на две Кореи. Это один народ, одна нация. У них один язык, общая культура и история. Но как живут люди в демократической южной Корее и в тоталитарном Севере? Это небо и земля!
На границе США и Мексики есть один город под названием Ногалес. Причем одна часть в Мексике, другая в США. Американский Ногалес — это процетающий город с развитой инфраструктурой, тогда как мексиканская часть — это множество гетто, неконтролируемые преступные группы и бедность. А все дело в институтах власти. Там, где есть инклюзивные институты власти — там развитие, там процветание и богатство.
Не надо придумывать велосипед, достаточно послушать Уинстона Черчилля, который говорил: «Мы считаем, что между руководством и народом должны быть прочные отношения. «Правительство из народа, созданное народом и для народа» — вот суверенное определение демократии. (…) Едва ли я должен объяснять министру, что демократия не означает: «Мы получили большинство, причем неважно как, и срок на пять лет. Что нам с ним делать?» Это не демократия, а партийная болтовня, которая не касается основной массы жителей нашей страны».
Далее он продолжает : «Многие формы правления испытывались и еще будут испытаны в этом мире грехов и страданий. Никто не утверждает, что демократия совершенна или всеведуща. На самом деле, можно сказать, что она худшая форма правления, если не считать всех остальных, что были испытаны с течением времени. Однако существует мнение, и оно широко распространено в нашей стране, что народ должен быть суверенным, причем преемственным образом, и что общественное мнение, выражаемое всеми конституционными средствами, должно формировать, направлять и контролировать действия министров, которые являются служителями, а не хозяевами».
Теперь вы посмотрите на уровень жизни Великобритании, которая придерживается демократической формы правления, развитого парламентаризма и поймете насколько прозорливым оказался Уинстон Черчилль.
Так и мы, инициативная группа по созданию Демократической партии, ратуем за демократической строй, инклюзивные институты в нашей стране. Не надо быть в связке с диктаторскими режимами, надо быть с развитыми Западными государствами — с США, с Европейским Союзом, с Великобританией, с Японией наконец. Вот к чему мы стремимся, за что мы выступаем. Не надо отождествлять Демократическую партию с одними лишь митингами, считать, что это деструктивная сила, которая хочет устроить массовые беспорядки. Думаю, прокурор, который обвинял меня в митинговщине делал это по моему разумению, не от большего знания или же от узкого кругозора.
Теперь о январских событиях 2022 года. Пора дать объективную, честную политическую оценку данным трагическим событиям. Десятки тысяч людей, которые вышли на площади своих городов, сделали это не от хорошей жизни. Если бы в Казахстане было правильное распределение доходов, социальная справедливость, не было пропасти между богатыми и бедными, то зачем люди в беспрецедентном масштабе вышли на улицы? Протестующие требовали социальной справедливости, политических и экономических реформ. Это были мирные и безоружные люди, которые устали от нищенской жизни.
Да, среди них были подготовленные провокаторы. От их действий пострадал в том числе и я. Но почему не расследуется, кем же были эти люди и по чьему указанию действовали в те дни? Я могу полагать, что это были группы, можно назвать их эскадронами смерти, которых долгие годы готовили члены семьи Назарбаева. Но ведь абсолютное большинство были мирными людьми, которые устали от отсутствия социальных перспектив, кабальных условий кредитования, долгов и бедности.
Замалчивать их проблемы невозможно. Можно четко утверждать, что январские протесты — это проявление революционного процесса. Поймите наконец, что революционные процессы — это не может быть делом рук отдельных личностей или организаций. Октябрьскую революцию совершили не Ленин и Троцкий, а уставшие от войны и невзгод миллионы людей, которые хотели вернуться домой и жить обыденной жизнью. Но стихия революционных процессов такова, что на волне народного возмущения появляются лидеры, которые становятся предводителями протестов. У революции всегда есть лицо. Но это не означает, что именно данное лицо совершает подвиги в одиночку и поднимает массы людей. Нет, люди сами выходят и требуют справедливости.
Я не могу утверждать, что люди, которые сейчас находятся у власти, не знают или не изучали исторические труды. Наверняка, все это они знают. Но недостаточно ограничиваться книжными знаниями о событиях минувших дней, а необходимо решать проблемы сейчас, в своей стране. Если вы не услышите чаяния и требования протестующих в январе, то ничем хорошим это не закончится. Без проведения реальных политических реформ, справедливого распределения доходов, преобразований в экономической сфере, честных и открытых выборов, нет никаких гарантий, что улицы вновь не скажут свое слово.
Если народные вопросы не будут подниматься в парламенте, люди пойдут на площади. И это случится без Жанболата Мамай, без французского беглеца и экс банкира, без кого-либо еще. И как мы убедились во время январских протестов, для этого народу не нужны триггеры в виде выборов или электоральной кампании. Все может начаться казалось бы с незначительного события. Это и есть логика революционных процессов. Я сейчас не агитирую, никого не призываю, а лишь констатирую факты.
Власть просит осудить меня на 6,5 лет условно с запретом заниматься общественно-политической деятельностью, журналистикой, публицистикой, участвовать в работе общественных объединений. Причем, прокуратура расписывает, что мне надо запретить вести аккаунты в социальных сетях, присутствовать на любых публичных мероприятиях.
У казахов есть слово: «бас кеспек болса да, тіл кеспек жоқ». Это было истиной до 4 апреля 2023 года. Но, оказывается, человеку можно на законодательном уровне отрезать язык.
У меня нет сомнений, что вы, уважаемый суд, наложите эти абсурдные ограничения на меня. Знайте, тем самым, вы фактически отрезаете мне язык. Это является прямым нарушением всех конституционных прав гражданина.
Какая взаимосвязь между созданием, участием в работе партии и организацией массовых беспорядков? Какая связь между журналистикой и январскими событиями? Я с 2008 года, с тех пор как начал свою работу в газете «Жас Алаш», являюсь журналистом. В 2017 году мне уже запрещали заниматься журналистской деятельностью. Хотя тогда обвиняли в экономических преступлениях. Сейчас обвиняют в организации массовых беспорядках, но запрещают фактически все — даже в работе благотворительной организации не могу участвовать! Одним словом, меня пытаются полностью отстранить от участия в общественной жизни страны. Журналистика — это моя профессия, мое призвание. Вы лишаете меня моей профессии. И чем же я должен заниматься? Фактически власти мне говорят «живи частной жизнью и не вмешивайся в общественную». Но как я могу молчать, когда вижу несправедливость?
Скоро мне исполнится 35 лет, я в расцвете сил и полон энергии. Я готов денно и нощно работать во благо страны и народа. Но почему-то оказывается, что человек, который любит свою страну, патриотически настроен, хорошо образован, должен молчать, отмечаться в полиции и постоянно быть на оперативном контроле.
А те люди, близкие к Назарбаеву и его окружению, которые 30 лет грабили нашу страну, занимались коррупцией, устанавливали этот режим, живут припеваючи, путешествуют по миру и к ним ни у кого претензий не имеется. Это разве справедливо? На моем месте должны стоять именно те чиновники, которые довели страну до ручки. Те жулики и воры, которые стали причиной январской трагедии.
После январских событий мы видели, что судили людей за мародерство. Руководство СИЗО, в котором я сидел мне рассказывало, что у них содержался один молодой человек, за то, что украл 30 штук самсы в Алматы. Может быть в последующем его и выпустили, но человека даже за это закрывали. Я видел ребят, которые сидели за то, что украли велосипед или какой нибудь мопед. Да, это кража, это преступление, и за это надо наказывать. Но наказание должно быть соразмерным содеянному. Почему за 30 штук самсы человека могут закрыть, но не привлекают к уголовной ответственности тех, кто 30 лет грабил страну? Почему среди арестантов нет ни одного коррупционера, который имеет миллиарды долларов на счетах? Почему ни один из них не привлечен к ответственности?
Но почему-то меня, который изобличал чиновников из окружения Назарбаева, жуликов и воров сейчас судят и хотят фактически отрезать мне язык. До январских событий разоблачил, позднее судился с одним из приближенных Назарбаева Бауыржаном Байбеком. Позднее, по одному эпизоду, о котором я говорил, а именно по делу «Алматы Паркинг», были осуждены ряд лиц. Но за всем этим стоит не кто-то другой, а именно Байбек. И где же сейчас экс аким Алматы? Как оказалось живет припеваючи на Кипре.
Но в страну вернуться не может. Потому что есть информация в СМИ, что на него возбудили уголовное дело. Но тогда, в 2021 году, я проиграл ему все суды. Антикоррупционная служба официально писала, что к нему никаких претензий у них нет. Но и кто же в итоге оказался прав? Подконтрольные суды, которые выносили решения в пользу Байбека или я, который опирался на конкретные факты? Однако, на скамье подсудимых вновь оказался я, а не Бауыржан Байбек.
Уверен, все то наказание, что попросил прокурор, будет удовлетворено судом. Не из за того, что чувствую себя виновным, а потому что не верю в самодостаточность и независимость судебной системы. Я не понаслышке знаю, что такое суд и судебная система в стране. За последние 10 лет сталкивался с ней большое количество раз. И нигде никогда не добивался справедливости и объективного рассмотрения дела. Но скажу так: если вы просите для меня более 6 лет, значит вы большие оптимисты. Ситуация в мире, вокруг нашей страны, которая будет напрямую влиять на нас, быстро меняется. Продлится все это 6 лет или нет — не знаю. Но даже если продлится, если даст бог, у меня есть запас жизненного времени. Я молчать не буду. Это не последнее мое слово.
Почти 8 месяцев я провел в камере следственного изолятора. Там общался с многими подозреваемыми и обвиняемыми по различным преступлениям. Я хочу сказать одно: если вы хотите перемен в нашей стране, то непременно нужно начинать с реформы правоохранительной и судебной системы. Без независимого суда и компетентных правоохранительных органов создать справедливое общество и добиться доверия граждан, взаимопонимания в стране невозможно.
Все упирается в систему. В политическую систему, которые надо реформировать. Если реформы делаются черепашьими шагами, значит это не реформы. Реформы делаются быстро и болезненно. Только так мы можем изменить страну.
Кстати, мне удалось познакомиться с успешными и хорошо образованными людьми в тюрьме. Хотя я сидел и общался с разными людьми — от мелких воришек до подозреваемыми в убийстве. Кстати, одним из моих сокамерников был известный бизнесмен Алмас Абдыгаппаров. Интеллигентный и очень культурный человек. Он добивался справедливости по своему делу около 2-х лет. И именно после январских событий в его деле произошел кардинальный поворот. Другим сокамерником был аким одного из городов. На свободе мы бы с ним вряд ли общались. Но там в застенках, когда сидишь в бетонном мешке 3/4, в любом случае будешь устанавливать отношения. И знаете, что я понял? Не бывает плохих людей, бывает гнилая система. Именно система портит хороших, образованных людей, превращая их в винтиков большого коррумпированного механизма. Вот с этого надо начинать изменения.
В конце своего выступления, хотел бы выразить искреннюю благодарность всем, кто поддерживал меня во время моего преследования. Многие авторитетные международные организации выступили с требованиями снять с меня обвинения. Благодаря международной поддержке, активной борьбе общественности и наших сторонников в стране, я выступаю не с арестантского аквариума, а с этой трибуны, наполовину свободным человеком.
Выражаю благодарность от себя и своей семьи Представительству Европейского Союза в Казахстане и лично господину Послу Кестутису Янкаускасу, Посольству и генеральному Консульству США в РК, депутатам Европейского парламента, членам подкомитета по правам человека, посетившим Казахстан в августе прошлого года, британским парламентариям Лорду Кену Макдональду, сэру Роберту Бэкланду, Рушанара Али и руководителю юридической компании Биндманс Тайабу Али, международным организациям, таким как ОБСЕ, Human Rights Watch, Freedom House, Amnesty International, Freedom Now, Казахстанскому Международному Бюро по правам человека, Общественному фонду «Қадір қасиет».
Благодарю за информационную поддержку такие издания как Азаттық, Орда, Ел Медиа, Каз ТАГ, Тіл кеспек жоқ, Гиперборей, Политон, Ұлыс медиа, Власть кз, Республика, канал Басе, многочисленных блогеров и авторов в социальных сетях.
Их очень много, благодарен им всем.
Отдельно хочу поблагодарить своих сторонников по созданию Демократической партии, которые все это время добивались моего освобождения. Я очень надеюсь, что международные организации, общественность будут и далее требовать снять необоснованные обвинения и дать мне возможность заниматься своей профессиональной деятельностью.
Просить у вас, уважаемый суд, справедливости и объективного приговора не буду. Я все прекрасно знаю, но не могу сказать, что отношусь с пониманием. Однако хочу сказать всем, кто преследовал меня все эти долгие месяцы: лично я всех вас прощаю. Ни на кого зла не держу, мстить кому то не собираюсь. Бог всем нам судья. Всевышний каждому воздаст по справедливости.
Я мог погибнуть на площади 5 января 2022 года. Оказался в шаге от гибели. Но мирные протестующие спасли меня, вырвали мою жизнь из лап группы провокаторов. Сегодня я здесь, живой и здоровой. Значит, моя миссия в этой жизни не окончена, и я еще нужен. Значит нет повода опускать руки и унывать. Все еще впереди!
Спасибо за внимание.
Оглашение приговора назначено на 10 апреля.
ПОДДЕРЖИТЕ «РЕСПУБЛИКУ»!
Можно через KASPI GOLD, отправив донаты на номер телефона 8-777 681 6594 или на номер карты 4400 4302 1819 1887.
И есть еще несколько способов – на этой странице.
